Нижегородский Арсенал наконец открылся после реставрации

Государственный центр современного искусства в Нижнем Новгороде завершил почти 11-летние работы по восстановлению здания Арсенала, реставрация первой части которого в 2013 году получила премию нашей газеты. Площадка в 7 тыс. м2 наконец открылась для посещения и с 1 мая работает в полном объеме.

Превращение Арсенала Нижегородского кремля в Волго-Вятский филиал Государственного центра современного искусства (ГЦСИ) только не знакомому с реалиями нашей жизни не покажется чудом. Но метаморфоза тянулась так долго — здание военного склада было передано центру в 2003 году, — что волшебное стало привычным. Но если внимательно посмотреть назад, вспомнить время, когда все начиналось, то поводов для изумления будет достаточно.

Современная история Арсенала — это прежде всего история личных усилий, интересов и инициатив двух женщин: Анны Гор и Любови Сапрыкиной. Прекрасной Любы нет с нами почти десять лет, но не помнить о ней невозможно: без ее ума и таланта никакого бы Приволжского, теперь Волго-Вятского, филиала ГЦСИ не было бы. Во всяком случае, в Арсенале. Это она и Анна Гор не просто придумали и сделали замечательную культурную институцию, но активно и очень интересно прожили 1990-е годы, время невероятных возможностей для новых дел и смелых поступков. Плодотворно прожили. Блистательный новый Арсенал — материальное воплощение, именно что плод, активной и очень творческой жизни и их, и многих других, с ними связанных. Две незаурядные женщины собрали вокруг себя массу людей и наполнили их жизнь таким количеством интересных событий, что наградить бы их за заслуги перед отечественной культурой, да никто не спешит.

В середине 1990-х Гор и Сапрыкина создали центр «Кариатида» и подружились с московскими художниками, архитекторами, журналистами. Просто звонили тому, кто им был интересен, и приглашали приехать. Никто не отказывался. Потом они подружились и с зарубежными культурными фондами. Иностранцев тогда не боялись, ни в чем плохом не подозревали, поэтому легко у них учились разным новациям в области искусства и получали гранты, чтобы эти новации внедрять в жизнь. Ради ее разнообразия, чтобы интересно было вокруг, а не скучно. Приглашали новых друзей устраивать выставки и на интеллектуальные посиделки. Когда появилась формальная возможность, «Кариатида» превратилась в Приволжский филиал ГЦСИ, и в городе возникло еще одно место притяжения, культурный центр, интеллектуальная площадка.

В 2000-м директор и художественный руководитель Приволжского филиала ГЦСИ, то есть те же Анна Гор и Любовь Сапрыкина, собрали дружественный народ на семинар с невероятной, как тогда казалось, темой: как превратить Арсенал в кремле в центр современного искусства. Что военные здание должны оставить — тогда было уже известно, но, что его отдадут «Ане и Любе», казалось невероятным. «Ну помечтать-то можно», — сказали «Аня и Люба». Мечтали, то есть проводили семинар, в загородном пансионате. В зале там светилась розовая неоновая надпись «Мечта». Под ней и мечтали архитекторы, музейные консультанты, художники, критики. Намечтали много интересного, но если бы тогда увидели Арсенал сегодняшний, то изумились бы, как он невероятно хорош. Я бы точно не поверила, что можно сделать настолько замечательно.

Сказка скоро сказывается, а дело тянется и тянется. Невероятно, но через три года Арсенал был передан филиалу ГЦСИ в Нижнем.

Потом началась стройка. Шла она на минкультовские деньги, которых много и вовремя не бывает. Проект сделал один из лучших современных российских архитекторов Евгений Асс. Он с помощниками и курировал стройку. В результате образовалось пространство, не только идеально задуманное, но и очень качественное.

Арсенал из закрытого скучного склада неизвестно чего стал красивым благородным зданием, удобным для выставочной и просто работы центра. Одним из наглядных примеров правильного сохранения исторического здания. К открытию подготовили хорошо продуманную и идеально уместную выставку «Музей великих надежд», соединив приезжих и местных художников с нижегородскими великими творческими людьми, то есть открылись городу всей душой. Молодцы все, кто в этом принимал участие, — спасибо.

Но фанфар не слышно, официального открытия не произошло, орденами никого не наградили, и имя Любови Сапрыкиной центру не присвоили. Почему? Не понятно. Если завершение реставрации нижегородского Арсенала не большое и важное культурное событие, то чем же тогда гордиться?
 

Директор Волго-Вятского филиала ГЦСИ Анна Гор рассказала корреспонденту TANR Дарье Палаткиной о «Музее великих надежд», первой выставке в Арсенале, и о своих дальнейших планах.

Почему вы решили открыться именно этой выставкой о великих людях?

Мы очень серьезно и тщательно анализировали, какой должна быть первая выставка, думали, кто наш зритель. Московские критики? Безусловно. Значит, это должно быть современное искусство, но внятное и интересное. Однако все-таки наш основной зритель — житель Нижнего Новгорода. К современному искусству он, в принципе, привык, и он хорошо к нему относится. Мне кажется, что человек гораздо охотнее воспринимает и начинает рассуждать о том, что его цепляет, что ему знакомо в какой-то мере, а историей своего места интересуются даже те, кто не интересуется современным искусством. Поэтому соединить эти две вещи показалось нам и правильным, и принципиальным. В этом году, мы посчитали, к нам за год пришли 71125 человек. Это вполне приличная, нестыдная цифра посещаемости. В нашем городе мы не имеем проблем с публикой. Она внимательная, она если даже и не сразу все понимает, то умеет задавать вопросы. Мы охотно на них отвечаем и как бы превентивно эти вопросы осмысливаем и показываем.

