18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Нынешней осенью в Москве стало одной экспертной организацией больше: открылся Центр художественной экспертизы им. И.Е.Репина. Сейчас у коллекционера, желающего подтвердить подлинность своей картины, есть выбор — довериться государственным экспертам или частным. В любом случае это дело непростое, поэтому мы предлагаем историю и обзор российского рынка экспертизы произведений искусства.
Любая красивая схема инвестиций в искусство разваливается как карточный домик, если появляется сомнение в подлинности объекта инвестиций. Обнаружить подделку в своей коллекции — тяжелый удар не только для профессионального инвестора, но и для любого владельца произведений искусства. Везде и всегда подделывают то, что хорошо покупают, — внутренний российский антикварный рынок почувствовал рост активности фальсификаторов в 1990-х, когда резко возросло количество платежеспособных клиентов. В 2000-х годах, когда покупатели легко расставались с деньгами, русского классического искусства (особенно первых имен) на рынке становилось все меньше, а произведений «спорных» — все больше. В итоге с середины 2000-х все выше стал подниматься вал скандальных историй, от которых страдали и репутации продавца и покупателя, и привлекательность рынка в целом.
В 2004 году шокирующим было снятие с торгов Sotheby’s полотна Ивана Шишкина Пейзаж с ручьем, которое, невзирая на подтверждение подлинности от Государственной Третьяковской галереи, оказалось подретушированной работой голландского художника Маринуса Адриана Куккука. В 2005–2008 годах шло расследование «дела Преображенских», когда в частной коллекции обнаружились десятки поддельных картин, в том числе передвижника-пейзажиста Александра Киселева. Уважаемый сообществом эксперт Владимир Петров, первый вскрывший новый метод фальсификаторов — покупать на европейских торгах дешевых западных художников, «перелицовывать» их и выдавать за более дорогих русских, — вынужден был отозвать два десятка своих экспертиз. В 2007–2009 годах Владимир Рощин совместно с существовавшей тогда специальной федеральной службой, Росохранкультурой, частично опираясь на архивы Владимира Петрова, выпустил пять Каталогов подделок произведений живописи. Третьяковская галерея вынуждена была начать внутреннее расследование, обнаружив в каталогах подозрительные полотна, на которые музейные эксперты уже дали положительные заключения. Скандальным отзвуком этих историй стала Выставка подделок, которую в 2012 году устроил коллекционер Игорь Возяков: при повторном исследовании картины, купленные им в начале 1990-х и снабженные музейными экспертизами, оказались подделками, причем подписи на отрицательных экспертизах в некоторых случаях были теми же, что и на положительных. Тянущееся сейчас судебное разбирательство между коллекционером Андреем Васильевым и экспертом Еленой Баснер по поводу полотна Бориса Григорьева В ресторане, которое оказалось поддельным, — это также крайне болезненное эхо «экспертных» скандалов (и эксперт, и коллекционер до этой истории были сообществу равно симпатичны и уважаемы им).
Лука Лейденский (?) (круг (?)). Зубной врач. XVI в. Дерево, масло. 79×54 см/Лука Лейденский. Зубной врач. 1523. Гравюра. Рейксмузеум, Амстердам
Эта картина, купленная на аукционе в шведском городе Уппсала, первоначально датировалась XVII столетием и рассматривалась как работа позднейшего последователя Луки Лейденского. Однако когда произведение попало на экспертизу в ГосНИИР, его специалисты предположили, что оно может принадлежать самому выдающемуся автору.
На авторство Луки Лейденского указывает сюжет. Среди его работ известна гравюра Зубной врач (1523, Рейксмузеум, Амстердам), повторяющая (или предваряющая) композицию исследуемого произведения. Живописный вариант богаче: задник насыщен архитектурными деталями, пространство развивается в глубину, фигуры мягче и детальнее моделированы, в то время как другие известные позднейшие живописные копии с гравюры Луки Лейденского Зубной врач всего лишь воспроизводят оригинал. В творчестве самого художника есть прецеденты прямой связи гравированных (или графических) изображений и живописных версий. Одним из его принципиальных художественных приемов было наличие развитого подготовительного рисунка. Изучение достоверно подлинных произведений этого мастера показывает, что он использовал рисунок не только для подробной композиционной работы, но и для моделировки форм. В исследуемой картине выявляется подготовительный рисунок, по своим функциям близкий к такому подходу.
