Василий Кичеджи: «Не люблю местоимение „я“»

На прошлой неделе Василий Кичеджи, исполняющий обязанности ректора Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии имени А.Л.Штиглица (СПГХПА), собрал журналистов для того, чтобы рассказать о том, что для реставрации зданий и помещений легендарной «Мухи» потребуется 15 млрд внебюджетных рублей. Также Кичеджи инициировал создание ассоциации творческих вузов, куда, помимо СПГХПА, вошли Санкт-Петербургский государственный университет, Российский государственный педагогический университет имени А.И.Герцена, Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения и другие учебные заведения. Ассоциация продуктивно работает, ректоры и проректоры регулярно встречаются и реализуют совместные программы.

Назначение бывшего вице-губернатора Санкт-Петербурга в мае этого года исполняющим обязанности ректора Академии имени А.Л.Штиглица было неожиданным как для сотрудников вуза, так и для общественности. В своем первом на этом посту интервью и.о. ректора СПГХПА утверждает, что ничего не знает о такой реакции. Также Василий Кичеджи рассказал о встречах со студентами, о том, почему считает академию «бутиковой» и готов ли к выборам ректора.

Василий Николаевич, ваше назначение было неожиданностью для всех. А для вас?

Оно не было неожиданным и для меня тоже. Почему вы думаете, что оно было неожиданным? Я таких разговоров не слышал.

Еще год назад, когда были вице-губернатором Санкт-Петербурга, вы вряд ли мечтали об этом. Кто и как предложил вам этот пост?

Я был вице-губернатором и, кроме вопросов культуры, спорта, СМИ, молодежной политики, курировал еще и высшую школу. В силу моих должностных обязанностей постоянно контактировал с Министерством образования и науки и был членом его коллегии. Когда ушел в отставку с поста вице-губернатора, министр (Дмитрий Ливанов. — TANR) сделал мне предложение возглавить шесть вузов, не буду их называть. Из них я выбрал Академию имени Штиглица, так как она показалась мне самой близкой по духу. Она «бутиковая», хотя по организации и управлению самая сложная.

Что вы вкладываете в понятие «бутиковая»?

Бутики — маленькие магазины, которые продают эксклюзивные вещи. Академия тоже формирует штучный товар, этим и славится.

Уже 13-й год я являюсь доктором экономических наук (тема докторской Василия Кичеджи — «Межрегиональная интеграция как необходимое условие реализации стратегии эффективного развития российской экономики». — TANR). Несколько лет преподавал и до сих пор вхожу в наблюдательный совет Университета ИТМО (Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики. — TANR). Поэтому мне не чужда такая работа.

До того как вы стали вице-губернатором и курировали культурную сферу Петербурга, большая часть вашей жизнь была связана с промышленностью.

Я менеджер. Ректор должен быть менеджером с ученой степенью. Вы знаете, что в 2005 году я приобрел акции небольшого медиахолдинга, развил его и в 2011 году реализовал как прибыльное предприятие.

Но управление творческими людьми совсем не такое, как в бизнесе.

Когда я стал вице-губернатором, одной из моих обязанностей было кураторство сферы культуры. Сначала думал, что деятели искусства смогут найти мне одну роль — роль трупа на сцене. Но ничего подобного не случилось. Например, совсем недавно у меня в гостях был худрук Александринки Валерий Фокин, у меня очень близкие отношения с Олегом Басилашвили, Рудольфом Фурмановым… Вообще со всеми деятелями культуры города остались очень хорошие дружеские связи.

В России принято дружить с человеком, пока он занимает пост…

А я вот ушел — и со мной дружат!

Когда я пришел в Академию Штиглица, у меня создалось впечатление, что она в силу творческой замкнутости находится в какой-то скорлупе. Первой задачей, которую я поставил себе, была ее интеграция в культурное сообщество города и страны. Впервые за всю историю вуза мы заключили различные соглашения — с комитетами по культуре, охране памятников и образованию; также будем принимать участие в Международном культурном форуме со своими инновационными предложениями.

Уверен, что сплав практики менеджера и художника сможет дать ощутимый результат. Возможно, скажу цинично, но каждый художник должен различать цвет денег.

В каком смысле?

Некоторые говорят, что художник производит только счастье и живет для того, чтобы его успехи люди могли осознать лишь после того, как его не станет. Мне кажется, что художник в этой жизни должен понимать, что цвет рубля такой-то, а цвет доллара такой-то. Любой творец должен быть субъектом сложных экономических отношений. Кроме образовательной функции, в Академии Штиглица очень много нерешенных экономических вопросов.

