Ольга Таратынова: «Все интерьеры Зубовского флигеля абсолютно разные, и каждый уникален»

Недавнее завершение реставрации Зубовского флигеля — важный этап в жизни музея. Какая роль отведена сейчас этому зданию?

У нас мало что уцелело после войны, поэтому работы затянулись. Мы до сих пор восстанавливаем не только парковые павильоны, но и сам Екатерининский дворец. И даже часть наших доходов — так называемые внебюджетные средства — в большом для нас объеме направляем не на премии коллективу, не на повышение зарплат, а на работы по восстановлению, что далеко не во всех музеях происходит. Поэтому особенно важно, что воссоздание Зубовского флигеля — как до того восстановление Дворцовой церкви и Лионского зала — велось на благотворительные средства Газпрома. Его глава Алексей Борисович Миллер пошел нам навстречу. Это очень ускоряет работу, когда благотворитель понимает наш стратегический вектор, когда он тоже хочет, как и мы, наконец увидеть возрожденным дворец — а тем более такие интерь­еры, как в Зубовском флигеле. Реставраторы наши говорят, что не припоминают другого столь сложного проекта за многие годы работы во дворце. Зубовским флигелем мы завершаем воссоздание самых значимых интерьеров Царского Села, самых ценных в художественном смысле.

Это личные апартаменты Екатерины Великой. Она была очень увлекающимся человеком и с ходу улавливала все модные тенденции, смену стилей, пристрастия европейских монархов и аристократов. И конечно, не могла не почувствовать, что мода на пышность, позолоту, избыточную роскошь уже прошла. Она решила создать для себя компактное личное пространство, где ей было бы комфортно — и чтобы это соответствовало модным тенденциям. Ей это удалось. Причем даже на фоне аналогичных построек в Европе ее апартаменты в Зубовском флигеле выглядели чрезвычайно изысканно. Все интерьеры абсолютно разные, и каждый уникален.

Так что апартаменты имеют собственную историю, и мы их открыли как обособленный музейный маршрут, названный «Личное пространство Екатерины II». Предусмотрен отдельный вход из Собственного садика в Екатерининском парке. Здесь можно принять только небольшие группы, по 10–12 человек. Нужно быть готовым к тому, что посещение проходит по сеансам.

Еще один дворец, Александровский, частично открылся после реставрации не так уж давно, в 2021 году. Как вам кажется, публика его полюбила?

Александровский дворец пострадал значительно меньше, чем Екатерининский. Он не горел, не было тотального разрушения. Но там другая история. Он же был местом проживания семьи последнего императора, и это чудо, что вообще что-то сохранилось. К юбилею Пушкина в 1949 году там открылась посвященная ему экспозиция, и для этого уничтожили ряд интерьеров. Считалось, что модерн — упаднический стиль, его незачем сохранять. А потом здание передали военному министерству, там располагался закрытый проектный институт. Это длилось до 2009 года, когда он перешел к нам. Мы умудрились в трех залах быстро провести косметический ремонт и открыли их для посещения. Но все вещи были в Павловске. Их туда передали когда-то, и до сих пор они официально там.

Соседи вас выручили в итоге?

Они нам выдали около 200 предметов из своей коллекции на временное хранение. Это именно те предметы, про которые мы знали, где они исторически размещались. Так что не могу пожаловаться, соседи нам помогают. Но выдали не всё, конечно, потому что часть вещей у них у самих представлена на выставке, посвященной истории русской мебели.

Сейчас в Александровском дворце мы постарались создать атмосферу любимого дома. Это же действительно так и было — замкнутое пространство, куда Николай II допускал лишь узкий круг приближенных. А в апартаментах, где жила Александра Федоровна, где жили дети, чужих людей вообще почти не было, только постоянный штат преданных слуг. Мы постарались сделать акцент именно на атмосфере, даже сделали озвучку: в некоторых залах слышны, например, звуки бильярда, когда шары сталкиваются, в каких-то — отдаленная игра на фортепиано. Еще присутствуют запахи — в первую очередь речь о сирени, потому что Александра Федоровна ее очень любила, она цвела в комнатах круглый год. Мы эту традицию возобновили, и уже два года, как наши садовники выращивают сирень даже зимой.

Те же два года назад вы представляли результаты первого этапа реставрации Императорской фермы. Было даже сказано, что здесь вновь поселятся животные. Поселились?

Вообще-то животные у нас там были давно, конный клуб существовал при музее-заповеднике с 1980-х годов. И мы каждый год понемногу покупаем лошадей. Сейчас у нас их больше 20. То есть мы и раньше занимались Фермой, кое-какие мероприятия там проводили, но сейчас, совсем недавно, подписали акт приемки работ и можем основательнее ко всему подойти. Можем, в частности, детскую работу развернуть в полную силу. Помещение детского центра уже почти готово. Оно делается по проекту студентов Политехнического университета — Высшей школы дизайна и архитектуры. Они разработали 12 проектов оформления, мы выбрали один и его реализуем.

Кроме того, у нас в работе Пенсионерная конюшня. Надеемся закончить ее уже в 2025 году. Это, на мой взгляд, уникальный, мирового уровня объект — место, где проживали лошади, ходившие под седлом императоров. И одна из первых — Лами, на которой Александр I въехал в Париж. На кладбище больше 100 захоронений, на каждой могиле — имя лошади и сообщение, под кем она ходила. Частично это кладбище сохранилось, частично его воссоздаем.

Сейчас у нас создан отдел развития, который работает в направлении привлечения молодежи. Начали два года назад с проекта кинолетописи, который был посвящен фильмам всего мира о Первой мировой. Мы выиграли грант Фонда Потанина, и у нас теперь огромный экран, мы устраиваем показы на открытом воздухе. Честно говоря, я не очень верила в этот проект: ну кто летом пойдет смотреть черно-белый фильм? Три тысячи человек пришло! Пришлось покупать пледы для них, зонтики от солнца. Сидели в любую погоду.

