Выставки сентября в галереях Москвы

Скерсис и Шерстюк в «Галерее 21»

Лучшим способом анонсировать выставку «Совы — не то, чем кажутся» в «Галерее 21» было бы оставить на странице пустое место, а в самом низу написать: «Текст видите? А он есть!» Желательно белыми буквами на белом фоне. (Лишь корысть, а точнее, боязнь, что гонорар за такую заметку тоже окажется мнимым, вынудила автора этих строк отказаться от данного намерения.) Совместный проект маститого концептуалиста Виктора Скерсиса и молодой художницы Татьяны Шерстюк посвящен сложным взаимоотношениям реальности и иллюзии. По словам Шерстюк, «каждый объект на выставке ставит под вопрос само понятие объективной реальности». Проект обещает быть изменчивым и зыбким — под стать самой теме. Статуи Венеры и Геркулеса, на глазах у зрителя обменивающиеся тенями, абсурдистские коллажи Шерстюк на стекле, живопись Скерсиса, с дотошностью ботаника изображающего растительность райского сада, и многозначительный аудиоряд создадут вдохновляющую обстановку для перформансов нескольких молодых художниц. Объекты, созданные во время каждого из них, войдут в экспозицию, постепенно добавляя ей новые смысловые измерения. Или их иллюзию — что, по мнению авторов проекта, одно и то же. 

Российский стрит-арт в RuArts

Галерея RuArts не первый год работает с российским стрит-артом, пытаясь втиснуть вольную стихию граффити в жесткие рамки художественного рынка. Уличное искусство, пересаженное в непривычную галерейную среду, ведет себя как рыба на суше: в массе своей задыхается и чахнет, но иногда, в полном соответствии с теорией Дарвина, эволюционирует во что-то новое. Выставка «Части стен — 2» (18 сентября — 20 октября) приурочена к выходу одноименного альбома, составленного фотографом Алексеем Партолой. В первом томе «Частей стен», вышедшем в 2014 году, собраны интервью с 25 художниками, в тот или иной период своей жизни «бомбившими» стены российских городов. Во второй части альбома, презентация которой пройдет в рамках выставки, героев уже 70. Среди них есть раскрученные фигуры, любимцы публики и музейных кураторов, например Кирилл Лебедев (Кто), Миша Most, Слава PTRK и нижегородская команда «Той». Галерейный формат им давно не в новинку. Для других участников сотрудничество с галереей — первый опыт. Как и в прошлый раз, все они создали для проекта новые работы на холсте. В августе выставка прошла в петербургском Манеже, а теперь переезжает в Москву в несколько сокращенном виде.

Александр Савко в Fine Art

Художник Александр Савко любит сталкивать масскульт с высоким искусством. Его метод можно сравнить с оптикой соц-арта, однако ироничный взгляд художника направлен не на визуальный мусор соцреализма и советской наглядной пропаганды, а на вершины мировой живописи. Он создает обновленные версии хрестоматийных шедевров — от «Плота „Медузы“» Теодора Жерико до «Охотников на привале» Василия Перова, заменяя действующих лиц на героев поп-культуры — Симпсонов, Микки-Мауса или персонажей американских комиксов про супергероев. При этом вопрос, над чем иронизирует художник, остается открытым. То ли над неспособностью массовой культуры породить шедевр поинтереснее «Симпсонов», то ли над ее же способностью бодро переваривать настоящие шедевры, превращая их в затертые штампы… То ли, не ровен час, над зрителем, с одинаковым восторгом потребляющим и то и другое. Зритель, предсказуемо, чувствует подвох и, бывает, обижается не на шутку. В 2011 году картина, где проповедь, похожую на Нагорную, произносил персонаж, похожий на Микки-Мауса, была запрещена судом города Тарусы к показу на территории РФ. (После чего СМИ умудрились воспроизвести ее больше 200 раз.) Серия «Супрематическая трагедия», над которой художник работает уже несколько лет, не менее забавна, но не столь провокационна. Ее сюжет ни много ни мало битва между русским народным супрематизмом и абстракционизмом западного образца. Герои, написанные в стилистике Ивана Билибина, вступают в неравный бой с бесцеремонно вторгающимися на полотно ордами бесформенных цветовых пятен. В более поздних картинах серии диспозиция меняется: условно тевтонские рыцари устремляются в битву, неся на щитах и штандартах работы западных классиков — то Жоана Миро, то Жана Дюбюффе. Что это — политический памфлет, аллегория ситуации на рынке русского авангарда и западного модернизма или же тайная насмешка над попытками псевдопатриотов превратить культуру в поле битвы? И кто победит? Делайте ваши ставки в галерее Fine Art до 5 октября.

