Аристарх Чернышев: «Дополненная реальность уже реальность»

Видеоинтервью с художником Аристархом Чернышевым можно посмотреть на YouTube-канале журнала Russian Art Focus.

Проект памятника Арнольду Шварценеггеру в роли Терминатора Т-800

Это проект, который мы сделали с Владиком Ефимовым в городе Грац. Идея была создать небольшую шумиху, что, в общем-то, и получилось. Никакого реального памятника мы ставить не собирались. Я сделал рендеры, и мы выпустили открытки с разными видами этого памятника в городском парке. А парк является памятником садово-паркового искусства, и там ничего строить нельзя. Мы разложили открытки в городских барах и кафе. Там были разные виды этого памятника. Терминатор, спасающий Землю, в руках у него был земной шар. Наше предложение состояло в том, чтобы он возвышался над деревьями, а внутри этого шара планировалось панорамное кафе. Идея… В принципе, интересная идея. Почему нет? И это было связано с тем, что Грац — родина Арнольда Шварценеггера.

В городе началась паника. Местные жители стали писать в администрацию. Кто-то был резко против, кто-то, наоборот, воспринял нашу идею с воодушевлением. Администрация была в растерянности. Шумиха проникла в прессу, покатилась дальше, до Вены. Этот памятник даже попал в книжечку «Лучшие проекты за 2003 год». Это была маленькая медийная бомба, медийный мем, который возник еще до эпохи мемов.

Скандал вышел на довольно высокий уровень. Официальные представители вынуждены были отвечать: мы, дескать, ничего подобного не затевали, это какая-то самодеятельность. Тут еще подключились австрийские скульпторы, которые начали писать возмущенные письма: «Почему не мы? Почему такой жирный заказ отдали каким-то русским? Мы, мы должны это делать!» В результате дело дошло до того, что сам Шварценеггер нам прислал письмо: «Спасибо за интерес к моей персоне. Но лучше бы деньги, которые предназначены для строительства этого памятника, направить на организацию Паралимпийских игр». На что мы ему ответили: «Дорогой Арнольд, к сожалению, деньги, которые вращаются в бюджете и предназначены для культуры, нельзя перенаправить на спорт». После чего они окончательно поняли, что это все стеб. Ну и успокоились.

«Телебластер»

Мне за мою карьеру удалось создать несколько произведений, которые неожиданно привлекли большое внимание публики, специализированной прессы и интернет-изданий. И начали вдруг циркулировать в медиа. Один из них — «Телебластер».

Начался он в 2003 году и продолжался до 2010-го. Идея была в том, чтобы оснастить все телевизоры специальным устройством, картой, которая бы ловила телевизионный сигнал и по желанию пользователя могла бы давать видоизмененную картинку, применять какой-то эффект к текущему потоку изображений. Смысл в том, чтобы освободить телевидение от всяческого смысла, чтобы это был просто поток переливающихся картинок. В принципе, мы к этому и пришли. Наше современное телевидение, оно и без этого устройства освобождено от смысла.

И я сделал смешной телевизор — как будто бы взорвавшаяся бульба. В два разлетающихся шарика были вмонтированы динамики, а в центре — мониторчик. Он обрабатывал входящий сигнал и выдавал разные эффекты. Я его опубликовал. И тут же стали писать из профильных журналов, таких как Wired, с каких-то выставок электроники: «Пришлите нам образцы, мы хотим это показать!» То есть люди это приняли за чистую монету. Они не видели разницы между художественным проектом и поточной цифровой бытовой электроникой. На самом деле тираж был очень и очень ограниченным — всего 15 экземпляров.

«Срочно»

Еще одним проектом, который получил внимание со стороны дизайнерской прессы, был проект «Срочно». Корзина с брошенным в нее диодным табло, по которому бежали новости и биржевые сводки. Они брались онлайн с сайта Bloomberg, из RSS feeds — и все это отправлялось в корзину. Картинка была настолько яркая, что она тоже начала циркулировать в Сети. Ее опубликовали на известном дизайнерском портале DesignBoom. Я выложил ее на YouTube — и вдруг увидел десятки тысяч просмотров по всему миру.

Пару-тройку лет тому назад владелец одной из моих информационных корзин, куда падают новости, сразу превращаясь в мусор, написал мне из Дюссельдорфа. У них Bluetooth вышел из строя, и они хотели бы ее подсоединить по кабелю. Я подумал, что никогда не был в Дюссельдорфе. Мы сели в самолет и на следующий день пришли в офис в центре Дюссельдорфа, где один из этажей занимает эта крупная адвокатская контора. Туда заходишь — а там огромная стойка, метров восемь. На левой стене висит Джулиан Опи, а у противоположной стены стоит моя корзина. Ну окей. Крутая компания.