Одну из дополнительных возможностей для исследования этого произведения открывает попытка изучения текста на стилизованном изображении свитков слева вверху. При этом на гравюре какой-либо текст отсутствует. Пока ясно только то, что он написан на старонемецком языке, который был распространен в некоторых областях Нидерландов в XVI–XVII веках. Дальнейшее изучение данного текста при помощи голландских коллег, в частности Бернарда Ферме, возможно, предоставит новый материал к пониманию связи этой картины с творчеством Луки Лейденского.
Хотя музеи и госучреждения, работниками которых являются эксперты, как юридические лица не отвечали за мнение своих сотрудников, в представлении общества они становились причастными к проблемам антикварного рынка. Репутационные потери были слишком велики, и в 2006 году из музейных уставов был исключен пункт о возможности проведения коммерческой экспертизы (в связи с этим такой крупнейший экспертный центр как Третьяковская галерея перестал проводить коммерческую экспертизу для населения). На внутреннем антикварном рынке тогда чуть не случился коллапс, ведь без «бумаг» картины не продаются. Но вот прошло почти десять лет, и экспертный рынок Москвы более-менее стабилизировался и оброс новыми сервисами. Это, к сожалению, не значит, что проблема с подделками решена, однако дает участникам рынка надежду.
Наиболее полную информацию о произведении дает комплексная экспертиза. Искусствоведческая (или знаточеская) экспертиза существует несколько веков — сколько существуют вопросы определения авторства произведений искусства.
Экспертиза технико-технологическая у нас стала развиваться примерно с 60‑х годов ХХ века на основе опыта реставраторов. Сегодня она предполагает исследование основы, грунта, красочного слоя и связующего вещества. Среди методов — рентгенографирование, исследование в ультрафиолетовых лучах, инфракрасное сканирование, микроскопическое исследование и так далее.
И искусствоведческая, и технико-технологическая экспертизы — это сравнение с эталонами, то есть с другими работами автора, с базой рентгенограмм, которые сделаны на эталонных работах автора, с графологической базой (с образцами его подписей и почерка), с базой красок, которыми пользовался художник. А поскольку большинство произведений искусства в России находится в музеях, логично, что эталонные базы по их различным характеристикам сформировались именно в музеях или в государственных организациях, занимавшихся реставрацией и экспертизой.
Сейчас в Москве шесть организаций, занимающихся экспертизой произведений искусства. Не так уж мало, тем более что легендарное изобилие антикварного рынка 1990-х годов ушло в историю. Сегодня клиенты экспертных центров по большей части профессионалы: галеристы, дилеры или коллекционеры. Старейшие экспертные организации страны — Всероссийский художественный научно-реставрационный центр (ВХНРЦ) имени академика И. Э. Грабаря и Государственный научно-исследовательский институт реставрации (ГосНИИР) — порядок своей работы не изменили, они действуют более или менее автономно, опираясь на собственных специалистов и свое оборудование (иногда консультируясь со специалистами-музейщиками). Для молодых частных организаций рабочая практика — пригласить для консультаций коллег-искусствоведов из музеев (в особо важных случаях и по желанию клиента может быть организован целый консилиум) или провести часть технологических исследований на собственном оборудовании и силами своих специалистов, а другую часть — в «Арт Консалтинге» или в лаборатории Московского музея современного искусства. Во всех организациях потенциального заказчика готовы сориентировать по стоимости работ и даже сказать сразу, когда полотно не представляет серьезной художественной ценности и не стоит тратить деньги на экспертизу.
