Елена Проничева: «Мы не „музей современного искусства“»

Что вы можете назвать своими главными достижениями на посту директора Политеха? Что было самым сложным?

Если говорить о трудностях, то главная из них — это закрытое историческое здание, которое по ряду причин находится в стадии реконструкции и реставрации уже довольно давно. Когда в декабре 2020 года я стала генеральным директором, о Политехническом музее начали забывать, даже несмотря на те проекты, которые были реализованы на площадках ВДНХ. Одной из задач, которые я перед собой ставила, было напомнить людям о музее и заставить снова о нем говорить. Мы постарались максимально расширить экспозиционно-выставочную деятельность, заявить о себе и новой образовательной программой, и интересными выставочными проектами. Политехнический музей уникален, подобных музеев лишь несколько в мире. Его проекты сильно отличаются и по содержанию, и по смыслу от музеев художественных, декоративно-прикладного искусства. Задача привлечь в музей новую аудиторию, которой интересен определенный контент, была достаточно амбициозной, но я считаю, что у нас получилось ее решить. Например, за проект «Жизнь с вирусами», который с успехом прошел в 23 городах России, мы получили премию «За верность науке».

Какие первоочередные задачи вы ставите перед собой как директор Третьяковской галереи?

В первую очередь это выход Третьяковской галереи за пределы Москвы. Мы, как главный музей национального искусства России, обладающий уникальной коллекцией, должны расширять свое присутствие в регионах, дать возможность их жителям увидеть шедевры, которые знакомы всем со школьной скамьи. Должны познакомить людей с выдающимися работами художников, чей вклад в историю искусства неоценим, но при этом они, к сожалению, оказались не столь известны.

Как это можно реализовать?

Через расширение региональной выставочной деятельности и взаимодействие с региональными музеями. У Третьяковской галереи есть богатый опыт подготовки и проведения таких проектов, они неизменно пользуются огромной популярностью. Например, проект «Выставка одной картины» в Кафедральном соборе Калининграда, которая в 2022 году собрала более 30 тыс. зрителей. При поддержке региональных администраций мы будем стараться обеспечить доступность нашей коллекции и для жителей регионов тоже.

Насколько это реально с финансовой точки зрения и сохранности экспонатов?

Во многих регионах сегодня существуют площадки, которые отвечают музейным требованиям и с точки зрения климата, и с точки зрения безопасности, а губернаторы и руководители субъектов понимают важность культурной повестки для своих регионов. Конечно, есть определенные организационные и логистические вопросы, которые, как показывает наш опыт, вполне можно решить. Что касается финансирования подобных проектов, то нужно отдать должное Министерству культуры РФ, которое ежегодно выделяет средства на региональные проекты федеральных музеев.

Кто занимается региональными проектами внутри музея?

В Третьяковской галерее этот процесс отлично выстроен. Выставочная комиссия — коллегиальный орган, на обсуждение которого выносится каждый проект, — принимает решение о проведении выставки, подтверждает ее состав, при необходимости запрашивает у региональных площадок дополнительную информацию. Далее выставка ставится в план проектов галереи, реставрационный совет оценивает возможности выдачи по состоянию сохранности, создается рабочая группа. Так же принимаются решения и о выдаче произведений из коллекции Третьяковской галереи для участия во внешних проектах. Процесс объективный, учитывающий все аспекты обеспечения сохранности и безопасности работ. В филиалах, конечно, будут работать свои команды, но стратегией выставочной деятельности и формированием экспозиционно-выставочного плана будет заниматься центральный офис Третьяковской галереи.

Когда откроются филиалы музея во Владивостоке, Самаре и Калининграде и могут ли они появиться и в других городах?

Опираясь на оценку сроков нашими коллегами из Минстроя, Самару мы планируем открыть этой осенью, Калининград — в 2024-м, Владивосток, предварительно, в 2025 году. О появлении филиалов Третьяковской галереи в других городах говорить преждевременно — просто потому, что у каждого проекта создания филиала или представительства есть свой формат, свой процесс и определенные предпосылки к его появлению. Когда мы говорим о филиалах, не стоит забывать, что они переходят к нам в управление с соответствующими обременениями и увеличением субсидий и финансирования. Это очень сложный и длительный процесс.

Какие основные проблемы вы сейчас видите в музее? И какие преимущества у Третьяковской галереи перед другими музеями в сложившейся ситуации?

Для Третьяковской галереи, музея национального искусства, сложившаяся ситуация открывает много новых возможностей. Могу предположить, что ГМИИ имени А.С.Пушкина, многие проекты которого создавались в сотрудничестве с международными институциями, пришлось сложнее. За первые месяцы работы я не увидела ничего экстраординарного и критичного. Как и у многих, это сложности с техническим оснащением, вопросы транспортировки, бытовые моменты, недостаток профессиональных кадров в регионах. Идет строительство на нескольких площадках, на очереди сдача корпуса на Кадашёвской набережной.

Сроки открытия этого здания уже можно обозначить?

Надеемся, что в следующем году мы сможем принять первых посетителей. Мы ждем подтверждения конкретных сроков Минстроем и будем готовы сделать отдельное заявление об открытии и первой выставке, рабочее название и состав которой мы для себя уже определили. Это будет интересный, знаковый проект, достойный открыть новое пространство, которое мы так долго ждали.

Будет ли реконструкция здания на Крымском Валу? Будут ли использоваться проект и решения, предложенные Ремом Колхасом?