Расскажите немного о содержании выставки.

Содержание ее довольно трудно пересказать, потому что про каждого героя, поскольку это все-таки современное искусство, рассказывается разными способами. Например, вот первый наш герой — Иван Кулибин, знаменитый изобретатель, легендарная фигура, родился, жил и похоронен в Нижнем Новгороде — нижегородский персонаж. И нижегородский художник Александр Лавров сделал объект мистификационный, он придумал «стол-бюро изобретателя Кулибина». Когда ящички этого бюро открываются, там находятся невоплощенные мечты Кулибина: его знаменитые мосты, какие-то тележки, колеса — то, что, собственно, он проектировал, но так и не воплотил, и то, что не получило практической жизни. Это стол изобретателя-мечтателя. Все это составлено из деталей винтажной мебели, но имеет довольно замысловатый и явно фантастический вид.

Или очень важный для нас персонаж — первая русская женщина-врач Надежда Суслова. Этот персонаж достался нашим чудесным художникам Игорю Макаревичу и Елене Елагиной. Это их героиня. Вся экспозиция про нее помещена в большую трубу. Внутри трубы, такого своеобразного тоннеля, находятся артефакты, вымышленные конечно, которые рассказывают о настоящей, о реальной истории Надежды Сусловой.

Или, например, тоже знаменитые художники группы «Купидон» — Юрий Альберт, Виктор Скерсис, Андрей Филиппов, — они делают как бы увеличенный вариант своей уже существующей несколько десятилетий работы «Теплография Горького» про Алексея Максимовича Горького, самого главного нижегородского героя. Будет целая стенка, показывающая разные периоды биографии Алексея Максимовича, которые можно пощупать — ощутить температуру, так сказать, внутреннего состояния писателя. Введя температуру как новый чувственный момент в искусство, «Купидон», конечно, совершает определенный прорыв.

А какие у вас ближайшие планы? Как вы собираетесь осваивать новые площади?

Во-первых, нам хочется, чтобы большие выставки были долго. Это важно, потому что мы рассчитываем на то, что город потихонечку будет это осваивать и публика не будет иссякать в течение нескольких месяцев. Вот это первая выставка, мы называем ее инаугурационной. Мы вступаем в это новое пространство. Она будет длиться почти полгода.

Во-вторых, каждую выставку мы всегда сопровождаем большой параллельной программой, и здесь она тоже планируется. И это значит, что зритель сможет приходить несколько раз, в разных аспектах пытаясь освоить материал: что-то про искусство, что-то про краеведение, что-то про смежные дисциплины. Мы, например, планируем большой проект интеллектуальных резиденций «Нижний: попытка современного описания». Мы хотим подступить к выработке нового языка для разговора о локальных проблемах, истории, героях, и поэтому мы рассчитываем, что круг исследователей, интеллектуалов, гуманитариев, которые есть в Нижнем, будет расширяться за счет приезжающих в резиденцию людей из других регионов или даже из-за рубежа, которые, прожив у нас, допустим, неделю, попытаются дать свое видение той или иной проблемы, а потом это обсуждать с нашими исследователями. Будет корпус текстов, но все это в параллель выставке. Понимаете, вдумчивый зритель будет возвращаться снова и снова, и для его ума будет пища.

На вторую половину года уже что-то планируется?

Вы знаете, это, может быть, рано анонсировать, но нам очень хочется сделать выставку в новомодном жанре science art. Пока у нас нет подтвержденного финансирования, хотя есть замысел. Мы хотим сделать выставку — вместе с нашей героиней, прошлогодним лауреатом премии «Кариатида» Дарьей Пархоменко, — выставку про альтернативные виды энергии.

То есть пока вы сосредоточитесь на собственных проектах, ничего привозить не будете?

Нет, у нас есть несколько вариантов сотрудничества, и мы охотно будем привозить выставки, просто они будут не такие большие, не на всю выставочную площадь. Потому что 2 тыс. м2 могут быть заняты одним проектом, а могут — пятью небольшими. Это не исключается, и мы охотно будем это делать, конечно.

Собираетесь ли сотрудничать с Москвой и с другими российскими городами или, может быть, с зарубежными?

А мы со всеми сотрудничаем. Тут не или — или, тут и — и — и. Мы, как правило, ведем открытую политику, поэтому тут все зависит скорее от темы, от поворота сюжета, чем от географии. Сейчас просто надо понять и адаптироваться и к новым ценам, и к новым пространствам. Надо понять, что нам будет по силам. Потому что, например, на фестиваль, который в этом году будет в сентябре, мы планировали привезти прелестный итальянский ансамбль современной музыки, а теперь понимаем, что не гарантируем им гонорары в евро, то есть сейчас это уже за пределами наших возможностей.

Так что, пока никаких четких договоренностей?

Нет, на самом деле это просто работа, идут переговоры, идет каждодневная всяческая переписка. Трудно анонсировать что-то наверняка. Мы решили, что вот полгода «Музея великих надежд» — а за это время мы уже сориентируемся и сможем более точно все сфокусировать.