Женский интернационал Монпарнаса: десять художниц, которых не грех запомнить

«Мадам Марваль» — так звали эту художницу современники, хотя Марваль — это не фамилия мужа, а псевдоним, составленный из букв ее настоящих имени и фамилии. Ее с художником Жюлем Фландреном называли «вечными влюбленными Монпарнаса». Он был не первым ее мужем, но союз с ним оказался самым длительным и плодотворным. Жаклин Марваль — одна из наиболее успешных художниц своего времени, сумевшая конкурировать с мужчинами в группе «Наби». В 1901 году ее картину «Кокетки», отвергнутую на Салоне независимых, купил в собственную коллекцию легендарный дилер Амбруаз Воллар. Картина «Одалиски» 1903 года стала одной из известнейших ее произведений, ею был очарован поэт Гийом Аполлинер. Галеристка Берта Вейл, знаменитая тем, что сделала единственную прижизненную выставку Амедео Модильяни, и интересовавшаяся женским искусством, выставляла ее работы рядом с Анри Матиссом и Альбером Марке. Марваль дружила с тогда жившей в Париже художницей Елизаветой Кругликовой и часто выставлялась с ней вместе. В 1911 году Марваль выиграла конкурс на оформление фойе Театра на Елисейских Полях, в жюри которого были Антуан Бурдель и Морис Дени, и выполнила цикл из 12 панно на сюжет «Дафниса и Хлои». Ее работы участвовали во множестве выставок — от Барселоны до Киото. Хотя Марваль всегда отказывалась выставляться по «половому признаку», после смерти ее ретроспективу организовал Салон женщин-художников, отметив как одну из главных феминисток в искусстве.

Американская эмансипе, подавшаяся в Европу в 1893 году за художественной карьерой, вошла в историю как одна из первых художниц, воспевших женское тело и женскую чувственность. На рубеже веков дамы только-только добились права посещать натурные классы наряду с мужчинами, и такой жест казался весьма смелым. Независимости Брукс придало наследство дедушки, американского мультимиллиардера, нефтяного магната Айзека Ватермана, доставшееся ей после смерти матери и брата, весьма драматичного детства и нищей юности. Вместо богемных мансард Брукс предпочла в Париже апартаменты в фешенебельном XVI арондисмане и стала тем, что сегодня называется it-girl, то есть светской знаменитостью, задававшей модный стиль жизни и служившей объектом бесконечных сплетен. Сплетничали и о ее пристрастии к мужским костюмам, и об отношениях с танцовщицей Идой Рубинштейн, выступавшей в «Русских сезонах» Дягилева, которая стала для Брукс идеальной моделью, и о романе с Габриеле Д’Аннунцио, поэтом и будущим сподвижником Муссолини. Первая персоналка Брукс 1910 года в галерее влиятельного маршана Поля Дюран-Рюэля оказалась ее триумфом. Все 13 картин в свойственных художнице оттенках серого были изображениями женщин и девушек, а «Белые азалии» удостоились от критиков сравнения с «Махой обнаженной» Гойи и «Олимпией» Мане. Ее парижский салон стал Меккой богатых и знаменитых; среди ее гостей и моделей был Трумен Капоте и эксцентричная маркиза Луиза Казати.

Приехала в Париж в 1910 году в 22 года из Палестины, куда вместе с семьей (она была восьмой из девятерых детей) бежала из России от еврейских погромов. Мечтала стать портнихой, устроилась в модный дом Жанны Пакен, но скоро поняла, что ее призвание в другом. Она поступила в Высшую школу декоративного искусства, занималась в частной школе Марии Васильевой, в академии Филиппо Коларосси и уже в 1913 году участвовала в Осеннем салоне в Гран-пале двумя скульптурами. Вместе с ней учились Анна Голубкина, Камилла Клодель, а также Жанна Эбютерн, которую именно Хана познакомила с Модильяни. Диего Ривера, Марк Шагал и Александр Яковлев писали портреты Ханы, и она отвечала тем же — на выставке в ГМИИ есть ее скульптурный портрет Яковлева. Дружила и со скульптором Дмитрием Цаплиным. Работала в разных материалах: с деревом, с бетоном, тяготея то ли к символизму, то ли к эстетике ар-деко. Входила в объединение «Салон современных женщин-художников». Профессиональные успехи были омрачены трагедией: в эпидемию испанки в 1919 году умер ее муж, поэт Ари Юстман, и она осталась с маленьким сыном на руках. В 1926-м получила французское гражданство и купила долю в строящемся комплексе мастерских на улице Вилла-Сёра. Ее ателье 7-бис попало в историю архитектуры как первый жилой дом-студия из железобетона. Сейчас там музей-мастерская художницы. Окончила она свои дни уже в статусе звезды, национальной героини Израиля. Умерла в Тель-Авиве, приехав на собственную ретроспективу в честь 80-летия.

