Ввезти нельзя вывезти

Незадолго до завершения последней для депутатов шестого созыва весенней сессии в Госдуме в первом чтении был принят законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием государственного управления в сфере вывоза и ввоза культурных ценностей и архивного дела». В основном речь идет о законах «О таможенном регулировании в РФ» и «О вывозе и ввозе культурных ценностей». В первом случае изменения предусматривают освобождение от таможенных сборов негосударственных музеев при ввозе и вывозе произведений искусства для организации выставок (эта норма действует сейчас для государственных музеев), а во втором — разные правила вывоза культурных ценностей, созданных более и менее 100 лет назад, — такое временное разделение появляется впервые. Разрешения, соответственно, будут выдавать Министерство культуры РФ и пока еще неопределенный орган исполнительной власти (при внесении проекта закона им значилось Федеральное архивное агентство). Эти же ведомства обязуются проводить аттестацию экспертов и вести их публичный реестр, а также фиксировать ввоз и вывоз, в том числе временный, в специальном перечне. Появляется и новая структура — Межведомственная комиссия по передаче культурных ценностей, которая должна принимать документы для Минкультуры о достижении культурной ценностью 100 лет с момента создания.

Уже существующее в правовом поле понятие «коллекция культурных ценностей» предлагается дополнить определением культурной ценности, которая проходит в категории движимого имущества (товара, предмета), имеющего историческое, художественное, научное и иное культурное значение. Необходимо отметить, что действующий в настоящее время закон о «Вывозе и ввозе культурных ценностей» от 1993 года подразумевает ограничение на постоянный вывоз культурных ценностей более вековой давности, в то время как новая инициатива, по сути, на данном этапе его отменяет без исключений, так как их смысл не разъясняется. То же самое касается произведений, созданных после 1916 года, — а это и авангард, и заметно набирающий вес соцреализм, и нонконформизм. В то же время разработчики законопроекта подразумевают свободное перемещение ввезенных культурных ценностей в зависимости от желания владельца.

«Большое количество частных коллекционеров не ввозят уникальные, очень разнообразные по стилям и направлениям собрания в Россию исключительно потому, что не уверены в возможности их последующего вывоза не только с целью продажи, но и для участия в выставках в ведущих мировых музеях», — говорится в пояснительной записке к законопроекту. Он был внесен депутатами Госдумы от партии «Единая Россия», председателем Комитета по бюджету и налогам Андреем Макаровым и заместителем председателя Комитета по культуре Екатериной Кузьмичевой, позже к работе присоединились и другие депутаты фракции. Несмотря на общий позитивный посыл и то, что теперь культурной ценностью могут признаваться произведения современных авторов (предполагается, что критерии и порядок определит правительство РФ), с критикой предложенного проекта закона выступили, в частности, в Минкультуры и в Комитете по культуре Госдумы. Там опасаются практически бесконтрольного оттока созданных менее 100 лет назад произведений и указывают на концептуальное изменение закона «О вывозе и ввозе культурных ценностей», из-за чего возникнет противоречие положениям конвенций ЮНЕСКО (1970) и УНИДРУА (Международный институт унификации частного права) (1995), направленных на защиту культурного наследия.

В свою очередь, в Минкультуры TANR рассказали, что на специальном совещании в ведомстве законопроект не нашел поддержки коллекционеров, а также экспертного и профессионального сообщества. «Что касается нашей позиции, то ведомство считает целесообразным вернуться к рассмотрению законопроекта, подготовленного и согласованного Министерством культуры и Комитетом по культуре Госдумы еще в декабре 2015 года», — отметили там.

В настоящее время, как следует из заключения Комитета по культуре Госдумы на внесенный Макаровым и Кузьминой законопроект, в стадии согласования с правительством РФ находится инициированный депутатом «Единой России», членом Комитета по культуре нижней палаты Марией Максаковой-Игенбергс и принятый в первом чтении в конце 2014 года проект закона «О ввозе и вывозе культурных ценностей». В некоторых положениях, в частности в том, что культурной ценностью может быть признано современное произведение, и в сохранении приоритетного права государства на приобретение заявленного к вывозу предмета, документы совпадают. Принципиальное различие: в специальной статье законопроекта Максаковой-Игенбергс прописывается, какие культурные ценности не могут покидать страну (это и особо ценные объекты культурного наследия народов РФ, и те, что внесены в охранные списки и реестры вне зависимости от времени создания). Отдельно указывается на применение норм таможенного кодекса Евразийского экономического союза.

Как изменятся эти законопроекты ко второму чтению и какой из них в итоге будет регулировать оборот культурных ценностей, по всей видимости, станет ясно осенью, уже после назначенных на 18 сентября выборов в Госдуму. Очевидно, что два закона на одну тему приняты быть не могут, поэтому профессиональному сообществу и законотворцам, судя по всему, придется консолидировать усилия, чтобы финальный вариант сочетал в себе лучшие предложения из двух документов.

