Фабрику-кухню приспособили для производства духовной пищи

Здание, реставрация которого на две трети закончена, а приспособление к новой роли — филиала Третьяковки — только начинается, было представлено на самом высоком уровне. В Самару приехали помощник президента РФ Владимир Мединский, министр культуры РФ Ольга Любимова, директор ГТГ Зельфира Трегулова. Их встречали губернатор Самарской области Дмитрий Азаров и депутат Госдумы от Самарской области (который будет вновь переизбираться в нее на предстоящих выборах) Александр Хинштейн. На открытии появился глава «НОВАТЭК» Леонид Михельсон, начавший меценатскую деятельность именно в Самаре.

Правда, ближайшую выставку в обновленной фабрике-кухне, в плане представляющей серп и молот, Третьяковская галерея сможет провести не раньше следующей осени. Работы в здании и вокруг него далеко не закончены, хотя то, что фабрика-кухня триумфально вернулась к жизни, уже очевидно. За спасением уникального здания, памятника конструктивизма и единственной полностью самостоятельной работы архитектора Екатерины Максимовой, и обретением им новой достойной роли — два десятилетия усилий самых разных людей.

Фабрика-кухня построена в 1930–1932 годах на волне стремления к новому быту и была рассчитана на огромную производительность — 9 тыс. обедов в сутки. Она в основном была предназначена для рабочих самарского Завода имени Масленникова (ЗИМ), оборонного предприятия, которое советская власть унаследовала от царской России. Завод производил взрыватели для артиллерийских снарядов. В 1944 году здание утеплили — отапливать зимой просторные двухсветные залы-столовые было слишком накладно. В результате конструктивистские огромные окна частично заложили. В 1950-х изменили интерьер — добавили помпезности сталинского ампира (над одним дверным проемом реставраторы нашли и сохранили тяжелую лепную гирлянду, будто виньетку из знаменитой кулинарной книги «О вкусной и здоровой пище»). В 1980-х столовые еще работали, как и кафетерий на крыше, в одном крыле был спортзал. В 1990-х ЗИМ обанкротился. Фабрика-кухня перешла к коммерческим структурам, ее сдавали в аренду и субаренду, интерьеры нарезали на десятки торговых точек и офисов. В начале 2000-х здание было уже заброшено и ветшало, его окружал заросший сквер, скоро превратившийся просто в огромную помойку. Оно было приговорено к сносу. Только усилия самарских архитектурных активистов, которые начали изучать историю здания и биографию его автора, смогли привлечь к нему внимание власти, помешали построить на его месте очередной торговый или жилой комплекс.

Благодаря Александру Хинштейну здание вернули в федеральную собственность, потом подключился Владимир Мединский, тогда министр культуры, проект поддержал Дмитрий Азаров, тогда мэр Самары. Включить фабрику-кухню в структуру своих филиалов согласился ГЦСИ, на реставрацию были выделены первые деньги. Потом структура ГЦСИ была сломана, и в 2018 году принять здание как площадку для будущего филиала Третьяковки согласилась Зельфира Трегулова. Очевидно, это помогло привлечь еще средства — реставрация здания выполнена в итоге на высшем уровне.

Спасением здания занимались Ирина Калугина (Центральные научно-реставрационные проектные мастерские) и Виталий Стадников (архитектор приспособления, одно время был главным архитектором Самары).

Несущие конструкции фабрики-кухни были выполнены из железобетона, который обветшал. Главное, чего надо опасаться в таком случае, — это распространенного варианта «восстановления», когда все сносят и строят заново, объяснил Виталий Стадников. «Для укрепления железобетонных конструкций был применен уникальный для России способ обклейки карбоновой арматурой, которая напоминает тонкую ткань, но может взять на себя значительную нагрузку, — рассказал он. — Вся конструкция здания графичная, легкая и прозрачная — и такой способ ее усиления позволил сохранить все эти эффекты».

«Уникальность здания не в том, что оно построено в форма серпа и молота, — подчеркнул Виталий Стадников. — Это всего лишь предлог для воплощения внутри этого объема очень технологичной функции конвеерного приготовления и подачи еды, основанного на идеях кольцевых хлебозаводов инженера Георгия Марсакова. Архитектор Максимова использовала и реализовала эти идеи».

