Немая сцена: театральный музей Петербурга показывает Мейерхольда на фоне Гоголя и Брюллова

Наверное, сегодня не многие москвичи знают, что нынешний Концертный зал имени П.И.Чайковского на Триумфальной площади — недостроенный театр Всеволода Мейерхольда. Еще меньше — представляют себе, каким этот театр должен был быть. Что, будь он построен, он мог бы стать такой же доминантой центра города, какой грозил быть Дворец Советов или какой сегодня воспринимается Сити. Над и так немаленьким зданием с сетчатым декором, которое мы видим сейчас, планировалось воздвигнуть огромную башню. И ее, по замыслу архитектора Щусева и самого Мейерхольда, должны были опоясывать монументальные мозаики, изображающие сцены из одного из самых знаменитых спектаклей авангардного режиссера — гоголевского «Ревизора», поставленного в 1926 году и произведшего на современников ошеломляющее впечатление.

Как строили театр Мейерхольда

Свой «именной» театр режиссер основал еще в 1920 году, но спектакли игрались в разных помещениях, а в 1931-м началось строительство специального здания ГОСТИМ — Государственного театра имени Мейерхольда — на Триумфальной площади. Оно должно было отвечать всем изобретенным им театральным новшествам: вместо традиционной сцены планировалось нечто вроде амфитеатра, где зрители наблюдают за действом сразу с трех сторон; у зала была спроектирована выдвижная крыша; предполагался проход к сцене транспорта и демонстраций; и многое другое. Проектом занимались архитекторы Михаил Бархин и Сергей Вахтангов. В 1933 году к стройке присоединился Алексей Щусев, и тогда же возникла идея «Творческой башни» — экспериментальной лаборатории, очень важной для режиссера, когда-то бывшего завсегдатаем знаменитой башни-квартиры Вячеслава Иванова и даже создавшего «Башенный театр». Однако в 1938-м проект свернули, театр ликвидировали, а уже построенную часть здания в 1940-м, в год празднования 100-летия Чайковского, преобразовали в концертный зал его имени.

Поначалу бывший в фаворе у властей режиссер, получивший добро на строительство собственного театра, в 1939 году был арестован и в 1940-м, после нескольких месяцев пыток, расстрелян. В петербургском музее к 150-летию Всеволода Мейерхольда решили сделать выставку об одном его знаковом спектакле, «Ревизоре», и в процессе подготовки, как рассказывает Ирина Климовицкая, сокуратор выставки (она придумала ее вместе с директором музея Натальей Метелицей), случилась сенсация: выяснилось, что часть мозаик сохранились в Мозаичной мастерской российской Академии художеств. Сейчас на выставке «Казус Мейерхольда, или „Ревизора“ хочется всегда» их впервые показывают публике.

Тут можно видеть проекты театра из Музея архитектуры им. А.В.Щусева и Театрального музея им. А.А.Бахрушина, ставшего партнером проекта (а всего в выставке приняли участие 12 музеев и частные коллекционеры), эскизы мозаик и несколько мозаичных голов персонажей пьесы, исполненных со всем присущим этому сложному жанру мастерством. Руководивший работой над ответственным заказом Владимир Фролов был потомственным мозаичистом, чей отец исполнял мозаики для Исаакиевского собора. Головы также дают представление о масштабе мозаик: это были шесть фризов с разными сценами из «Ревизора» высотой более 3 м и общей длиной 85 м. Они были готовы уже в 1937 году, но в 1938-м театр ликвидировали. Сохранилось шесть мозаичных фрагментов, судьба остальных неизвестна.

История со строительством театра повлекла и визуальное решение выставки: зритель попадает как будто в эту строящуюся башню, в еще не отделанные начисто бетонные стены. Эти минималистичные серые залы резко контрастируют с обстановкой постоянной экспозиции музея, располагающегося за спиной Александринского театра, в конце улицы Зодчего Росси, шедевра петербургского классицизма.

