На крючке: текстильная эйфория в современном искусстве

Криптоарт и нейросети уже кажутся немного старомодными. Сегодня в фокусе внимания — шитье и ткачество. В Москве почти одновременно и при этом независимо друг от друга открылись два больших проекта, демонстрирующие этот тренд в самом широком диапазоне: биеннале «Текстиль в современном искусстве» в галерее «ГРАУНД Солянка» и выставка «Соткано» в Фонде культуры «Екатерина». Работами для них, в свою очередь, щедро поделились галереи соответствующей специализации — Тextura и Atelier Choutko. Как ремесла пробили себе дорогу в совриск и почему случился постконцептуальный поворот к мастерству? Какие тренды существуют в текстильном искусстве и какими мифами оно окружено? Рассказываем, вплетая в текст примеры с новых выставок.

Шиворот-навыворот: изменчивая иерархия искусств.

Статус различных искусств разнится от эпохи к эпохе и от культуры к культуре. В Античности престиж «служебных», то есть требующих физических усилий, искусств, включая как ремесла, так и скульптуру с живописью, был низок. «Высокими» считались искусства, связанные со словом или числом: грамматика, риторика, геометрия, астрономия, музыка как теоретическая дисциплина. Положение художника изменилось в эпоху Возрождения. Если прежде он приравнивался к ремесленнику, то теперь стал гением, творцом. Несмотря на рост значения живописи, изготовление гобеленов считалось долгое время более изысканным и статусным занятием: их можно было сворачивать, перемещать и показывать широкой публике, чтобы та восхищалась вкусом и возможностями заказчиков-понтификов. Постепенно в иерархии искусств ткачество опустилось на более низкую ступень, чтобы триумфально вернуться столетия спустя в качестве актуальной формы совриска. Как и Рафаэлю, современным художникам не приходится ткать самостоятельно — достаточно быть автором идеи и эскиза. В экспозиции «Соткано» представлено два ковра — по эскизам Юлии Маркос («Ти Ви гудбай») и Александра Повзнера (с современным кафкианско-витрувианским человеком). Оба были сотканы в мастерских Atelier Choutko, где на выставке «Текстильный дневник» сейчас висит ретрофутуристический ковер Кирилла Рубцова «Русский робот».

Все оттенки «крафтивизма»

До недавних пор статус ремесла в современном искусстве был непрочен: во главу угла встала идея, а авторов, делающих ставку на мастерство и ручной труд, можно было заподозрить в реакционности. В постконцептуальную эпоху художники используют идею ремесла стратегически: чтобы говорить о политике, угнетении, социальных и экологических проблемах (есть даже термин «крафтивизм», который можно расшифровать как «протестное рукоделие»). Классический пример — серия ковров в виде карт мира, для создания которых итальянский концептуалист Алигьеро Боэтти нанимал афганских и пакистанских мастериц. Созданные с 1971 по 1994 год, эти карты отражают меняющиеся в ходе боевых действий и других политических процессов границы между странами. Можно вспомнить и гобелены скульптора из Ганы и Нигерии Эль Анацуи, «сотканные» из сплющенных бутылочных крышечек. Для Анацуи этот необычный материал связан с историей колонизации Африки, куда европейские купцы столетия назад завезли ром.

Над головами посетителей в одном из залов фонда «Екатерина» сейчас закреплена инсталляция Евгении Эварт «Под водой», в которой видится высказывание на тему загрязнения окружающей среды: в волнах из полиэтилена плывут рыбы из пластиковых бутылок. А в «ГРАУНД Солянке» к потолку подвешено произведение Оксаны Афанасьевой — белое платье с вышитыми на нем красными надписями. «Ты должен терпеть», «Ты должна делать вид, что все хорошо», «Тебе должно быть стыдно» — эти и другие нездоровые установки, которые прививает человеку нездоровое общество, можно прочитать лишь с изнанки платья — снаружи они выглядят как кровоточащие раны. В соседней комнате размещена другая работа на тему токсичности, куда более насмешливая: Надя Петрова сплела кружева в виде комара, борщевика, гопника и участкового — едва ли у кого-то может возникнуть желание встретиться хоть с одним из них.

(Не) женское это дело

Хотя мужчины ткачи и вышивальщики встречаются в разных культурах, текстильное искусство считается по преимуществу традиционно женским занятием. В 1960–1970-е годы, время расцвета феминистского движения, художницы массово обращались к практикам шитья и ткачества, ища и утверждая собственную идентичность в современном искусстве. Они стремились создать оппозицию геометричному, холодному, рассудочному минимализму, в котором доминировали мужчины (существовала, конечно, и другая линия: многие художницы и фем-теоретики отнюдь не считали, что «женскому» творчеству присущи специфические черты, отличающие его от «мужского»).