Роберт Фальк. Портрет мальчика. 1910-е. Частное собрание
На экспертизу в НИНЭ им. П.М.Третьякова поступила поздняя работа Роберта Фалька с изображением букета. Оборот у картины был закрашен серой краской. Известно, что Фальк разрезал свои ранние произведения, закрашивал изображение и использовал оборотную сторону, поэтому, по рекомендации эксперта и с согласия владельца, пригласили реставратора, который смыл краску с оборота. Там действительно оказалась часть другой картины — чьи-то ноги. Стилистически фрагмент с ногами можно было отнести к 1910-м годам, это еще раз подтвердило уверенность в том, что написанный букет — работа Фалька. В НИНЭ подготовили заключение на картину и отдали заказчику. Через некоторое время в руки одного коллекционера одновременно, от разных дилеров, попали две работы. Одна — с экспертизой НИНЭ, «букет с ногами», а вторая — верхняя часть от этих ног, с портретом на другой стороне (более поздним по времени написания). Так, совместив фрагменты, коллекционер стал обладателем прекрасной картины Фалька 1910-х годов большого размера по цене двух поздних работ (что по стоимости несопоставимо).
Отдел научной экспертизы был создан в структуре ВХНРЦ им. И. Э. Грабаря в 1969 году согласно приказу Министерства культуры (на базе существовавшей с 1965 года лаборатории технологии советской живописи). Первую комплексную экспертизу там провели в 1968 году. Главными направлениями работы отдела в те годы были исследования произведений живописи и графики для закупочной комиссии Министерства культуры РСФСР и исследования музейных фондов. Сегодня ВХНРЦ им. И. Э. Грабаря приоритетно выполняет плановую работу по госзаказу, но принимает на экспертизу и произведения от частных лиц и организаций. Все виды искусствоведческих и технико-технологических работ выполняются силами сотрудников центра на собственном оборудовании, лишь в особых случаях привлекаются коллеги из музеев. Каждую картину, принятую на экспертизу, ведет искусствовед, интерпретирующий и обобщающий результаты исследований, которые официально утверждаются на экспертном совете отдела, заседающем раз в неделю. Стоимость проведения комплексной экспертизы колеблется в диапазоне 25–40 тыс. руб., с учетом понижающих и повышающих коэффициентов, зависящих от сложности исследования и художественной значимости произведения.
Анна Киселева
Заведующая отделом научной экспертизы ВХНРЦ им. И.Э.Грабаря
Мы не принимаем на работу сотрудников, у которых есть связи с антикварным бизнесом.
Сложно оценить, больше или меньше подделывают сегодня русское искусство: явные грубые подделки отсекаются нашими специалистами еще на стадии первичного осмотра, для исследования они не принимаются. Самые серьезные случаи — когда работу малоизвестного автора выдают за произведение его более востребованного современника. В таком случае искусствоведческие и технико-технологические исследования позволяют установить имя подлинного автора или по крайней мере обоснованно отвести фальсифицированное авторство.
Одной из самых важных проблем, стоящих перед современным экспертным сообществом, можно считать подготовку кадров. Специальность эта очень востребованна, но остаются в ней немногие. Мы внимательно отбираем молодых специалистов-искусствоведов, которые в перспективе могут стать экспертами, отдавая предпочтение выпускникам МГУ, так как там сильная фундаментальная подготовка. Корпоративная этика не позволяет нам принимать на работу сотрудников, у которых есть связи, допустим через родственников, с антикварным бизнесом. Немногие могут работать экспертами еще и потому, что это психологически тяжелая работа. Даже если человек может провести все исследования и правильно интерпретировать их результаты, существует боязнь высказать свое мнение, боязнь принятия на себя ответственности за свое решение, а без этого экспертом быть невозможно.
Отдел (первоначально — сектор) экспертизы был организован в ГосНИИР в 1973 году. В те годы значительная часть работы отдела была связана с научным обследованием церковных собраний на территории СССР. Представление об экспертизе для частных лиц как о виде профессиональной деятельности стало зарождаться в начале 1980-х годов. В частности, сотрудники института были включены в состав экспертной комиссии, которая обслуживала работу Магазина-салона № 1 на Смоленской набережной и в задачу которой входило выявление работ музейного характера, оценка произведений, поступавших в открытую продажу.