Помещения музея когда-то занимала Дирекция императорских театров, и в них сохранен старинный дух: историческая лепнина и росписи, хрустальные люстры, балетный станок с обязательными зеркалами, в которых чудесами современных медиа возникает образ Николая Цискаридзе, дающего балетный урок всем желающим, раздвигающиеся деревянные перегородки, работающий макет театра XVIII века с его машинерией, множество раритетов вроде красных туфель Шаляпина — Мефистофеля или черной сумочки с надписью золотом «Бедной Савиной в день выхода ее на пенсию» (так коллеги шутливо подчеркнули, что знаменитая актриса всю жизнь собирала деньги на благотворительность).

Да и самому Мейерхольду в постоянной экспозиции музея отведено немало места: воспроизведена в натуральную величину сценическая «установка» — конструкция, висят его портреты, есть макет спектакля «Маскарад». В общем, для юбилея надо было придумать что-то особенное, тем более что часть своих экспонатов музей отправил в Москву, на выставку в Центре «Зотов», посвященную конструктивистскому периоду деятельности Мейерхольда. И вот так возникла оригинальная идея закрутить интригу вокруг «Ревизора» и смешать героев пьесы, прежде всего Хлестакова, с ее автором, самим Гоголем, и с режиссером, Мейерхольдом. Микс подобранных цитат, висящих на стенах, восхитителен! Тут и «хлестаковское» упоение Мейерхольда своей востребованностью (не зря он когда-то взял псевдоним Доктор Дапертутто, то есть «Доктор Везде»), и известный бал у американского посла Буллита в Спасо-Хаусе, ставший прообразом бала Воланда в «Мастере и Маргарите» Булгакова, где присутствовал Мейерхольд вместе со своей женой Зинаидой Райх, и рассказ Хлестакова о висте с иностранными посланниками, и еще множество пересечений в судьбах Гоголя, его героя и Мейерхольда.

Цитаты оформлены как плакаты или афиши в стилистике 1920-х годов, висящие на серых стенах; в них вкраплены архивные фотографии, газетные вырезки, эскизы костюмов, виды Петербурга. На напоминающей башню металлической конструкции расположены всевозможные артефакты — как цилиндр Хлестакова или фарфоровые головки «Мейерхольд», тиражировавшиеся наподобие статуэток балерин и советских работниц. Гротескные фарфоровые бюсты режиссера были созданы по мотивам шаржа Кукрыниксов. Объект современного художника Юрия Аввакумова, вдохновленный Башней III Интернационала Татлина, отбрасывает на стены причудливую тень, напоминая о другом грандиозном и неосуществленном проекте 1920-х.

Неожиданна и еще одна параллель. Архитектор экспозиции Юрий Сучков, много лет работающий в музее и ставший в один день знаменитым после летней выставки Франса Снейдерса в Эрмитаже, которую он оформил вместе с Эмилем Капелюшем, использовал свой любимый прием — видеопроекции на стены. В инсталляции медиахудожниц Анны Французовой и Катарины Чорклич фотографии «Немой сцены» из спектакля Мейерхольда сменяется «Последним днем Помпеи» Карла Брюллова. Гоголь, когда писал «Ревизора», был под впечатлением от гремевшей тогда в столице выставки шедевра Брюллова и, как считают исследователи, использовал в пьесе эффект «пораженных молнией» и застигнутых врасплох персонажей. В свою очередь, Мейерхольд еще более усилил этот эффект, в последней сцене спектакля поменяв живых артистов на кукол, буквально «одеревеневших». Злосчастный рок, настигший героев Брюллова, и трагический конец Мейерхольда — очевидно напрашивающаяся на выставке параллель. Кураторы обозначили ее картиной «Ад» неизвестного художника XVII века из коллекции Эрмитажа. По совпадению именно сейчас в Русский музей ломятся толпы на выставку «Великий Карл», и, кажется, мало кто подозревает, что у самой знаменитой картины Брюллова есть и такие театральные аналогии.

Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
«Казус Мейерхольда, или „Ревизора“ хочется всегда»
До 6 апреля