Мириам Шапиро и Мелисса Мейер предложили в 1977 году термин «феммаж», который можно расшифровать как «женский коллаж». В статье, опубликованной в феминистском журнале «Ереси» (выходил в Нью-Йорке с 1977 по 1993 год), художницы перечислили критерии такого произведения: оно создано женщиной, содержит собранные ею лоскуты и обрезки ткани, фотографии и другой печатный материал, вышитые рисунки и тексты. Тематически же «феммаж» охватывает персональную жизнь женщины и обращен к близким ей людям. Буквально всем этим признакам соответствует искусство московской художницы Марии Арендт, которая часто обращается к сюжетам семейной истории, а свою технику называет «графика нитью на ткани». На выставке «Соткано» сейчас можно увидеть ее работу с парными башнями Шухова на Оке, точнее, ее изнанку с живописными вкраплениями газетных обрезков, используемых в качестве подложки.

Несмотря на опыт 1960–1970-х годов, мы не наблюдаем женской монополии на вышивку, вязание, плетение и аппликацию. Но количество работающих в этих техниках художников-мужчин никогда еще не было так велико, как сейчас, в том числе на российской арт-сцене. Вначале был Тимур Новиков — такой же одинокий на горизонте текстильного искусства, как кораблики на его тканевых коллажах. Сегодня же выставки в «ГРАУНД Солянке» и в фонде «Екатерина» представляют целый сонм авторов-мужчин. Кирилл Манчунский использует технику «батик» и вышивает окурки на ситце с пестрым цветочным узором, Родион Китаев делает росписи на тканях в примитивистском ключе (например, изображает мифическую птицу сирин), а Дамир Муратов то ли вяжет, то ли распускает «Черный квадрат». И это далеко не все имена. Кого- то и вовсе забыли: например, Сашу Браулова из Петербурга, который соединил вышивку и стрит-арт.

Наплести с три короба

Вышивка и ткачество могут казаться исключительно камерным, «домашним» занятием, но одна из стратегий современного искусства — делать все по принципу контраста и преувеличения. Так, Александра Островская, участница обеих выставок, связала из толстого теплоизоляционного шнура «вилатерм» 11-метровый объект под названием «Портал», который вихрем возносится от самого подвала до потолка «ГРАУНД Солянки».

С метафизикой Островской контрастирует гротеск и юмор Эмилии Санги, которой принадлежит другая без преувеличения заметная инсталляция на текстильной биеннале. Санги сшила гигантское нижнее белье: бюстгальтер, подвязки, капроновые чулки — и развесила все это добро на веревках, протянутых над головами посетителей. Кажется, будто белье принадлежит той самой соблазнительной великанше, которая сошла с рекламного плаката к доктору-моралисту Антонио в киноновелле Федерико Феллини из фильма «Боккаччо-70».

С миру по нитке — и не только

Искусство не самая экологичная деятельность, несмотря на все его благие цели. Наиболее экологичный способ производства для «текстильных» художников — upcycling, то есть создание новых объектов из уже существующих материалов. Программно в этом русле работает Варвара Гранкова — одна из ее работ представлена на выставке «Соткано». В ворохе как будто бы неряшливо скомканных тряпок не сразу угадывается изображение красного цветка — для разглядывания следует отойти подальше, как в случае с полотнами импрессионистов. А если подойти поближе, заметишь старые футболки, рубашки, перчатки. Собирая их в композиции, художница обращает внимание на проблему перепроизводства и неумеренного потребления вещей. Другой участник выставки, практика которого связана с понятием upcycling, — Виталий Тюрлик. Он создает шутливые аппликации-панно, используя лоскутки бывшей в употреблении и больше ни на что не годной ткани (к слову, персональная выставка Тюрлика «Сонный паралич» открылась в галерее Ruarts.

Пока одни художники при выборе материалов исходят из принципов устойчивого развития, другие заинтересованы в расширении границ техники и медиума. Екатерина Абламская, например, комбинирует шерсть и органзу с рыболовными сетями и металлической проволокой — получаются «Другие планеты». А для уже упомянутой Александры Островской нитью может служить не только вилатерм, но и полипропиленовый шпагат, а канвой — сварная сетка (несмотря на грубые материалы, работы получаются нежные, воздушные, полупрозрачные). Дарья Неретина сближает два медиума: вышивку и рисунок. В серии Arts & Craft она вышивает прямо на бумаге, дополняя цветными стежками акварельный этюд и показывая, что нитками тоже можно создавать живопись.

Художники и кураторы изменили имидж ремесла и рукоделия — оказалось, что традиционные творческие техники могут быть заряжены концептуально, критически, политически. Разобраться в различных художественных подходах к работе с текстилем зрителю пока нелегко: экспозиции в «ГРАУНД Солянке» и в фонде «Екатерина» собраны довольно интуитивно. Возможно, V Триеннале текстильного искусства, которая откроется весной 2025 года в Государственном музее-заповеднике «Царицыно», предложит более структурный подход к этим хитросплетениям.

«ГРАУНД Солянка»
I ГРАУНД Биеннале
«Текстиль в современном искусстве»
До 9 мая

Фонд культуры «Екатерина»
«Соткано»
До 12 мая

Ruarts Gallery
Виталий Тюрлик.
«Сонный паралич»
До 12 мая

Atelier Choutko
«Текстильный дневник»
До 25 апреля