Куратор выставки «Пикассо & Хохлова» Алексей Петухов: «Это очень пронзительная, трагическая и человечная история»

Почему вы решили сделать выставку именно о русской балерине Ольге Хохловой, первой жене Пикассо?

История началась с выставки «Ольга Пикассо», которая открылась прошлой весной в парижском Музее Пикассо. Она стала сенсацией, ведь за целый век не было ни одной выставки, посвященной первой жене художника. Сейчас же совпало несколько факторов: кураторский интерес, 100-летие дягилевского балета «Парад», который свел Пабло и Ольгу, юбилей их бракосочетания и, что особенно интересно, открытие семейного архива. Внук Пикассо и Хохловой Бернар Руис-Пикассо, основатель фонда FABA, долгое время хранил дорожный сундук, который Ольга постоянно возила с собой до конца жизни. Несколько десятилетий он стоял закрытым, и, когда его наконец решили вскрыть, оттуда, как из рога изобилия, посыпались письма на русском языке, распятие, балетные реликвии: пачки, туфли, бесчисленные фотографии… Открылась вся жизнь человека, связанного с Пикассо до самой смерти; несмотря на расставание, несмотря на драмы, эта близость была очень серьезной. Если Пикассо очень хотел уйти, то Ольге, напротив, хотелось сохранить, удержать отношения и воссоздать их атмосферу пусть даже для себя одной. Это очень пронзительная, трагическая и человечная история.

Наша выставка, конечно, связана с парижской. Она открывается более года спустя, поскольку надо было дать отдохнуть всем материалам на бумаге: рисункам и архивным документам. Так мы сможем познакомить зрителей с большим числом реликвий. Ведь только здесь, в России, можно представить письма родных Ольги Хохловой без перевода.

Это будет большая выставка?

Нашими партнерами выступают Музей Пикассо и фонд FABA, которые помогли собрать более 200 экспонатов, а поддерживает проект банк ВТБ. Выставка включает живопись, графику, документы, фотографии, мебель, прикладное искусство и даже кинофильмы. Пикассо снимал любительские фильмы с 1926 по 1931 год, когда Ольга и Пабло еще изображали — на камеру — гармоничную жизнь, но гроза уже разразилась.

Выставка займет ключевое пространство музея — нашу главную выставочную ось с Белым залом и колоннадой. В Белом зале окажутся самые знаменитые, крупные и ожидаемые произведения: портреты Ольги, образы дома, меняющейся обстановки, сюжеты, связанные с материнством, и изображения сына Хохловой и Пикассо Пауло. По отношению к этой, центральной, части другие элементы проекта можно представить как своего рода «приквел» и «сиквел».

Приквел — это история русского балета и рассказ о семье Ольги. Здесь и фотографии, и произведения искусства, и наброски Пикассо, например шарж на Бакста, и программы «Русского балета» Дягилева, и снимки Ольги в театральных образах — в общем, предыстория их знакомства и брака.

С другой стороны разворачивается пора метаморфоз — трансформация идеального, возвышенного облика дамы из Белого зала. Здесь появляются жутковатые купальщицы, которые играют на берегу (Пикассо находится на морском курорте с Ольгой и тайно встречается со своей новой возлюбленной Марией-Терезой Вальтер). В этой части выставки мы увидим и его мастерскую — личный мир творчества и место тайных свиданий, а также образы распятий и корриды. И наконец, Эрос и Танатос, высокая античная трагедия взаимоотношений, где основные образы — Минотавр и «Минотавромахия». Мы покажем гравюры и живописные работы из этой серии, которые прочитываются по-новому, поскольку приобретают биографическую окраску. И эпилог — произведения Пикассо, который включает Ольгу в цикл образов из прошлого, и сама Ольга, которая никак не может с этим смириться.

Это выставка в большей степени про Хохлову или про Пикассо?

Про обоих. О том, как их взаимодействие, мысли и поступки меняют их жизнь и историю искусства. Мы понимаем, почему образ Ольги в портретах 1920-х годов печален. Дело в том, что она постоянно чувствует разлуку со своей семьей и получает тревожные письма от родных. Ее семья в России бедствует, брат, белогвардейский офицер, с трудом находит убежище в Сербии.

Пропал ее отец…

Да, отец пропал (по всей видимости, умер от тифа), и мать осталась одна. Ольга не радуется жизни искренне, она испытывает чувство вины за то, что находится в благополучии и семейной гармонии, в то время как ее родные в России терпят нужду. Она пытается помочь им с помощью Пикассо — пересылает деньги и рисунки в Сербию, чтобы ее брат мог привлечь влиятельных лиц.

Вскоре ее семейную жизнь взрывает роман Пикассо с Марией-Терезой Вальтер. Меняется образ Ольги. Из меланхоличной, задумчивой, эпически монументальной фигуры она превращается в искаженную, озлобленную, жестокую, пронзающую Пикассо кинжалом, обволакивающую его, как безобразная биомасса, или, наоборот, выступает участницей корриды, которая мучит быка-Пикассо, одерживает над ним победу. Его жизнь в образе быка в корриде и Минотавра в «Минотавромахии» окружена образами женщин-мучительниц. Тореадор — его новая возлюбленная Мария-Тереза Вальтер, которая обладает способностью убивать, а Ольга Хохлова — белая лошадь, которую он поднимает на рога, уничтожает и жалеет одновременно.

А что происходит после их расставания?