Уже пятый месяц, как вы и.о. ректора. За то время, пока вы принимали дела, разобрались, какие проблемы у вуза самые важные?

Дела не принимал! В первый же день начал работать. Больших сложностей нет, но самая главная проблема — очень отсталая, слабая материально-техническая база. Для того чтобы привести ее в соответствие с современными требованиями высшей школы, нужны очень-очень большие деньги.

Мы стали готовиться к зиме, заниматься исполнением заявок по оборудованию и информационному насыщению. Сегодня можно сказать, что заявки на компьютеры удовлетворены на 100%. Помыли фасад академии, который не чистили в течение многих лет, был вымыт стеклянный купол. Казалось бы, все это такие прозаические вещи, но они улучшают творческую атмосферу и поднимают настроение. Когда мы стали заниматься этими вопросами, мне кажется, люди сами почувствовали другое веяние.

Началось наполнение нашего сайта. Все оперативки у ректора публикуются в Интернете — такого раньше не было. Я провел встречи с каждой кафедрой, со всеми сотрудниками академии. У нас был открытый разговор — все совещания начинались с того, что в мире мало справедливости, призывал искать алгоритм развития вместе.

В России десятки художественных училищ и вузов. Как вы, менеджер, думаете, нужно ли стране такое количество художников?

Все определяется спросом, другого варианта в рыночном хозяйстве нет. Начнем с того, что в нашей академии конкурс при поступлении — 15 человек на место, и это достаточно серьезный аргумент в пользу ее необходимости. По сравнению с прошлым годом у нас выросло число контрактников почти на 30% — это тоже важный показатель. У нас есть определенные проблемы с аудиториями, поэтому сложно увеличивать количество поступающих. Мы внимательно контролируем наших выпускников, как они трудоустроились.

Проблем нет?

Нет.

Все выпускники трудоустроены?

Сейчас все трудоустраиваются уже на втором или третьем курсе. Практически все. Петербург — такой город, где отсутствует безработица. Найти работу не сложно, вопрос только в оплате. Более 70% наших студентов иногородние. Кому-то помогают родители, у других есть возможность заработать, и они находят ее. Те специальности, которым обучают в академии, востребованы на рынке.

Руководитель Царскосельской янтарной мастерской Борис Игдалов в интервью TANR говорил, что выпускников художественных вузов приходится заново учить профессии.

Мне сложно оценивать такие слова, потому что, к сожалению, сегодня за каждым словом стоит коммерческая заинтересованность.

Но согласитесь, что в его словах есть доля правды. Да и кому захочется тратить время на переобучение выпускника вуза вместо того, чтобы заниматься делом?

Еще раз скажу, что коммерческая заинтересованность стоит практически за любыми словами. Надо детально анализировать то, что говорит кто-то из руководителей: в чем суть его слов и где правда.

В День студента наша кафедра реставрации передала церкви икону Николая Чудотворца, которая реставрировалась в течение семи лет. Когда владыка Гатчинский посмотрел на нее, он удивился тому, насколько профессионально и качественно была сделана реставрация. Наши выпускники-реставраторы не просто находят свое место в Петербурге, но и имеют большой авторитет.

Когда объявляется конкурс на те или иные работы, заказчик преследует два условия: поменьше заплатить и побольше потребовать.

Один из ваших предшественников устраивал в стенах академии ярмарки, где продавался различный ширпотреб. Это вызывало понятное возмущение сотрудников и студентов, несмотря на объяснения, что проведение таких ярмарок вызвано слабым финансированием вуза. Скажите, пожалуйста, изменится ли финансовое положение академии с вашим приходом?

С удовольствием посмотрел бы на тех, у кого сейчас нет сложностей с финансированием. Думаю, что сегодня, в век глобализации, когда рынок сжимается, и люди и компании ищут новый вектор развития, проблемы есть у всех. Мы тоже относимся к тем субъектам образовательного рынка, которым необходимо дополнительное финансирование. К примеру, мы открывали научно-практическую конференцию кафедры керамики и стекла, на нее приехало много российских и иностранных партнеров. Мероприятие требовало больших затрат, поэтому ее спонсором выступил банк ВТБ. Сейчас мы готовим выставку «Большой просмотр», которая станет частью Международного культурного форума. Для ее проведения тоже нашелся спонсор, он покроет все издержки. Недавно была издана книга завкафедрой текстиля Людмилы Михайловой «Цветы в художественном текстиле», и ее издание опять-таки оплатил благотворитель. Таких примеров очень много.

Не ошибусь, если предположу, что это благодаря вашему авторитету.

