Василий Церетели: «Музеи обязаны приобретать у художников произведения, которым не больше 15 лет, так как потом они исчезают»

Василий Церетели, поддерживаемый авторитетом и опытом своего деда, президента Академии художеств Зураба Церетели, сумел сделать один из лучших музеев современного искусства в России. Для этой цели были объединены четыре площадки в историческом центре Москвы (Ермолаевский переулок, Гоголевский бульвар, Тверской бульвар, Петровка). Василий Церетели — член Московского Союза художников, член жюри всевозможных премий в области современного искусства, желанный гость на светских вечеринках. Теперь он официально дает советы министру культуры о том, как облегчить жизнь российских музеев, зная их внутреннюю жизнь не понаслышке.

Каков ежегодный бюджет музея?

Он меняется в соответствии с государственным заказом — лучше задать этот вопрос Департаменту культуры.

У вас есть спонсоры?

Мы работаем очень активно, чтобы таких партнеров-спонсоров было все больше и больше. К сожалению, пока нет закона о благотворительности, согласно которому денежные пожертвования музеям всячески поощряются государством. Нам очень помогает НОВАТЕК (компания по производству газа), поддерживает многие выставки, в частности выставку Йозефа Бойса Призыв к альтернативе. Выставку Портрет/Пейзаж: границы жанра поддержал Росбанк. Вообще, разные институции ищут деньги под проекты по-разному. Мы привлекаем агентство v confession, уже больше полугода с ними работаем. С ними также сотрудничает Центр современной культуры «Гараж». Через это агентство мы нашли прекрасного партнера в лице компании Swatch для поддержки III Московской международной биеннале молодого искусства. v confession привлекает организации, не связанные с искусством.

Сколько вы зарабатываете на билетах в год? Это ощутимая сумма для музея?

В любом музее нашей страны заработок на билетах не очень существенен. У нас же не так, как в Европе, где билет стоит €20 и миллионная посещаемость. В нашем музее в среднем около 300 тыс. посетителей в год — это примерно столько же, сколько в Бруклинском музее в Нью-Йорке, что довольно неплохо. Но в то же время у нас очень много льгот для посетителей, есть специальные бесплатные дни и т. д.

Какая выставка была самой посещаемой?

Их несколько. День открытых дверей на Петровке; проект Юрия Аввакумова, который впоследствии получил премию «Инновация» как лучший кураторский проект 2010 года; проект Дмитрия Озеркова ИСКУССТВОестьИСКУССТВОестьИСКУССТВО. Любая постоянная экспозиция тоже весьма посещаема. Такие выставки работают в течение более длительного времени, поэтому их успевает увидеть много людей. Живые портреты Энди Уорхола в 2008 году посетило приблизительно 10 тыс. человек. На выставку Верю (2007) под кураторством художника Олега Кулика на «Винзаводе» пришло 30 тыс. В то время это был рекорд. Экспозицию Айдан Салаховой в 2006 году тоже посмотрело около 10 тыс. Мы считаем всех зрителей по выставкам, но смотрим в целом, сколько людей посещает музей. Количество гостей постоянно растет, мы стараемся делать интересные выставки, чтобы стимулировать рост и интерес публики. Это один из главных показателей деятельности музея.

Есть ли в музее попечительский совет?

Нет, мы хотим создать клуб коллекционеров при музее или клуб друзей музея. Самый лучший пример такого клуба, безусловно, в Государственном Эрмитаже, который создал Михаил Пиотровский.

Вы делаете закупки в музейную коллекцию?

Изначально коллекция, которая поступила в музей, — личная коллекция Зураба Церетели, которую он собирал на протяжении всей жизни. В ней были совершенно разные работы: например, шестидесятников, Анатолия Зверева, Нико Пиросмани, авангард — в общей сложности около 2 тыс. позиций, а также огромная коллекция графики 1930-х годов. Все это вошло в основу коллекции музея и в данный момент принадлежит ему. В дальнейшем в первые несколько лет у нас было очень скромное финансирование, потом появились средства и возможность приобретать. Сейчас коллекция насчитывает примерно 10 тыс. произведений. Есть работы в жанре авангарда, которые были куплены на средства учредителя Зураба Церетели: произведения Василия Шухаева, Давида Бурлюка, Владимира Издебского. Работы Казимира Малевича из коллекции Инкомбанка приобретались за счет финансирования Департамента культуры. С приходом Сергея Капкова, нового руководителя Департамента культуры Москвы, также продолжается финансовая поддержка музея, благодаря которой мы можем развиваться. Как только появляются средства, мы сразу же что-то приобретаем.

Что бы вы мечтали добавить в коллекцию? Как вы относитесь к собраниям музеев-конкурентов, их новым приобретениям?

Зависти у меня нет, я только радуюсь, когда вижу что-то достойное в других музеях. Недавно был в Третьяковке на Крымском Валу, на обновленной постоянной экспозиции Монументы и документы, и рад, что увидел много новых работ. Ведь последние тричетыре года они не обновляли собрание, не делали закупок. Очень понравились работы Игоря Макаревича и Елены Елагиной. Шикарные выставки в Мультимедиа Арт Музее. Очень рад приобретению Государственным центром современного искусства инсталляций Ани Желудь. Музеи обязаны приобретать у художников произведения, которым не больше 10–20 лет, так как потом они исчезают. В Америке очень много работ музеи получают в дар. У нас в стране такая практика пока мало развита, у художников нет стимула. Но, например, Ник Ильин, экс-советник фонда Гуггенхайма, нам подарил работу из своей коллекции, а бизнесмен Умар Джабраилов — так и вообще важную часть своей кол-
лекции.