Сегодня отдел комплексной научной экспертизы работает для музеев и госструктур, занимается научными, методическими и информационными разработками и одновременно проводит исследования для частных лиц и организаций. Исследования выполняются (с использованием собственного оборудования) специалистами отдела при участии, когда это необходимо, других подразделений института, все специалисты здесь высочайшей квалификации. Цены на проведение исследований составляют в среднем от 20 тыс. до 50 тыс. руб. (при этом существует ориентировочная базовая цена, в которую уже включен определенный объем работ).
Юлиан Халтурин
Ведущий научный сотрудник отдела комплексной научной экспертизы ГосНИИР
Экспертизу пытаются привязать к правилам и требованиям рынка
Можно отметить три серьезные проблемы современной российской (и не только российской) экспертизы. Первое — это искаженное восприятие экспертизы вообще. Будучи научной деятельностью, имея ограничения во времени и опираясь на существующий сегодня уровень знаний, она по определению не может претендовать на то, чтобы быть истиной в последней инстанции. Ни один из существующих ныне стилистических или технологических методов сам по себе не может гарантировать безошибочность результата. В этом смысле требование заказчика выполнить какое-либо одно, кажущееся ему безошибочным исследование всегда учитывается, но не может являться определяющим для специалистов. В то же время, если необходимый, с точки зрения экспертов, метод не может быть применен, наш специалист, скорее, откажется от высказывания своего мнения.
Вторая проблема — в том, что экспертизу часто рассматривают как сферу услуг, находящуюся в полном распоряжении антикварного рынка. Тем самым экспертов и само исследование пытаются безоговорочно привязать к правилам и требованиям рынка, втянуть так или иначе в участие в сделках. Рынку, к сожалению, не столько важны результаты исследования, сколько необходима весомая «бумага», которая поможет продать произведение. Подобная ситуация чревата снижением качества работы и возникновением отложенных рисков.
Третья проблема — сложность подготовки кадров для такой специфической профессии, требующей не только профессиональных навыков, но и определенных черт характера.
В 1990-х годах, при полной стихийности рынка, подделок было гораздо больше. Например, мы различаем подделки русского авангарда. Фальсификаторы 1970–1980-х годов, оставаясь анонимными, узнаваемы по руке, по приему. На волне моды на авангард появлялись и совсем свежие работы, где, практически не скрываясь, использовались синтетические материалы, что быстро выявляется при современном уровне исследований. Сегодня очевидно, что обращение за экспертным заключением становится нормой.
Александр Герасимов. Сталин и Ворошилов в Кремле. Конец 1930-х – начало 1950-х. Холст, масло. 116×180 см
На экспертизу в «Арт Консалтинг» поступила работа Александра Герасимова Колхозное стадо. При проведении экспертизы на рентгене выявился второй слой живописи. Когда работу отдали реставраторам, оказалось, что ранее на этом холсте художником был написан известный сюжет с двумя вождями, Иосифом Сталиным и Климом Ворошиловым. После смерти Сталина, при Никите Хрущеве, предписывалось уничтожить все изображения прежнего руководителя страны. Александр Герасимов, видимо пожалев холст, написал сверху по вождям колхозное стадо. Владелец пожелал размыть часть красочного слоя, явив зрителям необычный коллаж.
«Арт Консалтинг» — первая российская негосударственная компания, занимающаяся экспертизой произведений искусства, — была организована группой частных лиц в 2003 году. Ее создатели правильно оценили обстановку: цены на картины русских художников уже ставили рекорды на аукционах, создавались частные коллекции, а банки и страховые компании начали проявлять интерес к страховым и залоговым операциям с искусством.
В процессе создания компании пришлось много консультироваться с экспертами, коллекционерами, антикварами по поводу концепции развития новой структуры. Одним из первых шагов стало формирование внутреннего рейтинга экспертов-искусствоведов, с которыми стоит сотрудничать, а следом — аналогичного списка экспертов-технологов. Сегодня «Арт Консалтинг», преобразованная в группу компаний, сохраняет сильные позиции в сфере технологической экспертизы, разрабатывая и патентуя собственные методики, а также занимается оценкой, реставрацией, логистикой, таможенным оформлением, консультирует по вопросам страхования и кредитования и развивает новое направление — геммологию.
