18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
«Чемпионы мира» — московская арт-группа, существовавшая с 1986 по 1989 год и прославившаяся перформансами, акциями и картинами в неопримитивистском стиле. Чем больше времени отделяет нас от ее недолгого существования, тем значительнее кажется вклад «чемпионов» в современное искусство. Выставка собрала и собирает восторженные отзывы. «Это удачная попытка реконструкции духа и отчасти буквы молодого и безбашенного искусства начала 1990-х, полного свободы, которую дала перестройка, и веселья, которое было в молодой крови, — написал в соцсетях режиссер Кирилл Серебренников. — Красивые и яркие художники, талантливые парни 20 с чем-то лет, „рок-звезды“ тогдашней художественной сцены. А потом — куда все это делось? В этом смысле это очень поучительная и грустная выставка. Необходима к просмотру нынешними современниками возраста 20+».
«Выставка получилась прекрасная: это не возведение на пьедестал, не музейная мумификация — а продолжение игры, по правилам и без…» (критик Ольга Серегина). «Хорошая выставка получилась. Веселая. Вспомнил молодость… Работы выглядят так, будто они сделаны вчера» (художник Гор Чахал). «Не пропустите! Это суперискусство 1980-х! Они были мои первые друзья в СССР. Я их назвал „нескучные концептуалисты“» (коллекционер Пьер-Кристиан Броше).
В разное время в группу «Чемпионы мира» входили Игорь Зайдель, Константин Звездочетов, Вадим Фишкин, Гор Чахал, Владимир Шваюков, но ядро этого объединения составили четыре школьных товарища: Гия Абрамишвили, Константин Латышев, Борис Матросов и Андрей Яхнин. Все они родились в 1965–1966 годах, учились в школе № 96 в Большом Тишинском переулке в Москве. Их учитель физики (а заодно редактор нескольких подпольных журналов) Евгений Матусов устраивал для старшеклассников встречи с интересными людьми, среди которых оказались Борис Гребенщиков, Свен Гундлах, Константин Звездочетов. Эти встречи, как впоследствии вспоминали участники группы, оказали сильное влияние на их мировоззрение.
Параллельно четыре друга учились в Краснопресненской художественной школе, исключительном учебном заведении, где в свое время преподавал Виталий Комар и откуда вышло немало художников и архитекторов (например, Сергей Скуратов). В те годы кумирами будущих «чемпионов» были импрессионисты и Поль Сезанн.
После школы Гия Абрамишвили поступил в МГИМО, Андрей Яхнин — в МАРХИ, Константин Латышев стал студентом Строгановки и позже — МГПИ, Борис Матросов обошелся без формального образования. Трое из них в середине 1980-х сходили в армию, а затем они образовали группу «Чемпионы мира».
Название понятно: хотели мировых рекордов. Они вообще нередко пародировали спортивные и военные ритуалы — писали картины по приказам, которые сами друг другу и печатали.
Как вспоминал Гор Чахал, арт-практика была весьма эксцентрична. Например, в Крыму организовали акцию по мытью скал. Или отправились в Питер на «Волге» (акция «Новые передвижники»), забив багажник картинами, и по пути прямо на дороге демонстрировали произведения случайным зрителям — тем же образом, каким обычно вдоль трасс торгуют грибами и ягодами. Или проект «Анти-Сотбис» — пародийный аукцион, где среди прочего продавали кастрюлю борща, в которую Гия Абрамишвили окунал голову.
После настоящего аукциона Sotheby’s 1988 года, куда их по чистой случайности не пригласили, но где стало ясно, что современное искусство может что-то да стоить, «Чемпионы мира» начали распадаться, каждый участник уже ставил личную подпись под своей работой.
Что удивительно — их фиглярство не кануло в Лету, хотя должно было, так как слишком ненадежны были материалы (часто водоэмульсионка и бумага). И тем не менее сегодня без упоминания «Чемпионов мира» не обходится практически ни один обзор русского искусства эпохи перестройки. Их перечисляют в ряду с другими арт-группами: «Инспекцией „Медицинская герменевтика“», «Мухомором», ленинградскими «Новыми художниками». К тому же рядом с ними творили чуткие к духу времени фотографы Сергей Борисов и Александр Забрин, и они создали фотоциклы, на которых «чемпионы» навсегда запечатлены крутыми и стильными парнями, чуть ли не символами их поколения.
В 1980-е нашлись и весьма прозорливые коллекционеры, скупавшие все «чемпионское», что можно было унести и не порвать при этом. Это, во-первых, Пакита Эскофе Миро, тогда сотрудница французского посольства и переводчик. На выставку «Взмахи радости» она предоставила 30 работ, и они стали основой экспозиции. Во-вторых, группу любил и покупал бизнесмен Пьер-Кристиан Броше. Какую-то часть их произведений приобрел для музея «Царицыно» Андрей Ерофеев — и сейчас они в собрании Третьяковской галереи. Последняя работа «чемпионов» — цикл «Бегущий кабан» с изображением розового мультяшного Пятачка — находится в коллекции Московского музея современного искусства.