Научный руководитель проекта Ирина Калугина рассказала, что при исследовании здания удалось обнаружить многочисленные фрагменты первоначальной отделки, которые позволили ее восстановить. Это фрагменты штукатурки двух оттенков серого (в которые ныне и выкрашен фасад), узкие пояски с рельефной штукатурной «шубкой», одно оригинальное деревянное окно (сохранилось во внутреннем дворе), фрагменты наливного пола из бетонной смеси с наполнением мраморной крошкой (технология, которую мы до сих пор можем наблюдать в старых пятиэтажках). Изыскания реставраторов раскрыли интересные факты: для строительства, хотя оно и хорошо финансировалось, использовали вторичные материалы — например, кирпич из разобранных монастырей. Причем выяснилось, что стройка в 1930-е годы шла в несколько этапов — один из столовых залов в серпе полностью соответствует проекту Екатерины Максимовой, два других чуть упрощены (добавлены два ряда колонн); так же опрощалось качество строительных материалов.

Принципиально важно, что в самарских архивах нашлись архитектурные планы, по которым строилось здание. Их обнаружил аспирант Самарского государственного архитектурно-строительного университета Александр Исаков, благодаря которому стали известны подробности биографии Екатерины Максимовой, которая, по-видимому, заслуживает титула первой русской женщины-архитектора. История восстановления ее жизненного пути трагична и мелодраматична одновременно — например, родственников Максимовой Исакову удалось найти, оставив им послание на могиле архитектора.

Преобразилось не только само здание, но и то, что вокруг, — советской эпохи сквер с обелиском «Борцам революции» и прилегающий кусочек захламленных прежде зарослей, где создан «Сад баланса». Автором концепции стал Виталий Стадников, предложивший поработать с общественной памятью и памятью места. Никакого насилия над ландшафтом — крупные деревья сохранили, а дождевую воду направили в пересыхающий прудик, обсаженный нарочито невзыскательной местной флорой. Среди растений создано подобие сада камней, для которого использованы фрагменты руин Завода имени Масленникова — сейчас это огромная территория, занятая остатками цехов и металлоконструкций, часть которых принадлежит инженеру и архитектору Владимиру Шухову. Все увенчано гигантскими ржавыми буквами ЗИМ. Образ получился, вероятно, довольно болезненным для самарцев — на заводе в советские времена были заняты 10 тыс. человек, и ЗИМ — далеко не единственное предприятие в Самаре, прекратившее за последние четверть века свое существование.

Сейчас работы на фабрике-кухне продолжаются — в одном из залов серпа (где была столовая), бойке и рукоятке молота (где располагались кухня и администрация). Пока что зрители не могут двигаться по помещениям так, как задумали музейщики, — удивительно удобным оказалось использовать маршрут, по которому перемещалась из кухни в столовые еда. Также пока невозможно использовать здание как выставочное пространство — музейные климат и свет еще не готовы. Поэтому здание открывали театральным перформансом «Утопия на ужин» хореографа Анны Абалихиной, художника Ксении Перетрухиной и композитора Алексея Сысоева. Для зрителей сначала были накрыты столы с тарелками, на которые были нанесены лозунги («Долой кухонное рабство!»), факты о первых советских фабриках кухнях и строки из документов эпохи с их критикой («плохое качество обслуживания и пищи, нерациональная организация…» «Правда», 1930 год). Следующая часть перформанса отсылала к механистичности и бессмысленности труда советской эпохи, от которого индивидуальности, стремящиеся к свободе творчества, освобождались битьем тарелок. В третьей части в формате оратории звучали отрывки из диссертации Александра Исакова, посвященной Екатерине Максимовой, трагическое звучание которой было неприятно сведено до анекдота записью шума поезда (архитектор погибла, попав под поезд, едва дожив до 40 лет). Генеральным партнером постановки выступил Сбербанк, спонсором также стал самарский «Пегас Агро».

Тем не менее первая настоящая выставка филиала Третьяковки в Самаре уже спланирована и, вероятно, состоится летом или осенью 2022 года. Как рассказала директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, она озаглавлена «На вкус и цвет…», не будет так однозначно связана с едой, как говорит ее название, и включит в себя произведения с начала XIX века по начало XXI века. Третьяковская галерея подготовит ее совместно с другими музеями Волжского региона, что будет важной особенностью работы этого филиала. Фокусом выставочного плана самарского филиала Третьяковки станет искусство XX века и выставки, связанные с архитектурой. «Я не могу назвать более масштабного памятника архитектуры конструктивизма, который был бы восстановлен с таким качеством. Это 8 тыс. м2, которые сложно приспособить к требованиям современной картинной галереи, — но мы хорошо понимаем, как это сделать. Ни в одном из региональных центров России в ближайший год не возникнет такого масштаба музея», — сказала Зельфира Трегулова.