Денис Лукашин
Управляющий партнер и один из совладельцев компании «Арт Консалтинг»
Осталась большая проблема — «перелицовки»
В свое время «Арт Консалтинг» располагалась на территории РОСИЗО, где хранятся произведения искусства, в том числе авторства не очень известных художников первой половины ХХ века, — чистые эталонные работы, которые никто не подделывал (это было бессмысленно с точки зрения продаж). И мы их изучали, отрабатывали на них методику технологической экспертизы, составили компонентный ряд и базу данных о том, когда в промышленном производстве появлялись определенные компоненты. Конечно, есть уникальные случаи. Например, Кончаловский экспериментировал с составами грунта, кто-то экспериментировал с красками. Но практически все элементы картины: холст, краски, грунт, связующее — изготавливались промышленным способом, так что эта база данных позволяет ориентироваться при датировке картин, написанных в первой половине ХХ века.
Сейчас подделок на антикварном рынке стало меньше, эра разгула, полной анархии закончилась лет пять назад. Откровенные явные фальшивки появляются редко, эта волна в основном спала. Но осталась большая проблема — «перелицовки». Время от времени появляются и картины со всем «пакетом документов» от лучших музеев — а технологическая экспертиза их сразу отметает. Эти вещи куда-то пропадают, а потом могут опять появиться.
В 2008 году, когда Александр Чвала и Александр Попов (после окончания РГГУ работавший сотрудником отдела экспертизы ГТГ) открыли Научно-исследовательскую независимую экспертизу им. П. М. Третьякова, на российском антикварном рынке (а в Москве особенно) ощущалась острая нехватка экспертных организаций: сказывались последствия прекращения «работы с населением» отдела ГТГ, занимавшегося экспертизой. Идея создания экспертного центра была вполне логичной, и вскоре НИНЭ им. П. М. Третьякова стала активно использовать преимущества частной компании — без ограничений привлекать к сотрудничеству искусствоведов и технологов из любых организаций (с НИНЭ сотрудничает около 70 искусствоведов). Сегодня спрос на проведение экспертных заключений здесь стабильный, примерно с 5%-ным ежегодным ростом; в последнее время на рынок выходят работы, по которым экспертиза проводилась лет 10–15 назад, и новые владельцы хотят быть уверенными в своих приобретениях. Можно прогнозировать и всплески активности клиентов в течение года: весной и осенью в связи с Российским антикварным салоном и под Новый год; за экспертизой также часто обращаются покупатели после лондонских русских торгов. Расценки на проведение экспертизы колеблются в диапазоне от 22 тыс. до 55 тыс. руб. по важным работам (есть градация, связанная с художественным значением картины), но бывают и исключительные случаи по суперсложным заказам. Например, консилиум нескольких специалистов по поводу четырех больших работ Виктора Васнецова (считавшихся утраченными) с проведением дополнительных исследований в итоге стоил около 300 тыс. руб., что все равно несопоставимо с рыночной стоимостью этих произведений. В то же время расценки на экспертизу недорогой графики и живописи начинаются со скромных 5 тыс. и 12 тыс. руб. Рассматривается возможность введения в НИНЭ практики страхования ответственности экспертов.
Александр Попов
Административный директор и партнер в НИНЭ им. П.М.Третьякова
Мне предлагали открыть экспертный центр, чтобы в нем было «не так строго»
В последнее время есть ощущение, что подделок на рынке меньше. Возможно, все стали осмотрительнее: и галеристы, дорожащие своей репутацией, и покупатели, у которых появился опыт. Но совсем проблема подделок не исчезла. Когда НИНЭ уже некоторое время стабильно работала, мне поступило предложение открыть еще один экспертный центр, но с условием: чтобы в нем было «не так строго».
Если оценивать общий объем работы, то за пять лет (2008–2013 годы) мы изучили более 7 тыс. предметов, то есть больше 1 тыс. произведений в год. Прошлый, 2013 год оказался ударным: наши специалисты исследовали около 2,7 тыс. предметов. Мы работаем и с частными лицами, и с организациями, и заказы бывают очень интересные. Например, для гостиницы «Метрополь» мы исследовали все ее антикварные предметы, около 1,6 тыс. произведений, в том числе живопись, мебель и бронзу.
