Наум Грановский, фотограф с ренессансной оптикой

Вообще-то Наум Грановский (1910–1984) известен как «летописец московский», мастер архитектурной съемки, запечатлевший, как строилась столица с 1930-х по 1980-е годы. Однако богато иллюстрированное издание «Страна Наума Грановского», подготовленное Галереей Люмьер при поддержке компании VOS’HOD, резко расширяет привычную нам географию.

В этих других городах тоже хочется жить. В России запечатлены Волгоград, Куйбышев (нынешняя Самара), Смоленск, в Грузии — Боржоми, Гори, Кутаиси, Тбилиси, Цхалтубо, в Латвии — Рига и Юрмала, в Литве — Вильнюс, в Узбекистане — Самарканд и Ташкент… Фотографии, напечатанные с негативов из архива Грановского, многие — в цвете (причем таком, что воспроизводит цветовую гамму советских постеров, журналов, буклетов 1960–1970-х), и составили основу книги. Большинство работ публикуется впервые в XXI веке.

Наума Грановского приглашали, когда готовились подарочные издания о городах, рекламные туристические альбомы, открытки с выигрышными видами союзных столиц и курортов. Похоже, не последняя задача, которая ставилась перед ним, — снять город так, как он снимал Москву. Вряд ли соревнование городов (точнее, градоначальников) со столицей страны было определяющим, но оно задавало планку. Речь не о том, что города оказывались во многом похожи: солидные дома культуры, памятники Ленину, новые проспекты и высотки вкупе с лозунгами «Наша цель — коммунизм!» или «Мир, труд, май» демонстрировали «фамильное сходство» почти повсюду... Речь об умении художника создать «парадный портрет» города. Как правило, высокая точка съемки открывала панораму улиц; безукоризненно выстроенный кадр, в котором всегда находилось место движению, был приметой его манеры.

Можно сказать, что Грановский преподносил образ города, адекватный замыслу архитектора. Это идеальный город, в котором стерты случайности и остается монументальный имперский размах. Мастер обнажал структуру, выявляя черты архитектурного ансамбля. Собственно, пространственная и световая структуры снимка у Грановского несут едва ли не больше смысловой нагрузки, чем объект съемки как таковой. Что отсылает к классической ясности и «сладостной науке перспективы», столь ценимой во времена Ренессанса. Европейская традиция ведуты, городского пейзажа, особенно ощутима в двух панорамах, снятых Грановским в 1960-е годы.

Одна, в цвете, показывает московскую площадь Дзержинского с высоты птичьего полета. Интересно, с какой именно точки велась съемка? Но еще интереснее то, что, несмотря на желание автора представить Москву симметричной, ясной, рациональной, она тут упрямо возвращает себе причудливость структуры старого города с ответвлениями улиц, замкнутыми дворами, вязью переулков, среди которых Кривоколенный отнюдь не самый кривоколенный.

Другая панорама, черно-белая — Тбилиси. Здесь как на ладони не только проспект Руставели, мост через Куру, изгиб реки, но и все пленительное своеобразие города, в котором древние храмы, старые дворики с верандами, высокие мосты и новые огромные дома уживаются под сенью гор, не подавляя друг друга. К слову, в другой тбилисской фотографии — горы Мтацминда — Грановский фактически воспроизводит структуру ренессансного пейзажа. Полукружия арок галереи идут от зрителя вдаль, тени на полу складываются в геометрический орнамент, а в арках открывается вид на город внизу.

Но, конечно, структура снимка и точка съемки у Наума Грановского зависели прежде всего от самого пространства. Это видно, например, на фотографии мечети Биби-Ханым в Самарканде. В 1960-е годы знаменитая средневековая постройка была в руинированном состоянии. Фотограф снимал ее со стороны площади, от остановки троллейбуса, и на переднем плане как раз обычная жизнь улицы в южном городе. Улица отделена от мечети каменной оградой, и она словно черта, за которой начинается какая-то совсем другая жизнь. Громада мечети высится, заполняет кадр, движется на нас, зрителей. Похожий эффект производят виды римских руин на старинных гравюрах. Но тут — фото. Не постановочное, безо всякой ретуши. И ты запоминаешь не мизерабельность руин, а их величественную мощь.

Судя по всем признакам, этот снимок был сделан Наумом Грановским специально для книги «Исторические памятники ислама в СССР». Она была выпущена в Москве 1963 года в зеленом матерчатом переплете на арабском языке с цветными фотографиями древних мечетей, минаретов, медресе. Тираж ее не указан. В роли издателя обозначено Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана; 67 фотографий, как сообщалось в выходных данных книги, были сделаны Н.С.Грановским, 62 — Д.С.Смирновым. Для советского времени, даже периода оттепели, издание такого фолианта было явлением фантастическим. Можно предположить, что книга предназначалась в подарок иностранным гостям.

Совсем иначе Грановский снимает Ригу. На его снимке улица Кришьяня Барона уходит вправо от нас. Но первым в кадре мы видим каменного льва, придерживающего лапой герб, а потом уже, внизу — улицу с трамваями, прохожими, зданием напротив. И кажется, что мы смотрим на старый город глазами этого льва, который видел много больше, чем мы.

Альбом, по счастью, лишен ностальгического флера. Само название, равно как и вступительная статья основательницы Галереи Люмьер Натальи Григорьевой-Литвинской и обстоятельная статья историка архитектуры Николая Васильева, делают акцент на художественных задачах фотографа, который выстраивал образ идеального города