Игорь Корнилов: «Мы хотим показать Чайковского живым человеком»

Вы возглавили музей в 2020 году. Какие задачи тогда ставили перед собой?

У всех музеев задачи примерно одинаковые: сохранять, изучать и развивать. Такие бриллианты, как наш музей, не нуждаются в огранке — только в поддержании блеска. Главное, не сломать то, что сделали предшественники. У меня в кабинете висят два портрета: Петра Ильича и его брата Модеста, который открыл этот музей в 1894-м, через год после смерти композитора.

Это был первый в России мемориальный музыкальный музей. Его создатель надеялся, что таким образом память о брате сохранится в течение нескольких десятилетий, пока живы те, кто лично знал композитора. И хотя я с большим пиететом к Модесту Ильичу отношусь, постоянно мысленно с ним советуюсь и даже пытаюсь восстановить посадки артишоков, которые он тут выращивал, согласиться с ним не могу: прошло уже 130 лет, а число почитателей Чайковского не уменьшается.

Что является наиболее ценным в музейной коллекции?

Основной фонд насчитывает почти 203 тыс. единиц хранения, его ядро — фонд Петра Чайковского: библио­тека, письма, фотографии, личные вещи, вплоть до домашних туфель. В 2023 году на выставке «Первая позиция. Русский балет» в санкт-петербургском Манеже домашние туфли Чайковского были гвоздем экспозиции. Меня удивил выбор кураторов, но потом я понял, что личные предметы помогают зрителям установить эмоциональную связь с давно почившим героем. Аура подлинных вещей действует гипнотически на всех — от школьников до выдающихся исполнителей. Владимир Федосеев иногда просит оставить его в одиночестве в комнате, где работал Чайковский, к которому он относится как к божеству.

Наш мемориальный дом уникален тем, что полностью состоит из подлинных предметов. Они даже находятся на тех же местах, что и в день, когда Петр Ильич уехал в Санкт-Петербург и больше в Клин не вернулся.

Чайковский же умер неожиданно, ему было всего 53 года. Приехал в охваченный холерой город и выпил некипяченой воды в ресторане. Есть, правда, несколько версий, но эта основная.

Его брат Модест практически сразу превратил клинский дом в музей. Сначала был обустроен кабинет-гостиная с подарками. Чайковскому при жизни много чего дарили — от рояля Becker, преподнесенного владельцами фортепианной фабрики, до статуэтки галльского петуха работы скульптора Огюста Кэна (она была преподнесена французским актером Люсьеном Гитри). В доме почти нет живописи, зато у нас огромное количество фотографий, часто с дарственными надписями: родственников, друзей, членов императорской фамилии. Есть фотографии из путешествий в Тифлис и Баку, за границу. Мы фотоальбомы Чайковского несколько раз издавали.

Ваша коллекция пополняется?

Постоянно. С благодарностью принимаем макеты театральных декораций, костюмы, памятные вещи. Дирижеры, артисты балета, оперные певцы, музыканты с радостью откликаются на наши просьбы, считая это честью для себя. Например, Николай Цискаридзе подарил костюм Щелкунчика. Можно книгу писать, каким образом к нам попадают экспонаты; у каждого предмета — своя история.

Как вы музей позиционируете?

Мы хотим показать Петра Ильича не бронзовым памятником, а живым человеком. В детстве его называли «стеклянным ребенком»: он был тонко чувствующей натурой. В каких-то обстоятельствах — замкнутый и сосредоточенный, живший по раз и навсегда выработанному графику, в других ситуациях — общительный, хлебосольный, с волнением готовивший и широко отмечавший свои именины. Однажды вез из Москвы стерлядь и, сев на поезд (времени поездка занимала примерно столько же, сколько и сейчас), где-то на полпути решил, что стерлядь протухла (лето же, жара). Так распереживался, что выбежал на первом полустанке и потом долго добирался домой.

Он был отважным путешественником: доплыл до Америки, добрался до Ниагарского водопада. И одновременно — деликатным до застенчивости человеком: как-то в аптеке постеснялся попросить небольшой кусочек ваты, и ему отмерили целый фунт, 400 г — так он и ходил с этим пакетом.

Как вы об этом рассказываете? Через временные выставки?

Наш главный помощник — живой дом. Будем считать это профессиональной деформацией, но мы, сотрудники, воспринимаем дом как живое существо. Когда людей много или погода не очень хорошая, он устает. В этом году закапризничал в новогодние праздники: в морозы вдруг в одном месте отключилась система отопления. Мы вели себя с домом как с заболевшим человеком: оставались дежурить по ночам, корили его (мол, «вот обязательно было это все устраивать в праздники?»). А в другой раз говорим ему: «В понедельник — санитарный день. Уберем тебя, вымоем. Будешь красивым!» И дом перестает скрипеть и хлопать дверьми. Он точно живой.

Вы не расскажете о своей знаменитой издательской программе под названием «Весь Чайковский»?

Издание академического полного собрания сочинений Чайковского — наш сов­местный проект с Государственным институтом искусствознания — началось в 2013 году. Автором идеи была ведущий научный сотрудник нашего музея, доктор искусствоведения Полина Вайдман (1947–2016). Сейчас дело продолжает ее дочь, завотделом рукописных и печатных источников нашего музея Ада Айнбиндер.

Запланировано 120 томов — не только все музыкальные произведения (а их около 440) во всех вариантах, но и литературные опусы (160 работ разных жанров), и около 5 тыс. писем. Главная цель — вернуть читателю подлинные тексты и партитуры Чайковского без купюр и редакторских вмешательств. Уже издано 13 томов партитур, на очереди все варианты «Лебединого озера». Скоро выйдут четвертый и пятый тома переписки Чайковского с Надеждой фон Мекк.

А как развивается Международный фестиваль искусств Чайковского в Клину?

В этом году мы провели его в десятый раз. Он продолжался рекордные десять дней, с 21 по 30 июня. Художественным руководителем и неизменным участником фестиваля является Юрий Башмет. В этом году с концертами выступили пианист Денис Мацуев, немецкая оперная певица Симона Кермес, оперные солисты Мариинского и Большого театров в сопровождении оркестра Большого театра, танцевала Светлана Захарова, за вечер джаза отвечал Игорь Бутман. А Евгений Миронов, Александра Урсуляк и камерный ансамбль «Солисты Москвы» показали спектакль-концерт «Рождение человека».

Кроме того, мастер-классы провели преподаватели Музыкальной академии Башмета, работала школа молодых журналистов, пишущих о музыке, было подготовлено несколько выставок. Это один из крупнейших в России фестивалей классической музыки под открытым небом. Без поддержки правительства Подмосковья и Министерства культуры РФ мы бы его не осилили.

Какую роль музей Чайковского играет в экономике Клина?

Мы — одно из градообразующих предприятий, хотя непосредственно в музее работает не так уж и много сотрудников — 90 человек. Благодаря музею в Клину не иссякает поток туристов. Девиз нашего города: «Клин звучит!»