Когда один из исследователей в 1980-е начал заниматься малоизвестным художником Клодом Каоном, он был уверен, что ищет мужчину — но нашел женщину. Клод задолго до современных адептов небинарности провозгласила себя человеком «нейтрального пола», выбрав соответствующий универсальный псевдоним. Ее подруга жизни художница Сюзанн Малерб стала зваться Марсель Моор. Каон, происходя из буржуазной семьи из Нанта, шокировала парижан эксцентричностью, мужскими нарядами и бритой головой. Первую известность получила как журналист и писатель. В книге «Героини» она выворачивает наизнанку истории 14 знаменитых женских персонажей, от Евы до Золушки, как будто проводя с ними сеанс психоанализа. Ее художественное творчество также основано на примеривании на себя разных масок и образов. Ее фотографические автопортреты, которые начали публиковаться в 1929 году, предвосхитили стратегию Синди Шерман. Каон в них как бы стирает собственную индивидуальность, готовая предстать и мужчиной, и женщиной, и тем и другим сразу. Ей была близка тема двойственности, андрогинности человеческой натуры, загадочных метаморфоз, игр подсознания — всего того, что интересовало сюрреализм. Вожак сюрреалистов Андре Бретон, известный своей мизогинией, ее обожал. «Вы сами знаете, что я считаю вас одним из наиболее любопытных духовных явлений нашего времени», — писал он ей. Во время оккупации Франции Каон и ее подруга, поселившиеся на острове Джерси, участвовали в движении Сопротивления. В 1944 году они были арестованы нацистами и приговорены к смерти. Каон в тюрьме пыталась покончить с собой (у нее с детства была хрупкая психика), но в 1945-м война окончилась и их освободили. Здоровье Каон было подорвано, мастерская разорена. Она умерла в 1954 году; ее возлюбленная свела счеты с жизнью в 1972-м. Они похоронены в одной могиле. В 1972-м же их работы были проданы с аукциона за £21. Нынешнему признанию Клод Каон способствовал Дэвид Боуи. Сам знатный хамелеон, он почувствовал в ней родственную душу, называл ее «безумной и опередившей время».

Жена знаменитого советского писателя Ильи Эренбурга, воспевшего парижскую вольницу в культовом для советской интеллигенции романе «Люди, годы, жизнь», и сестра другого известного деятеля культуры — кинорежиссера Григория Козинцева. Успела пожить в коммуне Максимилиана Волошина в Коктебеле, поучиться во ВХУТЕМАСе у Родченко и Фалька, ее портрет писал Петров-Водкин, она сотрудничала с журналом «Вещь» Эль Лисицкого, активно участвовала в художественной жизни Европы. Выставлялась в Антверпене, Берлине, Брно, Ганновере, Праге. Иллюстрировала книги мужа, сотрудничала с журналом «Огонек». В Париже в 1920-е годы показывала работы на салонах и в кафе «Ротонда». В 1940 году вместе с Эренбургом вернулась из оккупированного Парижа в СССР и искусством больше не занималась, работала редактором на киностудии «Мосфильм». В ГМИИ им. Пушкина хранится 90 ее живописных работ.

Одна из самых известных натурщиц золотой эпохи Монпарнаса, сама была незаурядной творческой личностью. Веселую, коротко стриженную красотку с челкой, безбашенную возлюбленную Ман Рэя, которую он воспевал в работах как «современную Венеру», изображали и Моис Кислинг, и Фернан Леже, и Леонард Фужита — каждый по-своему. Кроме живописи, графики и бронзы Кики оказалась запечатлена даже в проволоке Александра Колдера. Она не довольствовалась этими отражениями — была и певицей кабаре, и художницей, в полунаивной манере изображая циркачей, и уже в конце 1920-х поспешила написать мемуары о Монпарнасе, к английскому изданию которых счел честью сделать предисловие сам Хемингуэй. Судьба свела ее и с киногением — в 1929 году она написала весьма выразительный портрет Сергея Эйзенштейна, который теперь хранится в Москве. Но ее яркая жизнь не была слишком сладкой. Как незаконнорожденный ребенок, она тусовалась в кафе «Ротонда» в поисках случайных заработков, пением оплачивала лечение родственников. Пыталась завести свой бизнес — в 1937-м открыла ресторанчик в Париже. Но, видимо, это было не ее. Умерла, спившись и опустившись, в нищете и забвении, чуть за 50.