На данный момент мы имеем еще живых художников, внушительный объем работ и богатейший фотоархив, сонм коллекционеров, среди которых, например, Роман Абрамович, — и смутное понимание того, а что это вообще было. Что стояло за акциями «Чемпионов мира», чем они отличались от эскапад других групп? В чем заключался их манифест? Рефлексией на какие проблемы было их творчество? Может быть, оно было откликом на социальные явления, поколенческие разногласия, интеллектуальную моду?
На организацию выставки ушло пять лет. Надо отдать должное кураторам Паките Эскофе Миро, Евгении Гершкович, Ольге Турчиной (и архитектору выставки Нане Абдрашитовой), которые часть работ собрали, еще часть реконструировали, подготовили каталог, записали видеоинтервью как самих художников (это было непросто), так и очевидцев их творчества — Кати Ковалевой, Сергея Шутова и других. Весь этот колоссальный объем информации будет подспорьем будущим исследователям, которые наверняка рассмотрят то самое ускользающее большое, которое видится на расстоянии.
Евгения Гершкович считает, что «чемпионы» маркируют мимолетное время абсолютной свободы, когда советского уклада жизни уже не было, капиталистического еще не сложилось, художники самовыражались, не думая о деньгах. «Я этот период хорошо помню, — говорит куратор, — деньги никого не интересовали. Наверное, творческим людям это развязывает руки». Она различает эволюцию группы (хотя время существования было мизерным), ее любимые работы — как раз ранние, креатив без берегов.
В том же ключе объясняет феномен «чемпионов» Гия Абрамишвили: «Контркультурная практика начала 1980-х годов была лишена внутренней институциональной иерархии. Не было коммерческих организаций… выставочных и музейных пространств… критиков, имеющих возможность публиковать тексты в открытых источниках… [Это] создавало ощущение безграничной свободы… Можно было… пользоваться плохой кисточкой, не использовать холст… выставки устраивались в троллейбусе, на диване… в Сандуновских банях... Не было перспектив, планов… Никто не понимал, чем все закончится и к чему приведет… Ты был тем, кто есть в эту секунду».
Если проводить параллели с мировым искусством (и об этом в видеоинтервью упоминает Пакита Эскофе Миро), то ближайший аналог «Чемпионов мира» — французское движение 1980-х Figuration libre («Свободная фигурация»), а оно, в свою очередь, синхронизируется с американским движением Bad Painting («Плохая живопись»), отчасти с неоэкспрессионизмом и трансавангардом — разнообразными, но в чем-то схожими ответами на рациональность предшествовавшего концептуализма. Если концептуализм был интеллектуальной игрой, то все, что последовало за ним, стало ярким, диким, неуправляемым всплеском эмоций.
Наверняка в будущем появятся исследования мировой панк-культуры 1970–1980-х с ее протестом против материальных ценностей и карьерного роста (привет кумирам молодежи Sex Pistols и беспредельщику Сиду Вишесу!) и отголосков этого движения в перестроечной России.
Сложная тема — первая в СССР волна наркомании в 1980-х и современное искусство. Было бы наветом утверждать, что все творческие люди в то время пробовали наркотики, но существовал определенный стиль жизни и актуальный лирический герой — «вечно молодой, вечно пьяный». Фитнес-клубов еще не было, а рейв-пати были, востребована была эстетика большой дискотеки — неоновый хаос.
Фильм Славы Цукермана Liquid Sky («Жидкое небо») (1982), рассказывающий как раз обо всем этом: молодости, наркотиках, новой красоте, искренности и поиске выхода, — был одинаково популярен в США и в перестроечном СССР. Наверное, «Чемпионы мира» были частью этой мировой мозаики. Просто должно пройти время, чтобы причинно-следственные связи в искусстве и жизни стали очевидны.
Сегодня бывшие соратники почти не общаются. В 1990-е Гия Абрамишвили занялся бизнесом, одно время ему принадлежал бар «Луч» на Большой Пироговке. Андрей Яхнин давно работает как архитектор; он человек воцерковленный и к своим юношеским арт-занятиям относится иронично, хотя сегодня говорит о них с большей теплотой, чем десять лет назад. Борис Матросов — уважаемый современный художник, автор объекта «Счастье не за горами», установленного в Перми на берегу реки Кама. Константин Латышев — активный участник арт-процесса, чьи работы выполнены в абсолютно узнаваемом поп-артистском стиле.
То, что группа быстро распалась, можно считать то ли удачей, то ли верным интуитивным решением. Широкая публика, конечно, со времен романтизма любит истории про молодых отчаянных гениев («в их творчестве такая энергетика!»), эдаких юных Вертеров, и желательно, чтобы они умерли до 30 лет. «Чемпионы» этим ожиданиям соответствовать не пожелали, предпочтя биографии, может быть, более скучные, но долгие. Их юношеская шалость удалась, да и взрослая жизнь сложилась нормально.
Московский музей современного искусства
«Чемпионы мира. Взмахи радости»
До 13 февраля