В 2008 году российский «профсоюз антикваров», Международная конфедерация антикваров и арт-дилеров (по профессиональным интересам которых все скандалы с экспертизой били в первую очередь), обнародовал на своем сайте список экспертов, прошедших внутреннюю аккредитацию в организации и заслуживающих доверия, по мнению антикварного сообщества. Эксперт считается аккредитованным при МКААД, если 75% от общего числа членов были согласны с его кандидатурой. Конфедерация делится на секции (от древнерусского искусства и русского искусства XVIII–XIX веков до ковров, тканей и букинистики с нумизматикой), и внутри каждой выдвигались свои имена. В число аккредитованных экспертов вошли не только музейные специалисты и сотрудники экспертных организаций, но и некоторые антиквары, долгое время работающие с произведениями определенных художников. Эксперт, аккредитованный МКААД, не может быть специалистом по большому количеству авторов и по длительному историческому периоду (допустим, по всему русскому искусству всего XIX века), и в настоящее время есть эксперты даже по одному художнику.
Марина Молчанова
Вице-президент по экспертизе МКААД, директор галереи «Элизиум»
Я сторонница того, чтобы при музеях были экспертные организации
Если нас спрашивают, где сделать экспертизу, мы можем рекомендовать людей, вошедших в наш список, как специалистов экстра-класса. Но он не утверждается раз и навсегда, раз в три года проходит переаккредитация, и, если за это время заключения эксперта ставились под сомнение, он может не войти в обновленный список. Сама конфедерация никак не связана с экспертами и не влияет на их работу. Эксперты ничего не обязаны делать для МКААД, они просто должны поддерживать чистоту рынка.
То, что музеям запрещено сегодня проводить экспертизу, с одной стороны, хорошо (музеев больше не касаются проблемы несостоявшихся сделок на антикварном рынке). Но, с другой стороны, я сторонница того, чтобы при музеях были экспертные организации. Потому что основа экспертизы — это сравнение с эталонными вещами, а все эталоны находятся в музейных собраниях. Нужно брать живопись или графику, вносить в музей и ставить рядом с этими эталонами. Экспертным организациям, которые тесно сотрудничают с музеями, легче, эксперты — музейные специалисты много помнят, но, с моей точки зрения, нужно, чтобы картины при сравнении могли физически находиться рядом с эталонами.
Весной 2014 года заявил о своем открытии Центр художественной экспертизы им. И. Е. Репина. Коллекционер и галерист Виктор Шпенглер, владелец и руководитель центра, говорит, что создавал эту структуру прежде всего потому, что экспертная деятельность ему действительно интересна. Опираясь на 20-летний опыт работы на антикварном рынке, он счел необходимым развивать именно это направление.
Виктор Шпенглер
Владелец и руководитель Центра художественной экспертизы им. И.Е.Репина
Бывало, что эксперты искренне ошибались
В 2000-е годы ситуация на отечественном рынке искусства складывалась неоднозначно. Существовал класс недобросовестных дилеров, которые хотели любым способом получить «бумагу» с печатью государственной экспертной организации. Заключение экспертизы с печатью государственной институции внушало доверие покупателю. В такой ситуации некоторые эксперты стали весьма востребованными и даже влиятельными участниками арт-рынка, поскольку от их слова зависел успех той или иной сделки.
Я сам продолжительное время являлся клиентом многих экспертных организаций Москвы и знаю, что ситуации в экспертизе возникали разные. Бывало, что эксперты искренне ошибались. Были случаи давления со стороны руководства. В меньшей степени, но давление деньгами тоже имело место быть. «Экспертные» конфликты того времени были своего рода кризисом при болезни, что парадоксальным образом помогло рынку очиститься.
Пополнились и ряды государственных структур, занимающихся экспертизой. С 2007 года отсчитывает начало своей деятельности Научно-исследовательская лаборатория Московского музея современного искусства (ММОМА), которая сотрудничает как с государственными организациями, так и с частными лицами и фирмами. По словам начальника лаборатории Виталия Семикина, она оснащена самым современным спектральным и хроматографическим оборудованием для проведения технологических исследований, в частности при оценке временных рамок создания произведений.