Экстравагантную красавицу родом из Буэнос-Айреса называли «экзотическим цветком сюрреалистического движения». По самому своему происхождению она была космополиткой: отец — аргентинец, мать — итальянка. Родители воевали: тиран отец не давал жене развода, дочка выросла в Триесте. По легенде, подростком она пережила болезнь, которая заставляла ее носить повязку на глазах. Когда ее сняли, она решила стать художником. В Париже Леонора Фини появилась в начале 1930-х и тут же сблизилась с Карло Карра и Джорджо де Кирико, который на нее сильно повлиял. Она путешествовала на автомобиле по Европе в компании Анри Картье-Брессона — сделанный им снимок Леоноры в 2005 году был продан на Christie’s за более чем $300 тыс. «У нее голова львицы, мозг мужчины, бюст женщины и грация дьявола», — писал о ней один из современников. Еще ее называли «Дали в юбке». Эстетика сюрреализма оказалась удобной для ее эротических фантазий, хотя она не боялась спорить с идеологом движения Андре Бретоном. Она отрицала брак и деторождение, предпочитая свободную любовь, держала в доме 23 кошки персидской породы и часто обращалась к образу ведьмы. Также она прославилась как дизайнер: сделала флакон для духов Shocking Эльзы Скьяпарелли, придумывала костюмы для балерины Марго Фонтейн в балете Ролана Пети и была притчей во языцех для желтой прессы тех времен.

Родители Веры Пагавы бежали от революции в России, осели во Франции. В детстве она застала так называемый тифлисский ренессанс, когда грузинская столица была прибежищем авангардистов. Ее дядя общался с Еленой Ахвледиани, Ладо Гудиашвили и Давидом Какабадзе. В Париже училась в Школе декоративного искусства, брала уроки у скульптора Андре Лота, освоила разные художественные техники, в том числе витражи, которые позже делала для французских церквей. С 1930 года обосновалась в студии в городе Монруже, где прожила всю оставшуюся жизнь. В 1944 году галеристка Жанна Бюше сделала ее выставку «напополам» с Дорой Маар, моделью Пикассо и художницей. С Бюше Пагава сотрудничала много лет. В 1958 году она получила заказ для Всемирной выставки в Брюсселе, для павильона «Святого Духа». В 1966-м представляла Францию на Венецианской биеннале — в павильоне был зал с ее акварелями. Связала свою жизнь с соотечественником, художником Вано Енукидзе. Сейчас во Франции действует фонд, посвященный наследию творческой пары.

Одна из самых почитаемых модернисток Португалии. Дочь дипломата, она жила с родителями в разных странах, восприняла принципы нового искусства из первых рук — в 1928-м приехала в Париж, познакомилась с Матиссом, Пикассо, Утрилло, Дюшаном. Брала уроки у Фернана Леже, скульптуре училась у Антуана Бурделя. В 1930 году вышла замуж за художника венгерского происхождения Арпада Сенеша. Первая ее выставка состоялась в галерее Жанны Бюше в Париже в 1932 году. Нашла свой, экспрессивный вариант нефигуративного искусства. Одной из самых известных ее работ стала «Библиотека в огне» (1974) из коллекции Галуста Гульбенкяна. В наше время картины Марии Элены Виейра да Силва — фавориты рынка. В 2018 году ее полотно 1944 года было продано на Christie’s за €2,29 млн. Ее именем назван кратер на Меркурии.

Спасибо куратору грядущей Венецианской биеннале современного искусства Чечилии Алемани, выбравшей темой выставки название книги Леоноры Каррингтон «Молоко сновидений», — теперь имя сюрреалистки-долгожительницы известно каждому любителю искусства. Судьба ее так же фантастична, как любимая игра сюрреалистов «изысканный труп» и как ее картины, наполненные странными образами. Детство в неоготическом особняке в английском Ланкашире, строгие родители-католики, скандальный роман с женатым и вдвое ее старше маэстро, художником Максом Эрнстом, который звал ее «невестой ветра», бегство с ним в Париж, где она чудит в компании Пикассо, Бретона, Элюара и Дали, соперничество с могущественной Пегги Гуггенхайм, в конце концов отбившей у нее Эрнста, нервные срывы и психиатрическая клиника.

Свою тихую гавань, друзей, счастливый брак и славу она обрела в Мехико, куда перебралась в начале 1940-х. Там ее кругом стали Фрида Кало с Диего Риверой, художница Ремедиос Вара, поэты Октавио Пас и Карлос Фуэнтес. Каррингтон пишет картины и пьесы; в 1965-м о ней снимают фильм по сценарию Хулио Кортасара; режиссер Алехандро Ходоровский ставит ее пьесу; ее скульптуру устанавливают на центральном проспекте Мехико. А совсем недавно, в 2021 году, там, в районе Койоакан, открыт ее музей с 8 тыс. экспонатов.