Где вы чаще всего приобретаете работы?

Если у художника есть галерея, работыприобретаются там. Если художник свободный, то у него лично. Каждый случай индивидуален. Мы не отлавливаем художника с целью купить у него работу из-под полы подешевле. Средств после кризиса стало меньше, поэтому мы меньше приобретаем. Я сам отбираю, что закупать в коллекцию, но есть еще экспертная комиссия, которая смотрит, правильный ли выбор я сделал.

Какие интересные проекты вы готовите в следующем году?

Думаем о больших выставках в Германии. В Валенсии, в Музее современного искусства, покажем русский авангард. В Венеции будем делать проект куратора Антонио Джеузы. Будут выставки Сальвадора Дали, Тимура Новикова, Андрея Бильжо. И это не все — будут выставкисюрпризы.

Собираетесь ли менять постоянную экспозицию?

Да, безусловно. Может, кого-то из иностранных кураторов пригласим. Нам важнопоказать не только произведения из запасников, но и отразить свежий взгляд на развитие современного искусства. Выявить тренды. У зарубежного куратора может быть иная точка зрения на нашу коллекцию и на ситуацию с искусством в нашей стране. Очень любопытный должен получиться опыт. Мы доверяем и делегируем полномочия.

Каков штат музея?

Около 400 человек.

Платите ли вы гонорары приглашенным кураторам, например Дмитрию Озеркову, Юрию Аввакумову, и каков их порядок?

Безусловно, они же не бесплатно работают. Вот недавно проходила выставка 90-е: победа и поражение, в октябре. Мы заключили договор с куратором проекта Олегом Куликом, и он получил гонорар.

Какая самая большая проблема у музея?

Помещения. Зураб Церетели приобрел здание на Петровке, 25 и передал его в управление городу для создания музея. Та же история с Ермолаевским, а на Гоголевском бульваре здание принадлежит Российской академии художеств. Безусловно, нужно современное здание, в котором можно экспонировать современное искусство. В памятниках архитектуры очень сложно делать сегодняшние выставки. Должны быть большие светлые мобильные залы, и кафе, и магазин, и лекторий, и зал для демонстрации фильмов. Нужно одно, единое здание с развитой инфраструктурой.

На 16 этажей?

У нас с Британским Советом должна была состояться выставка Премии Тернера, в которой должны были принять участие работы Дэмиена Херста, в частности очень тяжелые акулы в формалине, поэтому пришлось бы показывать все это на первом этаже на Петровке, так как здание старое и не рассчитано на такое использование. Помимо помещений, есть еще большая проблема образования в стенах музея. Нужно организовать диалог между системой образования и культурой. И есть проблема в создании нормального сувенирного магазина.

Какие пункты законодательства мешают вашей деятельности? Что бы вы хотели изменить?

Я считаю, что 94-й закон в культуре неуместен. Это закон, по которому любые государственные деньги можно тратить только через конкурс. Главное преимущество имеет тот, кто предлагает самую низкую цену, а не вы-
сокое качество услуги и компетентность исполнителя. Тратится огромное количество времени на бумажную волокиту. Денежные рамки не предполагают создания качественного продукта. Мы не асфальт укладываем,
где есть четкая смета. Закон не облегчает деятельность в рамках музейной специфики.

Для чего вы стали советником министра? Какие советы вы ему будете давать?

Мне была оказана высокая честь — стать советником министра культуры Владимира Мединского. Я являюсь советником по вопросам, связанным с деятельностью музеев. Так как я не вижу себя без работы в музее, то стал
советником на общественных началах. Мой опыт может быть полезным и позволит давать, надеюсь, дельные советы.

В вашем музее находится прекрасное кафе. Оно принадлежит музею?

Кафе «Март» открыл Митя Борисов, известный ресторатор.

Вы выпускаете журнал «Диалог искусств». Это корпоративное издание? Он издается на музейные деньги?

Да, наши сотрудники издают этот журнал раз в два месяца на средства музея.

Не было желания выставить свое творчество на какой-нибудь из пяти площадок?

Нет. Я остаюсь художником, но у меня нет времени работать. Когда у меня выдается свободная минута, я фотографирую. Фотография для меня очень много значит. Куратор Антонио Джеуза приглашал меня участвовать в его выставках. Но я не люблю себя навязывать. Что касается выставки Предметы у Айдан Салаховой в 2010 году — я показал ей работы, они понравились, вот так и получилась выставка. Мое творчество — это реакция на сегодняшние события. Я за то, чтобы художник не имитировал что-то, а создавал свою концепцию. Фотографией я занимаюсь с раннего детства, был школьным фотографом в нью-йоркской школе, где учился.

На какие риски вы шли в своей музейной деятельности? Расскажите про историю с плакатом словенской группы ИРВИН.

Плакат группы ИРВИН повесили на фасад здания на Гоголевском бульваре в рамках проекта Виктора Мизиано Невозможное сообщество. На красном фоне надпись «Пришло время для нового государства! Говорят, там возможно счастье!». Департамент архитектуры попросил демонтировать плакат в связи с тем, что он нарушает архитектурный облик здания. Думаю, если бы мы заранее согласо вали размер и место плаката, такой проблемы не было бы. Он висел на Екатеринбургской индустриальной биеннале в сентябре этого года, уже на английском языке: Time for a new state. Some say you can find happiness there, что носит не такой очевидный смысл, как на русском. По-разному воспринимается. Риск должен быть обдуман и взвешен. Важно не делать работу ради провокации. Должна быть самоцензура. ›