Накал страстей слегка ослабевает, но тем не менее Ольга из жизни Пикассо так и не ушла. Она прожила до 1955 года и постоянно стремилась напоминать о себе. Она была из тех женщин, которые преследуют своих возлюбленных, но неизменно оказываются нежеланными на их пути. Все 20 лет после их расставания в 1935 году, когда они полностью прекратили отношения, были годами постоянных мучений. Пикассо, пожалуй, тоже пережил тогда самую большую драму в своей жизни. Он никогда не прекращал творить, никогда не выпускал из рук любой предмет, с помощью которого можно было создавать произведение искусства, — и только в 1935 году он на год прерывает свой постоянный процесс развития и осмысления мира. Этот перерыв, конечно, был связан с Ольгой и их расставанием. Она единственная смогла прервать творческий порыв, и Пикассо нуждался в настоящей реабилитации. До самой смерти Ольга продолжала писать ему письма, присылать открытки и фотоколлажи (она вырезала и склеивала их из старых фотографий). Все это будет на выставке — невероятной трагичности человеческие документы. Для Пикассо она стала воспоминанием, одним из образов, которые он прожил и преодолел в себе. Это задумчиво сидящая женщина, повторяющая позы с портретов 1920-х годов, со склоненной головой, опирающейся на руку. Она порой возрождается в его искусстве как воспоминание уже в другие периоды — в более плоскостной и графичной манере 1940–1950-х годов.

Фигура Ольги Хохловой очень противоречива. Одни считают, что она была посредственной танцовщицей, которая всю жизнь изводила гения, другие — что без нее он был не стал тем, кем стал. А какой хотите показать ее вы?

Истина, как всегда, лежит посередине, и эта выставка разворачивается как роман, в котором есть неожиданные повороты, как в жизни. Ольга была человеком неординарным, иначе Пикассо не обратил бы на нее внимание, она была личностью невероятной силы, и не только в преследовании, но и в том, как она в значительной степени определяла стратегию развития художника. Пикассо стал любимцем арт-дилеров именно в «эпоху Ольги» (так предлагает называть 1920-е годы один из кураторов выставки Жоаким Писсарро). Без нее он не стал бы светской персоной, важным действующим лицом художественной жизни всего мира, не изменил бы своего положения и не перескочил бы через несколько ступенек сразу, перестав быть художником-мифом для избранных, одним из тех, кто выставляется в маленькой галерее-комнате Даниеля-Анри Канвайлера. Он стал художником для всех и одновременно для невероятно состоятельных людей, его работы продавались уже совсем в другой галерее — Поля Розенберга. Пикассо жил рядом с ней. Галерея находилась в доме 21 по фешенебельной улице Боэси, а в доме 23 поселился художник. Если верить одной полулегендарной истории, Пикассо мог показывать свои новые работы Полю Розенбергу через кухонное окно. В доме собственный этаж был и у Пабло, и у Ольги, причем к ней было кому зайти. В числе ее гостей были Жан Кокто, Эрик Сати, искусствовед Клайв Белл — я перечисляю лишь тех, кого зарисовал в салоне Ольги сам Пикассо.

Что, по вашему мнению, будет особенно интересно увидеть зрителям?

На мой взгляд, наиболее любопытными будут вещи, которые пока не знакомы широкому кругу зрителей и специалистов. Они десятилетиями хранились в частном собрании Ольги Хохловой, затем ее наследников и сейчас находятся в фонде ее внука Бернара Руиса-Пикассо. Это работы, которые охватывают практически весь период совместной жизни Ольги и Пабло с 1917 по 1935 год. Это романтические свидетельства их жизни, произведения, связанные с любованием Ольгой — скажем, ее меховыми воротниками и их сочетанием с ее белоснежной кожей, очень тонкие и свежо выглядящие вещи. Эти работы мы практически не знаем и не видели: и портреты сына Пауло, и вещи, связанные с их домашней культурой и развлечениями (например, рисунки на тему цирка, которыми Пабло развлекал ребенка), и вещи, которые, вероятно, доставляли Ольге немало мучений. На них и она сама в искаженном, сюрреалистическом виде, и новая страсть Пикассо Мария-Тереза Вальтер, которую он не стеснялся изображать в откровенных позах, свободно интерпретировать ее образ. Все это происходило на глазах у Ольги и не могло не вызывать у нее сложные, противоречивые чувства. Мы долгое время не видели этих архивных документов и фотографий и не читали ее писем. Выставка в нашем музее — символическое событие, потому что у нас хранится «ответная часть» архива переписки Ольги с семьей.

Как этот архив оказался в Пушкинском музее?

Отделом рукописей в 1970–1980-х годах руководила легендарная исследовательница, энтузиаст и неутомимая собирательница свидетельств разных эпох Александра Демская. Мы обязаны ей спасением огромного числа документов, связанных с московскими коллекционерами, в числе прочего материалов о Сергее Щукине и Иване Морозове. Она же смогла собрать в музее другие уникальные коллекции, и именно при ней здесь оказались материалы, связанные с Ольгой Хохловой. Это фотографии и реликвии, которые Ольга отправляла родным в Россию. Она посылала их старшему брату в Кострому, своей сестре, в замужестве Тамручи; впоследствии из этих источников они и стеклись в музей. Это фотоснимки с едва читаемыми, полустертыми автографами Хохловой, подписями, сделанными торопливым почерком, может быть, в волнении или между делами, связанными с семьей или светской жизнью. Поэтому именно нам принадлежит честь дополнить этот диалог, добавить в историю недостающую часть пазла.