Реконструкция Крымского Вала, по крайней мере капитальный ремонт, будет обязательно, но не уверена, что ту концепцию, которая была принята, возможно реализовать. В ближайшей перспективе мы начнем формировать проектно-сметную документацию и на 2025 год подавать ее на финансирование.

Это значит, что здание на Крымском Валу будет закрыто какое-то время?

Пока рано об этом говорить. Сейчас мы прорабатываем несколько вариантов, включая возможность поэтапного закрытия.

Какую роль вы отводите компаниям и частным лицам в плане поддержки проектов музея? Насколько эффективно работает то, что уже было создано? Что еще можно было бы сделать в этом направлении?

Роль попечителей и спонсоров сложно переоценить, и мы очень благодарны за поддержку, которую нам оказывают. Важно не просто привлечь финансирование — важно, чтобы удовлетворенность от реализации проекта была у обеих сторон. Мой опыт работы в Еврейском музее показывает, что это должно быть не просто взаимодействие, а хорошая, крепкая дружба.

Вы помните, когда вы впервые оказались в Третьяковской галерее?

Я попала в Третьяковскую галерею уже в сознательном возрасте. В моем детстве мы жили не в Москве, и в Лаврушинский переулок я пришла впервые со школьной группой. Родители серьезно занимались нашим образованием — мы часто посещали музеи, театры, по мере возможности ездили куда-то, чтобы расширять кругозор.

Как, наверное, и у многих детей, которые попали в музей в рамках школьной экскурсии, первое впечатление было не очень. Толпа людей, огромное количество информации — и через полчаса ты понимаешь, что уже не готов ее впитывать. Я считаю, что ребенок должен привыкнуть ходить в музей, понять его ценность и значимость. Музей, театр, консерватория — это то, что помогает нам не потерять связь с предыдущими поколениями и сформировать будущие. Вы можете любить или не любить, понимать или не понимать реализм, авангард, но вы точно должны знать, что такой период был в истории искусства нашей страны. Здесь вопрос не только к родителям, но и к культурным институциям — они обязательно должны помнить о маленьких посетителях, знать их особенности, интересы, помогать им понять музей или театр, заинтересовывать.

Шедевры из Третьяковской галереи знают многие: они и на конфетах, и в учебниках…

Это и хорошо, и плохо. Потому что Третьяковская галерея — это не только те 20 работ, которые были в учебнике, не только «Богатыри», «Грачи прилетели» или «Утро в сосновом лесу». Здесь потрясающая, фантастическая коллекция! Я бы хотела максимально подготовить посетителей к тому, что они увидят. Моя мечта — чтобы человек, который в первый раз приходит в Третьяковскую галерею, уже знал и понимал, куда он пришел, а не спрашивал у администратора, что здесь нужно посмотреть.

В музеи снова и снова стоят очереди, как это было в последние зимние каникулы. Есть возможность улучшить работу в этом направлении?

У любого музея, как и у Третьяковской галереи, есть свой предел вместительности, об этом нужно помнить. Нам важно, чтобы человек, который пришел в музей, был доволен своим визитом. Очередь на выставку — это хорошо, но только тогда, когда это не влияет на эмоциональное состояние, настроение посетителя, на его ожидания от визита в музей. Мы стараемся выстроить работу с посетителями таким образом, чтобы максимально комфортно организовать их поток, заранее предупреждать о днях и часах пиковой нагрузки самыми разными инструментами, включая цифровые.

Есть ли в разработке планы международного сотрудничества?

Я поддерживаю своих коллег и Ольгу Борисовну (Любимову, министра культуры. — TANR) в их мнении, что русскую культуру невозможно отменить. Это лишь вопрос времени, на сколько у наших бывших государств-партнеров, в том числе по культурному обмену, хватит выдержки не говорить о нас. В целом ориентироваться только на страны Европы и Северной Америки было бы неправильно, потому что есть богатый мир Латинской Америки, есть государства Средней и Центральной Азии, Индия, Китай. Они готовы делиться с нами своим опытом, своим культурным наследием, знаниями и традициями. Мы вскоре собираемся посетить Индию, чтобы обсудить возможные проекты.

В Третьяковской галерее планировалась выставка современного индийского искусства. Она могла бы состояться?

Я бы не исключала этого варианта, если мы говорим о современном искусстве, которое не просто злободневно рефлексирует на темы социально острые, а все-таки обращается к философским вопросам. Современное искусство не является основным в деятельности Третьяковской галереи: мы не «музей современного искусства» и делать выставки только вокруг него не совсем правильно. Через какое-то время это может поменяться, но на сегодняшний день я не вижу в этом основной задачи Третьяковской галереи.

Экспозиция на Крымском Валу, где демонстрируется искусство XX–XXI веков, будет пересматриваться?

Нет, конечно. Она сформирована как основная экспозиция, отражающая российское искусство XX века во всем его многообразии. Будут вноситься периодические изменения, носящие объективный характер, но в целом экспозиция останется такой же.

Какой вы видите роль и миссию музея в современном мире и современных обстоятельствах? Миссию Третьяковской галереи?

Миссия музея никогда не меняется. Это сохранение культурного наследия, максимально бережное отношение к истории нашей страны и тому разнообразию смыслов и образов, которое формировалось веками. Как можно большему количеству людей мы должны рассказать об уникальности и богатстве российской культуры, которая дает нам возможность гордиться теми достижениями, которые у нас есть, и адекватно оценивать роль Российской Федерации в мировом контексте, в том числе культурном.