«Вкус Ротшильда» из модного тренда превратился в безвкусицу

Интерьеры в домах коллекционеров начала XXI века стали по-своему настолько же типовыми, что и их предшественники конца XIX века. Основное отличие заключается в самом количестве дорогого искусства и объектов из разных исторических эпох. «Заполняя интерьеры произведениями искусства, отражающими ваши интересы и личность, вы превращаете жилье в дом», — считает Амелия Уокер, глава отдела частных коллекций Christie’s. Тем не менее состоявшиеся 23 мая в Лондоне торги под ее началом, где были представлены роскошные предметы интерьера, по большей части относящиеся к французскому XVIII веку, ажиотажа не вызвали. Справедливости ради надо отметить, что за некоторые изя­щные азиатские объекты XVIII века борьба все-таки развернулась. Так, причудливый японский настольный фонтан в форме карпа с добавлениями европейского металла (около 1725–1730) ушел за £239,4 тыс. при эстимейте £30 тыс. Но в целом торги принесли всего £2,8 млн, а около 27% лотов не достигли установленной минимальной цены.

Сто лет назад большинство очень богатых людей украшали свои дома именно в этом обильном, сочетающем антиквариат и древности, декоративном стиле, известном как le goût Rothschild («вкус Ротшильда»), и объекты такого рода действительно относились к верхнему сегменту рынка. Интересно рассмотреть, как вкусы элит в оформлении интерьеров менялись на протяжении десятилетий и как они влияют на арт-рынок.

Термин le goût Rothschild чаще всего используют для описания того, что не ограниченные в тратах нувориши «позолоченного века» собирали в своих интерьерах, пытаясь копировать сокровищницы европейских королей. Примером этого вкуса служат великолепные собрания Генри Клея Фрика, Ричарда Уоллеса и Ниссима де Камондо в Нью-Йорке, Лондоне и Париже соответственно. Тот же вкус определил и состав пышных коллекций, собранных многочисленными потомками сказочно богатого германского банкира Майера Амшеля Ротшильда в разных частях Европы.

«Посещение любой из коллекций Ротшильдов всегда становится запоминающимся событием, — писал в 1963 году британский искусствовед и бывший директор Национальной галереи Кеннет Кларк. — Практически неотличимые одна от другой, они впечатляют не только масштабами и великолепием, но и пронизывающим их ощущением богатства». Как утверждает Франк Херрман в книге 1972 года «Англичане как коллекционеры», доходило даже до того, что Фердинанд де Ротшильд уничтожал чеки за вещи, которые приобретал для поместья Уоддесдон, поскольку «боялся, что потомки посчитают, что он заплатил слишком много».

На сегодняшнем арт-рынке у le goût Rothschild время от времени все же случаются удачные моменты, в особенности когда на торги выставляют собрание какого-нибудь именитого коллекционера. Прошлой осенью аукцион Christie’s «Шедевры Ротшильдов» в Нью-Йорке принес $62,6 млн, а в 2022 году его же парижская распродажа коллекции Юбера де Живанши в очень ротшильдском вкусе принесла €118,1 млн.

Но все же резкий контраст между пышной, эклектичной коллекционной средой, которую создавали богачи «позолоченного века», и минималистичными интерьерами сегодняшних ведущих коллекционеров современного искусства очевиден. Сейчас по всему миру царит один определенный стиль: белые стены, большая яркая центральная картина (в идеале Жан-Мишель Баскиа, Фрэнк Стелла или Джордж Кондо), диван от Жана Ройера (или в его стиле), кофейный столик Джакометти (или в его стиле), на котором лежат толстые книги об искусстве, комод середины ХХ века, ваза с цветами, интересная лампа и несколько образцов современной керамики. Вот, собственно, и все.

Сегодняшняя мода на минимализм идет на пользу галереям, продающим большие картины легкоузнаваемых авторов, но сильно ударила по торговле древностями и искусством в целом, о чем свидетельствуют отмены осенней ярмарки TEFAF в Нью-Йорке, посвященной искусству до ХХ века, и лондонской Masterpiece.

Но некоторые другие представители мира искусства чувствуют, что вкусы меняются. «Сейчас коллекционеры все чаще смешивают самое современное искусство и дизайн с древностями, старыми мастерами и модернизмом, с народным и этнографическим искусством», — рассказывает Тики Атенсио, в 2020 году выпустившая книгу «Ради искусства. Внутри домов арт-дилеров». Она называет этот стиль «радикальной утонченностью».

Если богатые коллекционеры и правда начинают увлекаться новой эклектичностью, может оказаться, что такие бутиковые разносторонние ярмарки, как Treasure House и Eye of the Collector, обычно проходящие в Лондоне в июне, выбрали удачную модель.

Но пока что создается впечатление, что подавляющее большинство богачей мира не считают свою недвижимость за много миллионов долларов местом для демонстрации принадлежащих им произведений искусства в пышном, радикальном или утонченном ключе. Весьма вероятно, что в их интерьерах вообще нет никакого искусства