Олег Ланг в Artstory

Визуальный язык умершего в расцвете творческих сил Олега Ланга (1950–2013) ближе к западной традиции, чем к исканиям его сверстников, заявивших от себе в 1980-е. Говоря о нем, критики нередко поминают то абстрактный экспрессионизм, то «новых диких», то Жан-Мишеля Баскиа. Впрочем, последнего, скорее, всуе: от американского стрит-арта в творчестве Ланга, пожалуй, поменьше, чем от «Бубнового валета». Выпускник Училища имени Сурикова и членкор Академии художеств любил затевать эстетскую игру в наивного самоучку, используя вместо холста мешковину, цветной ситец с узорами или холщовые наматрасники. Или добавлять живописи третье измерение, расписывая кубические деревянные бруски (фигурки персонажей переходили с одной грани на другую). Впрочем, с тем же удовольствием он писал на деревянных палитрах, покрывая этот атрибут художественного ремесла «примитивными», почти детскими рисунками, нарочито далекими от ремесленной мастеровитости. Его вдохновляли городские романсы и немудрящий советский фольклор — выставка в галерее Artstory (20 сентября — 18 ноября) в честь одного из экспонатов названа «В парке Чаир». За свою жизнь Ланг не раз менял живописную манеру, и на выставке мы увидим работы, показывающие разные этапы его непростой творческой эволюции. В том числе те самые картины на палитрах, наматрасниках и деревяшках — результаты отчаянных попыток художника соединить осязаемую реальность вещного мира с неподвластной этому миру реальностью искусства.

Столлер в Центре фотографии имени братьев Люмьер

Архитектурная фотография — один из немногих жанров, любимых коллекционерами независимо от пола, возраста и уровня Instagram-значимости. Причина проста: такие кадры прекрасно выдерживают увеличение практически до бесконечности, хорошо смотрятся в любом интерьере и не приедаются годами (в отличие от милых, но утомительных котиков и еды из соцсетей). Неудивительно, что образцы этого жанра заполняют и запасники крупных галерей, и сувенирные лотки в любой стране мира. Работы американца Эзры Столлера (1915–2004) выделяются из общей массы особой направленностью взгляда. По образованию он был архитектором и потому смотрит не на поверхность, а в глубину — его интересуют не игра темных и светлых пятен и сложные взаимоотношения линий, а пространство, масса и структура здания. Столлер начал карьеру, фотографируя архитектурные макеты своих сокурсников, и много лет снимал знаковые постройки классиков модернизма: Марселя Бройера, Ле Корбюзье, Фрэнка Ллойда Райта, Людвига Миса ван дер Роэ. Стиль фотографа как нельзя лучше отвечал принципам модернизма — его лаконичные композиции приводят на ум максиму Миса ван дер Роэ «меньше значит больше». При этом в его исполнении шедевром выглядит и капелла в Роншане, и много­уровневая парковка: каждая постройка совершенна, если в ней, согласно другой заповеди модернизма, «форма следует функции». На выставке в Центре фотографии имени братьев Люмьер (20 сентября — 2 декабря) покажут кадры 1930–­1970-х годов — культовые снимки, которые, по мнению американских критиков, во многом сформировали восприятие современной архитектуры обществом той эпохи.

«Осторожно, скользкий пол!» в «25 кадре»  

(8–24 сентября) в галерее «25 кадр» объединяет молодых художников, всерьез озабоченных мировыми проблемами. (Надо сказать, озабоченность ими для молодого художника нынче не просто хороший тон, но жизненная необходимость — иначе ни на одну приличную зарубежную биеннале не возьмут.) Художница Наташа Тимофеева, выступающая в качестве участницы и куратора проекта, посвятила выставку рефлексиям своих сверстников о хрупкости и уязвимости как отдельной человеческой особи, так и шедевров мировой культуры, а заодно и биосферы в целом. Участники выставки — Вика Малкова, Полина Москвина, Янина Черных и другие — воспринимают реальность как вынесенный в название предательски скользкий пол. Или, точнее сказать, как минное поле. Прогресс уничтожает природу, религиозные фанатики — тысячелетние статуи, нелепая случайность — человеческие жизни. Перед картинками телевизионных новостей бледнеет фантазия голливудских классиков жанра хоррор. Все пропало, спасения нет. Но, к счастью, жизнерадостной инфантильности, зашкаливающей в творчестве многих молодых талантов, на выставке нет тоже. И это, знаете ли, как-то обнадеживает!