Признанный специалист по сюрреализму Сильвано Леви когда-то поставил перед собой задачу раскопать творческие биографии забытых художников, относившихся к этому направлению. Автор уже опубликовал исследования о Шейле Легге, Десмонде Моррисе, Конрое Мэддоксе, Поле Нуже, Тони дель Ренцио и Далле Хасбэнд. Следом его внимание обратилось на британскую художницу Мэри Уайкхэм (1909–1996), которая, как и многие женщины, вовлеченные в сюрреализм, впоследствии была вычеркнута из его истории.
В книге «Мэри Уайкхэм: сюрреалистка, вышедшая из тени», которая в значительной степени основана на неопубликованных произведениях художницы, Леви убежденно доказывает, что пренебрежение ее личностью несправедливо. Другие с этим вроде бы согласны: недавно музей «Хепуорт Уэйкфилд» пополнил свою коллекцию более чем 100 работами Уайкхэм; растет интерес к ее произведениям и на арт-рынке.
Будущая художница родилась в обеспеченной семье в Брайстоуне на острове Уайт и выросла образованной молодой женщиной с крайне независимым духом. Она бросила вызов отцу и отказалась от его финансовой поддержки ради реализации творческих устремлений. Эти устремления привели ее в Лондон, где в 1936 году она посетила важнейшую Международную выставку сюрреалистов в New Burlington Galleries.
Вдохновленная увиденным, а также желанием сюрреалистов изменить миропорядок путем изменения сознания, она отправилась в Париж, где с увлечением начала заниматься в студии «Ателье-17» Стэнли Уильяма Хейтера — влиятельной школе авангардной графики. Там она научилась гравировке штихелем и экспериментировала с автоматическими сюрреалистическими техниками, создавая полуабстрактные работы. Там же она познакомилась и часто общалась с такими людьми, как Жан Арп, Жоан Миро и Ив Танги. «Ателье-17» стало тем местом, пишет Леви, где она «была принята и оценена по достоинству».
Во время Второй мировой войны Мэри Уайкхэм вернулась в Британию. Писала этюды разрушенных больниц и лондонцев, прятавшихся в бомбоубежищах. С окончанием войны фигуративность в ее искусстве вновь уступила место абстрактным способам выражения. Художницу привлекла «Тайна золотого цветка», даосская книга XVII века о медитации, вдохновившая ее на серию беспредметных гравюр — едва ли не самых завораживающих в творчестве Уайкхэм. Правда, увлечение даосизмом привело ее к некоторому отчуждению от сюрреалистов, чья антипатия к любой форме духовной веры разжигалась лидером движения Андре Бретоном.
В 1949 году одновременно в Париже и Лондоне открылись выставки Уайкхэм — ее художественная карьера уверенно шла на подъем. Однако сердце было в другом месте, и художница уехала в Италию в «духовных поисках», которые привели ее к католицизму и в конечном итоге к монашеской жизни во Франции. Авангардный круг был потрясен решением Мэри Уайкхэм стать «маленькой сестрой Марией» и создавать литургическое искусство для часовен и молелен. Художнице пришлось отказаться от прежних работ, которые, к ее величайшему огорчению, со временем были по большей части выброшены или сожжены.
Прожив отшельницей 15 лет, она вернулась к творчеству, переехала в Лондон и в возрасте 81 года создала, как пишет Леви, произведения «беспрецедентного динамизма» и энергии. Однако, несмотря на этот новый творческий виток, восстановить свои позиции в мире искусства Мэри Уайкхэм так и не удалось.
Автор книги полагает, что можно провести параллели между некоторыми из ее офортов и оп-артом 1960-х годов, а также сопоставить ее скульптуры с работами знаменитой Барбары Хепуорт. Правда, как замечает Леви, «утверждения о том, что Мэри, возможно, была новатором или даже влиятельной личностью, раскачали бы слишком много лодок в гавани общепринятой истории искусства». Тем не менее среди щедрого набора иллюстраций в книге обнаруживается немало свидетельств, подтверждающих тезис, что ее работы 1940-х годов «внесли нечто новое в репертуар сюрреалистов — динамизм, который редко можно увидеть в произведениях основных представителей этого движения».