В 2024 году были фильмы уже на тему авиации, поскольку в Ратной палате проходила выставка, посвященная зарождению русской авиации. Эти показы тоже много людей привлекли, возникла традиция.

И уже два года в августе, в годовщину начала Первой мировой, делаем другой проект — военно-исторический фестиваль «Великая война». Приезжает более 100 участников клубов исторической реконструкции из Петербурга и Москвы. Они показывают устройство полевых лагерей, технику: отечественную артиллерию, бронеавтомобили... Там даже был французский танк Renault FT-17. Макеты аэропланов, в том числе бомбардировщика «Илья Муромец» Игоря Сикорского. Около 10–12 тыс. человек собирает это зрелище.

Похоже, вы выступаете еще и локальным очагом культуры для города Пушкин?

Для пушкинцев мы, конечно, своего рода место силы. Важно, что многие проекты бесплатные, они активно привлекают локальную аудиторию. Вот на лето 2025 года у нас планируется еще один проект — «Арт-ферма». Это будут лаборатории для современных художников и паблик-арт-фестиваль с публичной программой. Парт­нером проекта стал Сбербанк. Созданные работы займут, надеюсь, на какое-то время свое место на территории Фермы и в примыкающей части Александровского парка. Тема — экология, животные, которые когда-то обитали в Царском Селе. Проект двухгодичный, но, может быть, и на третий год перейдем. Вообще-то мы к современному искусству пока только присматриваемся. Премьера была в 2024 году, тоже у Ратной палаты, но вот ленд-арт — очень уместный формат, на мой взгляд.

С 2014 года в ведении музея-заповедника «Царское Село» находится часть Баболовского парка с дворцом. Есть ли музейные перс­пективы у этой территории?

Баболовский парк входил в границы императорских парков. Там, в частности, были сенокосы для той же конюшни и для фермы. Это всегда был — и будет — общедоступный парк без ограды. Мы, конечно, строим планы в отношении этой территории и что-то делаем понемногу. Вот, скажем, аллея серебристых ив. Она просто погибала. Мы сейчас подкормили деревья, подлечили, обрезали — и аллея стала вполне жизнеспособной. Отреставрировали Крайнюю аллею — самую длинную, которая идет вдоль границы парка. Сейчас люди по ней с удовольствием гуляют. Скамеечки там поставили именные, кстати. Устанавливаем на них таблички в честь тех, кто желает поучаствовать в этой программе.

Да у вас Гайд-парк просто!

Там и мои две скамеечки есть. Но вообще-то нужны глобальные работы. Пока это был городской парк, в него денег почти не вкладывали, и все заболотилось, дренажные канавы не работали. По мере расчистки канавы начинают осушать территорию. Сухостой и самосев вырубаем потихоньку, разными участками. Пытаемся вернуть кое-какие ландшафты.

Жемчужина там — Баболовский дворец. У нас разработан проект его восстановления. Он сейчас закрыт, законсервирован, стоит под охраной. Чтобы не жгли костры, например, а то были желающие... Но его время скоро наступит, поверьте. Только надо понимать, что это будет делаться, скорее всего, за счет музея и это будет полностью убыточный проект, потому что парк бесплатный. Проблема этого дворца еще и в том, что там нет никаких сетей, туда надо тащить тепло, электричество, канализацию, водопровод, а это очень дорого. К тому же он отдаленно расположен: по главной аллее больше 2 км пешком.

Прокатные электромобильчики сразу приходят в голову…

Может быть. Хотя дорога пока не восстановлена, много рытвин. Надо сначала дорогу сделать. Либо со стороны Красносельского шоссе заходить, что тоже возможно. Думаю, в перспективе, когда мы начнем плотно этим заниматься, все возникнет. Надо развивать эту территорию. К ней не привыкли, да и дворец маленький, всего примерно 300 кв. м. Нужно такую функцию в него вложить, чтобы люди постоянно туда приходили.

Музей-заповедник пользуется огромной популярностью. «Царское Село» всегда присутствует в топе рейтинга музейной посещаемости, который ежегодно публикует наша газета. Насколько важны для вас количественные показатели?

Мы всегда были убеждены, что, если люди к нам приехали, надо их принять. Работали с 8 утра до 10–11 вечера. И в 2019 году был неимоверный пик посещаемости, главным образом за счет китайских туристов. Они занимали очередь в 6 утра, и мы не могли им этого запретить. Когда обычно к 11-ти приезжали наши соотечественники, уже стояла очередь на 300 м из китайцев. Наступившая пандемия дала нам возможность все переосмыслить. Мы были одними из первых, кто ввел новую систему приема посетителей. Сейчас одну часть билетов мы отдаем туроператорам, которые с нами заключили договоры; это организованный туризм. Две другие части — индивидуальный туризм. Большинство покупает билеты онлайн, на определенные сеансы. Это гарантирует отсутствие очереди. Но те, кто приезжает к нам спонтанно, тоже не должны страдать, поэтому билеты, не купленные онлайн, мы отдаем в кассы. Хотя я часто в своих интервью говорю, что планировать визит в наш Екатерининский дворец лучше заранее, как в театр.

Надо понимать, сколько посетителей вмещает ваш музей, и все рассчитать. Правда, есть огромный минус в этом, но мы на него пошли: сознательно ограничили свой доход, потому что людям надо дать нормальные условия прохождения экскурсии, чтобы они не задыхались в толпе. Доходов меньше стали получать, но ничего, переживем.