Анна Родионова: «Где бы ни родилась Снегурочка, но растаяла она у нас»

Многие музеи в России недавно отмечали свое 100-летие, поскольку была мощная волна музеефикации после революции. Но в Щелыкове все происходило вроде бы не совсем по директиве сверху?

История Щелыкова интересна еще и тем, что множество людей было заинтересовано в сохранении усадьбы. Александр Николаевич Островский был очень гостеприимным человеком. Приглашал к себе на лето артистов и Малого, и Александринского, и провинциальных театров. Это было место, где собирались театральные люди, где их всегда были рады видеть.

И когда не стало Александра Николаевича, его дочь Мария Александровна подхватила эстафету, приглашая гостей в Щелыково, в том числе в свой новый дом (мы его называем «Голубой дом»). Мария Александровна была замужем за Михаилом Андреевичем Шателеном, одним из авторов плана ГОЭЛРО. Он дружил с Луначарским, главой Наркомпроса, автором лозунга «Назад к Островскому!». И к 100-летию драматурга в усадьбе основали музей, учтя просьбы театральной общественности. Ответственной за музей стала внучка драматурга — Мария Михайловна Шателен. Правда, дело шло трудно, и в 1928 году приняли решение, что Щелыково становится домом отдыха артистов Малого театра с условием, что они делают там музей. Артисты и энтузиасты понемногу собирали экспонаты, притаскивали мебель. К сожалению, часть фондов была увезена в Москву и не вернулась.

К слову, на юбилей мне удалось собрать всех потомков Островского в одном месте и в одно время. А его праправнучка Ольга Владимировна Черникова в этом году трижды приезжала. Договорились, что будем по возможности встречаться каждый год.

Музей у вас не только мемориальный — еще и природный, но сердцевина его все-таки дом, наверное? Он ведь подлинный, что редкость для деревянных строений.

Да, дома часто горели, особенно после революции, а вот он сохранился (хотя были здесь недолго и колония для беспризорников, и правление колхоза) — благодаря отношению окружающих к памяти Островского, к его семье. Почти все бревна в этом доме помнят Александра Николаевича, максимально воссоздана та обстановка, что была при нем. Пожалуй, единственное, что не совсем так, — это спальня, в которой его вдова Мария Васильевна 20 лет жила уже без него. А на антресольном этаже, где раньше были детские, расположена экспозиция гостиной Александры Яблочкиной, знаменитой актрисы Малого театра (в летнее время она жила здесь в двух комнатах).

В разные времена дом Островского был выкрашен по-разному. А какой цвет считать самым исторически достоверным?

В описаниях говорится о цвете серого камня. Сейчас у нас дом свежевыкрашенный, поэтому темно-серый. Со временем на солнце выгорит и будет светлее. Ну а в советское время чем только его не красили!

Упомянутый «Голубой дом» или вот еще две беседки — это тоже сооружения с охранным статусом?

Объекты культурного наследия регионального значения. И именно поэтому возникают сложности с их реставрацией. Раньше было проще: сгнила дощечка — ее вынули и заменили на новую. А сейчас я должна подготовить проект, его утвердить, потом смету утвердить, а дерево продолжает гнить.

Сметы на минимальный ремонт «Голубого дома» более 5 млн руб. А на юбилей денег не дали совсем. Сейчас опять буду подавать в Министерство культуры заявку: дайте мне денег на ремонт «Голубого дома», потому что состояние уже критическое.

Усадьба и парк — лишь малая часть вашей территории. Такие ландшафты вокруг! Со стороны — роскошество, но ведь и проблемы большие?

Головная боль огромная. Да еще и территория эта была каким-то странным образом нарезана: ее куски не соединены друг с другом. И нелогично, и далеко, и не сохранилось там сейчас жилых деревень. Просто глушь, которая считается землей заповедника. Что я там буду делать? Туда не добраться: ни дорог, ничего.

Все-таки есть и не совсем уж глушь. Та же деревня Николо-Бережки, где могила Островского…

Да, это наша законная земля, но она ограничена оградой церкви, тропинкой до дома Соболева, где расположен наш этнографический музей. Возле него маленький пятачок, под ним склон к реке Куекше, и еще мостки, лестница через овраг. Все остальное — земли поселений, лесничества и сельхозназначения.

