Наши не сдаются

В рамках 38-го Российского антикварного салона прошел круглый стол The Art Newspaper Russia «Преодоление. Опыт выхода из критических ситуаций на арт-рынке», на котором обсуждалось, как российский антикварный рынок переживал предыдущие кризисы. Стойкость организаторов салона, компании «Экспо-парк Выставочные проекты», и его участников, старейших российских антикваров, заслуживает восхищения. Главный конкурент, Московский международный салон изящных искусств, падает под ударами кризисов уже второй раз: был отменен в 2009 году, потом вернулся и теперь вновь не состоится. Нынешний Антикварный салон наверняка будет не самым сильным, однако уже то, что он есть, доказывает: русский арт-рынок легко не сдается.

Согласно марксистской теории

Неизбежность кризисов в экономике, основанной на свободной конкуренции, предсказал Карл Маркс. За четверть века российский антикварный рынок испытывает трудные времена уже в третий раз. 1998, 2008, 2014 — у этих кризисов разные причины, масштабы, последствия. Немного оптимизма внушает лишь то, что два из них рынок русского искусства уже пережил.Рынок русского искусства делится на две части: так сказать, внешний, в основном лондонский (о его состоянии можно судить по аукционам русского искусства Sotheby’s, Christie’s, Bonhams и MacDougall’s), и внутренний (столичные аукционы лишь его краешек, а Российский антикварный салон — витрина). Внешний во многом определяет внутренний, он задает планку цен, и с него же ввозятся произведения для продажи внутри страны, где качественных работ никогда не хватает.

Дорогое и дешевое

«Русские, делавшие супердорогие и огульные покупки на предыдущих Sotheby’s, теперь приобретают либо очень дорогое русское искусство как солидное вложение денег, либо относительно дешевое», — писал в ноябре 1998 года обозреватель газеты «Коммерсант-daily» Михаил Боде. Напомним, что тогда курс рубля упал за полгода больше чем втрое, с 6 руб. за $1 перед дефолтом до 21 руб. за $1 к 1 января 1999 года. То же было и в 2009 году, когда рынок искусства отреагировал на мировые финансовые проблемы. После русских торгов 2007 и 2008 годов, когда с аукционов сметали буквально все, стали брать только лучшее — или самое дешевое, интерьерно-подарочного качества. И это же можно было наблюдать на последних лондонских торгах. Одна проданная картина — за $14,5 млн (Christie’s, Валентин Серов, Портрет Марии Цетлин) — дала две трети выручки всего аукциона. А те торги, на которых не было своего «шедевра», практически провалились. Это было в ноябре 2014 года — почему так скоро?

Гавань для капиталов

Арт-рынку положено реагировать на финансовый кризис замедленно — вот она, «тихая гавань для капиталов», как говорят специалисты по арт-банкингу. На мировом рынке искусства рецессия наступила в 2009 году, тогда сильнее всего (на 40%) пострадал современный раздел, модернизм — меньше. На русском рынке тогда же полностью провалилось — и не восстановилось до сих пор — искусство нонконформистов. Но уже к 2011 году мировые объемы восстановились, а на русском рынке посыпались новые рекорды. И они продолжают сыпаться и сейчас (Купальщицы Ильи Машкова за £4,1 млн на Christie’s, Автопортрет в мастерской Петра Кончаловского и Портрет мужчины в котелке Роберта Фалька, купленные скопом за сумму около £10 млн прямо перед торгами Sotheby’s, все в 2013 году, упомянутый Серов в 2014 году): произведения статуса шедевров всегда в цене. Но зависимость от финансовых кризисов, которая проявляется позже, а может и вовсе не проявиться, — далеко не единственное, на что реагирует рынок искусства. Суровое налогообложение ввоза и вывоза искусства, юридически не оформленная система экспертизы — все это бьет по небольшому нежному рынку русского искусства иногда сильнее, чем финансовые банкротства. И даже такая неуловимая материя, как неясное предчувствие катастрофы, может фатально повлиять на него — что было четко видно и на ноябрьских русских торгах в Лондоне (которые по общей сумме были ничуть не слабее докризисных, а по настроению — совсем упаднические), и на осеннем Антикварном салоне в Москве.