Самый большой грех — гордыня. Поэтому не люблю местоимение «я». Это авторитет коллектива. Авторитет — нематериальный актив. Если его взять как экономический критерий, то в академии он очень высокий, если взять материально-техническую базу — она составит всего несколько процентов. Нематериальный актив коллектива академии, который производит штучный товар, о котором мы говорили в начале, действительно, очень большой. Это дает возможность привлекать благотворителей, которые знают академию и ценят дружбу с ней. Возьмем, к примеру, Императорский фарфоровый завод. Это не просто работодатель для наших студентов, но и партнер. На Ассамблею анимации, которая пройдет в ноябре, планируют приехать самые известные мультимедиахудожники со всей страны. Наши студенты-дизайнеры участвуют в больших интересных проектах на промышленных предприятиях. У нас есть неплохие наработки в сотрудничестве с Роскосмосом, потому что в советское время академия плотно работала в области космонавтики, создавала дизайнерские проекты.

На факультете дизайна есть кафедры дизайны мебели и костюма. Простите, но не совсем понятно, как при импортном ассортименте, преобладающем в российских магазинах, трудоустраиваются ваши выпускники.

Не соглашусь с вами. Если говорить про дизайн костюма, то в ноябре в академии будет проходить форум модной индустрии, на который приглашены в основном молодые предприниматели. На нем будет присутствовать порядка 2 тыс. человек. Это отражает работу кафедры, которая не просто готовит дизайнеров, но формирует стартапы и возможности по продвижению нашей российской моды. Основная цель — конкурировать с Миланом.

Вклад в импортозамещение?

Это и есть импортозамещение. Если говорить о дизайне мебели, то мы постоянно проводим в Соляном переулке, где находится академия, выставки деревянных изделий. Они пользуются спросом, их покупают.

Все столы и шкафы в моем кабинете сделаны студентами с кафедры дизайна мебели. Со стороны производителей есть очень большой интерес к нашим специалистам.

В этом году я присутствовал на выпускных экзаменах, смотрел дипломные работы выпускников и был поражен тем, что сделали студенты кафедры дизайна костюма. Это абсолютно конкурентные вещи.

Себе купили бы у них костюм?

С удовольствием. Свои костюмы я шью в петербургском ателье на Почтамтской, где работают, кстати, выпускники нашей академии. Правда, честно скажу, что материал импортный.

Недавно у вас состоялась встреча со студентами. Разовая акция?

Это была первая наша встреча. Очень долго висело объявление с такой формулировкой: «Можно задать абсолютно любой вопрос ректору». На встрече были разные вопросы, в том числе и неприятные.

Например, какие?

Они касались работы столовой, большое недовольство вызывал внешний вид одного повара. Казалось бы, маленькая деталь, но на это обращают внимание. Кстати, коллективом академии принято решение, что с 1 сентября студенты имеют право утром есть кашу в столовой бесплатно. Для наших студентов, которые не являются детьми олигархов, это серьезное подспорье. Спрашивали меня про расписание и общежитие — эти проблемы мы знаем и не скрываем их. Мои коллеги проректоры ответили на все вопросы.

Когда студенты задавали вопросы, они говорили «наша академия». Мне было приятно, что они называют ее своим домом и переживают за нее.

Думаю, что такие собрания станут традицией. Я буду организовывать их и раз в три месяца встречаться со студентами. Кроме того, я читаю лекции и спрашиваю у своей группы о проблемах. Правда, их у меня не так много — всего 16 человек.

Говорят?

Немного. В основном: «Все нормально. Нас многое удовлетворяет».

На сайте академии есть раздел «Письмо ректору», и я призываю всех писать мне по любому вопросу. Я и раньше всегда был открытым человеком, старался, чтобы в моей работе была прозрачность. Некоторые мои коллеги критиковали меня за то, что я слишком открыт, так как через мою открытость они теряли часть своей работы.

Для меня совершенно нормально общаться с преподавателями. До моего прихода никогда ректорские оперативки не выкладывались на сайте. И на ученом совете говорю: «Не держите, пожалуйста, фигу в кармане. Если есть проблема, давайте вместе ее обсудим, примем решение и будем его реализовывать».

Когда пройдут выборы ректора? И если они будут, как вы к ним готовитесь?

Выборы — это вопрос учредителя, я их не назначаю. Если Министерство образования назначит выборы, то они будут. Пока никакого приказа не было. Если министерство разрешит, с удовольствием бы пошел на выборы со своей программой. Даже тот небольшой отрезок времени, что я здесь работаю, показывает, что было, что есть и что будет.