На стамбульской ярмарке CI Bloom расцвел мираж натурализма

Около лаконичного здания выставочного центра Lütfi Kırdar, построенного в 1949 году итальянским архитектором Паоло Вьетти-Виоли и ставшего венцом 12-летнего мэрского срока врача и политика Кырдара Лютфи, выгружают картины и арт-объекты. Участники ярмарки CI Bloom все время пополняют свои стенды, ведь уже в первый день продажи пошли на ура. К третьем сезону CI Bloom, организованная Contemporary Istanbul и проведенная с 26 по 28 апреля, набрала вес и силу. Сюда съехались сливки турецкого галерейного бизнеса со всех концов страны, при этом немало и молодых авторов, и площадок. Особенно гордятся организаторы участием Мустафы Тавилоглу, который собрал за полвека с лишком коллекционерской деятельности 2,4 тыс. произведений. Свои сокровища он, правда, показывает очень избирательно и больше виртуально, чем живьем. Участие Мустафы — скорее пример другим, повод показать не конкретные вещи, а турецкий арт-рынок — лицом одного из его творцов. Выступая на превью ярмарки, Мустафа Тавилоглу подчеркнул, что даже на грани банкротства не отдал бы свою коллекцию, хотя с легкостью расстался с домами и бизнесом.

За последний год доля турецкого искусства на мировом арт-рынке выросла на 1,5%, оборот за 2023 год составляет $65 млн. Рассказывая об этом, основатель и руководитель Contemporary Istanbul Али Гюрели приводит цифры из США и стран Европы, показывая встроенность турецкого арт-рынка в мировой. Пусть его доля пока невелика, но она неустанно растет. «Высокий уровень инфляции и политическая нестабильность создают ситуацию, где трансакции поднимаются, но деньги меньше вкладывают в искусство. Нет желания покупать дорогое искусство — все уже купили. Поэтому мы предлагаем понятный взгляд на экономику. Искусство должно быть доступным и свободным. Сюда мы пригласили 75 коллекционеров не из Турции, чтобы они покупали турецкое искусство, чтобы его начали понимать во всем мире. Это больше фестиваль, чем просто продажа и покупка, это место для разговоров и новых игроков. Стамбул похож на Европу, но искусство здесь тяготеет к американской модели, где креативной индустрией управляет не государство, а фонды и галереи», — сказал Али Гюрели группе иностранных журналистов за чашечкой кофе в лаундж-зоне, которая, собственно, и предназначена для общения галеристов и авторов (в течение нескольких дней здесь проходили деловые встречи и арт-вечеринки).

Тем не менее одним из первых посетителей CI Bloom стал представитель власти — мэр Стамбула Экрем Имамоглу, который только что переизбрался на новый срок. Он рассказал журналистам о своей страсти к искусству: «Я не жадный человек, но жадный коллекционер. Если бы родился вновь, то стал бы архитектором, как мечтал в юности». Мэр внимательно осмотрел стенды, неподдельно интересуясь у галеристов представленными произведениями и не отказывая никому ни в фото на память, ни в короткой беседе.

Ярмарка смотрится по-американски демократично: на двух «улочках» — почти три десятка галерейных отсеков равного размера, каждый из которых со своим характером и не перегружен экспонатами. Встречает гостей скульптура всемирно известного представителя британской «новой волны» Тони Крэгга, который вообще очень популярен в Стамбуле, — не случайно его фигура «Бегун» стала визитной карточкой Музея современного искусства, который был построен на берегу Босфора итальянским архитектором Ренцо Пьяно, знакомым нам по реконструкции Дома культуры «ГЭС-2». Впрочем, обращает на себя внимание не классик объемной абстракции, а предельно натуралистичные скульптуры из силикона турецких художников. Около двух из них больше всего времени провел и мэр Стамбула Экрем Имамоглу. Остальные гости ярмарки их тоже пропустить никак не могли.

Обнаженная девушка, прикованная цепями к кровати, лежит с несчастно-безучастным лицом. Кажется, она сопротивлялась — о чем свидетельствует кровь под ногтями и покрасневшие фаланги пальцев, — но смирилась. Фигура сделана Гёркемом Канданом cтоль реалистично, что кажется это перформанс, а не инсталляция. По словам представителей галереи-экспонента Piramid Sanat (Стамбул), она — воплощение наших ночных страхов. То есть она и жертва, и насильник — самой себя. Стоит мученица $30 тыс. Рядом с ней можно найти очень похожую силиконовую девушку, которая в легкой распахнутой ночнушке высовывается из окна с сигаретой в руке и так же, как соседка, безучастно смотрит на окружающую действительность. Эту скульптуру создал другой автор — Суде нур Атмака, и стоит она дороже — $40 тыс. Тем не менее это тоже слепок человеческого состояния, как и в первом случае.