«Большая античная голова» и «Последний update»

Это продолжение темы, которую я начал еще в 2007 году. У меня была работа Loading. Светодиодное табло в виде кольца, и там бежало одно слово — “loading”. Бесконечная такая загрузка. «Последний update» — это метафизическая работа. Это, в общем-то, натюрморт, классический, в котором убраны все элементы, остались только символ смерти — череп — и символ времени — значок загрузки. Скоротечность жизни и неизбежность смерти.

«Большая античная голова», которая лежала этим летом на Красной площади (в рамках выставки паблик-арта «Красный сад»), тоже полюбилась публике. Она продолжает путешествовать. Сейчас лежит в «Зарядье», потом поедет в Третьяковку. Она уже мне не принадлежит, она находится в корпоративной коллекции «Интеко», и у них целое расписание, куда она отправится. Хорошо, когда работы отрываются и начинают жить своей жизнью. И ты смотришь на них и думаешь: «Это я, что ли, сделал?»

Personal Informational Organism. PiO v1.1.

Люди думают, что они скажут: «NFT», — и на них польется золотой дождь. Естественно, любая технология видоизменяет искусство. Создает новую эстетику. С этим не поспоришь. Все думают: «Вот я сейчас выложу токен — и озолочусь». Нет, не так это все. Чтобы озолотиться, нужно соответствовать этой эстетике, быть медийной личностью или личностью, известной среди криптоэнтузиастов. В день там выкладываются сотни работ. Для того чтобы они были видимыми, нужно постоянно какую-то активность вести. Либо сделать что-то экстраординарное. Что сразу всем пролезет в мозг и само выстрелит. Например, работы, которые делает Beeple, — на злобу дня.

Дело в том, что к процессу подключились люди, которые, скажем так, не занимаются современным искусством. Вот, допустим, Пэрис Хилтон. Она выпустила свой токен, и отлично у нее все продалось. Какое это отношение имеет к современному искусству? Есть такое явление — «картина Шойгу». Ее за дикие миллионы рублей продали. Токен Пэрис Хилтон — это что-то похожее на «картину Шойгу».

Я прошляпил весь бум NFT, подключился к нему уже поздно. Я специально для NFT не создавал никаких проектов, не старался мимикрировать под эту эстетику. Я просто делал видео тех работ, которые и так были довольно успешны. Я создал видео с персональным информационным организмом. Это смартфон-пиявка, которая живет на руке у человека. Питается его кровью, а взамен предоставляет возможность соединения с интернетом. Берет заборы крови, тестирует, лечит вас, лелеет. В общем, питомец и одновременно заботливый доктор. Я сделал видео, разъясняющее принципы работы: как и что этот организм делает. И тоже разместил его в виде токена на сайте SuperRare.com. Продался он недорого, за 2 эфира ($4,153 тыс. на момент продажи).

Сейчас я решил попробовать оттокенизировать материальные объекты. Потому что эта технология позволяет закрепить за ними цифровой код, который бы подтверждал их подлинность. И заодно получить широкую аудиторию. Вот как раз этот череп «Последний update» у меня существует и как видео. Last Update приобретен Михаэлем Джерлисом, основателем крупнейшего в Восточной Европе майнингового пула.

Цифровое производство отнимает сейчас все мое время. И спрос на цифровое производство такой высокий, что мне просто некогда заниматься материальным. Хайп на NFT создал спрос не только на сам NFT-продукт, но и вообще на всю цифровую эстетику. Проходит куча фестивалей, где нужны видео, дополненная реальность, и все это пользуется большим спросом.

Дополненная реальность — это очень удобное пространство для демонстрации потенциальных проектов, которые пока невозможно реализовать. Тот же смартфон-пиявка. Сейчас нет технологии, с помощью которой можно реализовать этот проект, поэтому сделать его в дополненной реальности сам бог велел. И я сделал такие браслетики: надеваешь его на руку, с одной стороны QR-код, а с другой — картиночка, на которую наводишь смартфон и обнаруживаешь у себя на руке пиявку.

Еще в 2000 году, когда мы с Владиком Ефимовым сделали проект «Генетическая гимнастика», я придумал коротенький манифест. Нужно использовать все, что изобрело человечество. Придумали телеграф — телеграфируй. Сделали телефон — звони. Расшифровали геном — изменяйся. Только так можно остаться современным человеком. Можно сколько угодно отрицать интернет, дополненную реальность, вообще все отрицать, но тебе дан в руки телефон — и всё, ты связан. Дополненная реальность уже реальность. Массовая культура воспитала людей так, что они не могут отличить реальность от кино. И когда они видят мою пиявку, у них вопрос: где купить, когда начнет продаваться? Мне шлют такие письма.

Некоторые проекты, которые я делаю, становятся вирусами. Смартфон-пиявку я уже раз десять показал в разных местах. Вот в декабре в ZKM в Карлсруэ открылась выставка под кураторством самого Питера Вайбеля, и там тоже будет представлена эта пиявка. Ее ждет большое будущее.

ZKM (Центр искусств и медиатехнологий), Карлсруэ, Германия
«Биомедиа»
До 28 августа