Лестница с мостками феерическая, кстати, да еще и с освещением теперь…

Это мы недавно провели социальный эксперимент: купили фонарики на солнечных батареях. Они были по всему парку. Поскольку в Бережки пешком сейчас ходят редко, предпочитая доехать, на лестнице их не так много скрутили, а вот в Нижнем парке — почти все.

За год?

Какое «за год»! Их повесили в мае! А в августе в парке из 30 лампочек осталось от силы 5.

Вы начали с того, что еще при Островском сюда приезжали артисты, и в 1920-е годы тоже. Но ведь и потом эта традиция жила десятилетиями. Тут был знаменитый Дом творчества Всероссийского театрального общества, позднее ставший санаторием Союза театральных деятелей. Как сейчас обстоит дело с этим соседством?

Когда Малый театр передал усадьбу ВТО, музей стал, по сути, отделом Дома творчества. Разделились мы только в 1995 году, когда СТД, преемника ВТО, обложили налогами и там поняли, что не вытянут музей. И его передали Министерству культуры. Сейчас санаторий находится на территории музея, но подчиняется Союзу театральных деятелей. У нас симбиоз, мы все равно друг от друга зависим.

Совместно устраиваете фес­тивали, лаборатории, семинары?

В 2020 году, когда я была куратором творческой резиденции СТД, это все возобновилось. Стали привозить сюда молодых артистов, они репетировали, показывали спектакли. В юбилейный год я уже в качестве директора музея сама привозила театральные коллективы. Надеюсь, это продолжится.

Заявку на участие в резиденции может подать любой театральный коллектив, или даже не театральный, или просто какие-то два-три автора, желающие вместе написать пьесу. Заявок приходит очень много. Потом экспертный совет отбирает: это совсем сумасшедшие, а вот это нестандартно, но надо понять, насколько у них интересный проект, насколько он соответствует духу Щелыкова.

Теперь про Снегурочку. Вот с родиной Деда Мороза наша страна давно определилась, все понятно. Что касается родины Снегурочки — для вас это полезный бренд или только лишнее беспокойство?

Это сказание Костромской земли, безусловно, которое Островский услышал от местных жителей. История про девочку Снегурочку. Но сказка-то не детская совсем, а в советское время Снегурочка вдруг стала внучкой Деда Мороза. Поэтому, с одной стороны, хорошо, что люди поедут хотя бы из-за Снегурочки и заодно узнают, что был такой драматург — Островский... Я бы так сказала: в данном случае не важно, где родилась Снегурочка, но растаяла она у нас. Сказку облек в форму Островский, и сделал это именно здесь, сидя в двухэтажной беседке, которую его дети даже прозвали Снегуркиной.

Экскурсионного маршрута к роднику, где Снегурочка как раз и растаяла, у вас нет?

Есть и сейчас, просто не хватает людей, чтобы водить туда группы. Да и группы сейчас приезжают ненадолго — времени едва хватает на дом, парк и церковь. Но если предварительно просят отвести на «Снегурочкино сердце» (Голубой ключик) — всегда ведем.

Традиционный вопрос — про планы.

Из планов — делать выставки как можно разнообразнее. И продолжу приглашать театральные коллективы. Мы придумали «День с Островским»: люди сначала идут на экскурсии, а еще у них есть опция — посмотреть спектакль по Островскому. Обязательно это будет 12 апреля, его день рождения, и 14 июня, день памяти. Может быть, еще какие-то дни, посмотрим. Многое, конечно, зависит от финансов: чтобы сыграть относительно полноценный спектакль, нужно декорации вывезти. Чем хороши студенческие спектакли — там все-таки попроще с декорациями. И студенческие спектакли иногда бывают гораздо лучше, искреннее, чем профессиональные.

Вы ведь москвичка, театральный человек из столицы. Как и почему возникло в вашей жизни Щелыково?

Приехала однажды и заболела этим местом. Стала приезжать на отдых только в Щелыково, а дальше — больше: купила участок со старым домом, перестроила его, сделала зимним. Потом бросила театр, переехала сюда жить. В 2020 году вообще все сюда «понаехали» на пандемийную изоляцию, поэтому нам было нескучно. И как раз тогда зародилась идея театральной резиденции.

А потом так судьба развернулась, что я стала директором музея. Для меня Щелыково многое значит, и я постараюсь, чтобы оно опять зазвучало на всю Россию. Это я так себя уговаривала быть директором. (Смеется). Сложность в том, что я раньше в Щелыково приезжала отдыхать, а сейчас в нем работаю. И до сих пор не могу к этому привыкнуть. (Смеется.)