Пожалуй, внимательней остальных (даже мэра) натуралистичные скульптуры изучал Сервер Демирташ — опытный мастер антропогенной скульптуры из силикона. Его творения можно найти за углом — на стенде галереи Brieflart. На фоне черных стен светло-серые, обесцвеченные фигуры скульптора смотрятся весьма эффектно. На самом видном месте бюст папы римского, который сначала устало смотрит в пол, а потом вдруг начинает медленно двигаться: поднимает голову, закатывает глаза и открывает рот. Как будто ожил и умер на наших глазах. Рядом в той же технике — женщина, обнимающая лошадь, и троица музыкантов. Скульптуры Демирташа уникальны своей инженерией — они двигаются плавно и эстетично. Внутри начинка из сложного металлического скелета и суставов. Если соседние экспонаты чаруют и пугают эффектом ожидания — кажется, вот-вот прикованная девушка моргнет и заговорит, но нет, — то Демирташ не заставляет долго ждать: его человеческие копии оживают, и вроде ничего страшного. Кстати, стоят фигуры скульптора-инженера втрое дороже, вероятно, за счет технологии и имени автора.

В целом цены на ярмарке колеблются от $3 тыс. до $400 тыс. Еще на ряде стендов можно найти работы как будто родом из сериала «Мир Дикого Запада»: девушку с палкой в руках с идеальной точеной фигурой и в огромных ботинках (она из белого пластика), двух юношей в расстегнутых рубахах в состоянии сиесты, расслабленно смотрящих вдаль (они из дерева), ребенка с леденцом в руках (снова пластик). Кажется, в этих натуральных футуристических фантазиях смешивается любопытство перед будущим, которое сулят современные технологии, и в то же время страх перед новой реальностью, где киберлюди и симулякры превратятся в норму жизни. Тренд на скульптурный гиперреализм выделяется из общего содержания ярмарки, но, если погружаться, то оказывается, что и работы совсем другого визуального содержания обращаются к синонимичным темам.

Взять хотя бы инсталляцию Сены Башоз из раскиданных стульев, к которым привязаны ленточки из пластиковых пакетов, на стенде галереи Zilberman. Установленный перед ними вентилятор развевает лоскуты и, кажется, сносит стулья. По мысли автора, это напоминает нам о беспрерывном движении в пространстве и времени, о мимолетности восприятия. Для Сены Башоз «объект — это архив» для исследования «концепции непостоянства». «Четыре стула» — стоимостью €8 тыс. — тоже портрет текущего времени, хоть без человека в кадре. А вот работа Сельчука Артута — на стенде той же галереи Zilberman — в виде шахматной доски, занятой только черными и белыми пешками. На поле нет ни одного свободного квадрата, то есть некуда ходить. Реальные фигуры стоят на подиуме с экраном, где та же патовая ситуация показана на электронной шахматной доске. Так автор, между прочим доктор философии (художник защитил диссертацию по медиакоммуникации в Европейской высшей школе в Швейцарии), размышляет о взаимоотношениях человека и технологии. Об их природе красноречиво говорит название объекта — «Конфликт» (стоит работа €14 тыс.).

На соседнем стенде галереи Art on о том же, но по-своему размышляет молодой художник, фотограф и стрит-артист Эрдал Инджи. Он успел прославиться серией «Клоны», где по реальным улицам Стамбула бегут одинаковые фигуры в черном — стройными рядами или змейкой. Фигуры, превращающие привычные места в антиутопию Оруэлла, нарисованы с помощью нейросетей, а вот улицы самые настоящие. В представленной на CI Bloom новой серии художник изменил сами улицы. Он пропустил фотографии самых узнаваемых районов Стамбула, сделанные с высоты птичьего полета, через призму искусственного интеллекта, и они обросли странностями: на крышах появились грибы, а дома закручиваются в спираль или плавятся, словно сливочное масло на солнце. Даже на расстоянии кажется, что что-то с этим пейзажем не так, при этом он словно живой, движущийся. Сюрреалистические детали проявляются при пристальном рассмотрении. И создают тревожное и в то же время интригующее ощущение конфликта реального и сгенерированного, которое читалось и других работах, о которых речь шла выше. Глядя на это многообразие, так и вспоминается нетленное из Дэвида Линча: «Совы не то, чем кажутся».

Не зря Али Гюрели, рассказывая о задачах и духе ярмарки с романтическим названием «Цветение», делал акцент на динамике, которую она приносит на турецкий арт-рынок, и инновационности представленных произведений. Динамика как философское понятие и природа очень человеческих отношений с технологиями отразились на ярмарке не только буквальными примерами, но и их многослойным осмыслением цифровой эпохи турбулентности. Контрастный Стамбул, расположенный на стыке двух миров и философий, предстает в этом процессе как документалист-наблюдатель и в то же время как фантазер-собиратель, реагируя на трансформации мира одновременно трезво и импульсивно. И в этом соединении западной деловитости и восточной таинственности, наверное, и есть ценность арт-смотра, который в третий раз случился в одном из крупнейших мегаполисов мира с многовековой сложносочиненной историей.