Что делать?

Антикризисные стратегии были разработаны российскими антикварами уже после 2008 года. Для небольших московских аукционов это торги с низкими стартами или без резервных цен; этот способ применяли Леонид Шишкин и Юрий Тюхтин, недавно — и с успехом — к нему вернулся Владимир Овчаренко, но на поле современного искусства. Аукционы вообще оказались востребованной формой торговли — и за последние несколько лет ими обзавелись многие старые галереи: «Кабинетъ», «Три века», «Русские сезоны». Быстрая возможность продать-купить предмет, анонимность — все эти плюсы аукционов особо пригодились в кризисы. Более современная форма, онлайн-аукцион, долгое время применялась только компанией Artinvestment.ru, но в прошлом году ее подхватил «Антиквариум». Еще одна находка — расширение поля деятельности. Если вспомнить, как мы приветствовали тот момент, когда галереи на салоне стали специализироваться и показывать узкие тематические проекты, то следует признать, что вынужденная всеядность — это шаг назад. Кроме того, она вызывает напряженность между участниками рынка, которые начали наступать друг другу на пятки. Красиво диверсифицировать бизнес смогло только объединение «Петербургский антиквар», в которое входит три галереи с работами разной тематики и ценовой категории. Успешно реагирует аукционный дом «Кабинетъ»: он, в зависимости от требований рынка, быстро формирует торги в разных разделах — то нумизматические, то букинистические, то почти полностью посвященные недорогому фарфору.

Алексей Тизенгаузен
Директор русского отдела Christie’s

Если взглянуть на каталоги русских торгов за 1998 и 2008 годы, то, как ни странно, нельзя сказать, что кризис существенно повлиял на рынок русского искусства. Причиной этого, скорее всего, было то, что мы всегда делали ставку на качестве выставляемых работ, а покупатели в этом случае всегда найдутся, так или иначе. Таким образом, пострадал только сегмент работ среднего уровня. В связи с этим можно говорить только об одной проблеме: как найти качественные работы? Качество всегда в цене, вне зависимости от тематики торгов.

Константин Бабулин
Коммерческий директор Artinvestment.ru

В результате кризиса сильно повысились требования к качеству картин и ценам. Это значит, что эскизные и этюдные работы, даже первых имен, не продаются. Есть спрос на качественные вещи за половину их стоимости (в долларах). Потому что доходы у всех остаются в рублях, и они в лучшем случае не выросли, а в худшем — снизились. Кроме того, появился спрос на качественную графику и тиражную продукцию. У этой тенденции две причины: мировой тренд интереса к графике и снижение покупательской способности.

Михаил Суслов
Владелец объединения «Петербургский антиквар»

Ситуация сейчас непростая, это чувствуют все разумные люди. Я понимаю тех антикваров, которые отказываются от участия в салоне: новых и интересных вещей крайне мало, и это одна из основных причин. Я думаю, демпинговать на хороших вещах никто не будет. Антикварный рынок на моей памяти никогда не проваливался, а просто стагнировал. Сейчас не конец света, и истинные ценители остаются основой существования рынка искусства. Поэтому я буду предлагать им лучшее из лучшего. Не просто Айвазовского, а золотой период его творчества. И так во всем.

Константин Журомский
Глава галереи и аукционного дома «Кабинетъ»

Во время кризиса мы используем аукционы как повод для общения, не давая покупателям впадать в депрессию. Мы понимаем, что кризис заставляет людей замыкаться в себе, у многих покупателей (и у нас самих) появляется больше свободного времени. В прошлый кризис мы использовали это время, чтобы вникнуть в фалеристику, — и в самый его разгар смогли сделать очень крупную продажу. Теперь мы используем ту же схему и начали заниматься русским фарфором. Первый же аукцион показал правильность пути: на нем покупали наши старинные клиенты, которые вынуждены сейчас сократить бюджеты и не могут купить достойную живопись, но за те же деньги они могут купить коллекционный фарфор, что с успехом и сделали.