Антон Белов
Директор Музея современного искусства «Гараж»

Для частных музеев большой плюс этого законопроекта — в том, что теперь можно ввозить и вывозить произведения искусства на тех же условиях, что и федеральные и муниципальные государственные музеи, и для этого не нужно брать в партнеры какие-то компании или другие музеи. Второй плюс — коллекционеры получают такие же права на защищенность ввоза и вывоза их собственности. Как мы прекрасно знаем, большинство российских или даже иностранных коллекционеров, собирающих русское и советское искусство, вывозят все это из страны, потому что опасаются, что в какой-то момент им этого сделать не позволят. Сейчас из России вывозится безумное количество всего, что пожелают коллекционеры или дилеры, и при этом не могут быть ввезены или вывезены какие-то совершенно обычные вещи.

Если будут обеспечены гарантии неприкосновенности, есть большой шанс, что в страну будут ввозить хорошие произведения искусства и коллекционеры не будут бояться давать их на выставки или на длительное хранение, а в дальнейшем — на постоянную экспозицию внутри России.

Наверное, самый сложный момент — признать, что нынешняя схема не самая лучшая, и создать ту, которая будет работать. Мнений много, и принятый в первом чтении законопроект в том виде, в каком он сейчас существует, возможно, не самый совершенный. Пока в нем не прописан ряд нюансов. Но понятно, что в глобальном смысле закон должен меняться, потому что ситуация с 1993 года изменилась кардинально: в России появилось много частных институций, начиная с Музея русской иконы и Музея техники и заканчивая музеем «Гараж» и Stella Art Foundation. Должны появляться механизмы, чтобы арт-система и арт-рынок начали функционировать, потому что объективно галеристы не могут сегодня ввозить в страну произведения и вести активную деятельность, а аукционы не могут проводить здесь торги в связи с законами и грабительскими налогами на ввоз.

Если Франция проводит либерализацию своего рынка, то в Германии закручиваются гайки в вопросах вывоза, а в США — свободный ввоз и вывоз, главное — плати налог со всех сделок, благодаря чему Америка сейчас крупнейший рынок произведений искусства. Все примеры понятны и очевидны: мы видим неразвитость рынка Германии и подъем ярмарочного и галерейного дела во Франции после принятия либеральных законов.

Нюансы есть, и в нынешнем чтении этот законопроект не панацея от всех бед. Это вопрос к арт-сообществу, которое должно принять участие в разработке закона. В системе искусства много участников, нужно всех выслушать, внести поправки, которые будут обоснованны и выполнимы, и в конечном итоге создать работающий механизм. Объективно мы понимаем, что у государства в связи с кризисом и падением цен на нефть средств все меньше и меньше и нужно привлекать частные ресурсы к решению культурных задач. Принятие таких либеральных законов позволит снять часть нагрузки в сфере культуры с государства и поможет развиваться частным инициативам.

Надежда Степанова
Арт-директор Института русского реалистического искусства

Закон о перемещении культурных ценностей, в том виде, в котором его рассматривают сейчас, стал учитывать существование частных музеев. Это чрезвычайно важно.

Таможенные пошлины при временном ввозе-вывозе съедали довольно большой процент от бюджета передвижных выставок, на которых, как все понимают, никто не зарабатывает. Беспошлинно осуществлять временный ввоз-вывоз должны и коллекционеры, и частные галереи. Если произведения искусства вывозят с целью продажи и эта продажа состоялась, конечно, должны быть заплачены все необходимые налоги, но если коллекционеры и галереи везут работу на выставку, а затем возвращают, то таможенный сбор является, на наш взгляд, несправедливой мерой, ограничивающей культурный обмен между странами.

Арт-рынок, коллекционирование, меценатство не могут полноценно существовать в отрыве друг от друга. Частное коллекционирование во все времена являлось мощнейшим стимулом для развития культуры. Кроме того, если речь идет о русском и советском искусстве, этот рынок направлен, скорее, на внутреннее потребление. Русское искусство покупают русские. И не только покупают, но и возвращают на родину и публично выставляют.

Для разрешений на ввоз-вывоз в новой редакции закона предусмотрено две структуры. Одна будет заниматься произведениями искусства старше 100 лет, другая — моложе 100 лет. Во-первых, что делать, если произведение нельзя датировать с точностью до года? Во-вторых, что делать, если мы увезли «новую» картину, она гастролировала год-два и вернулась, уже отметив свое 100-летие? В-третьих, делая сборную выставку, нам нужно будет обращаться уже в две инстанции? Целесообразно ли это?

Гипотетически перемещать произведения моложе 100 лет станет проще. И это как бы подразумевает, что вещи эти менее значимы. А также то, что произведения, созданные раньше, — шедевры. Но это вовсе не так. Нам кажется, что система определения ценности должна основываться на гораздо более сложной классификации, нежели та, что заложена сейчас.

Временная выдача изначально ограничена одним годом. Это не очень большой срок на самом деле. Мы, например, запрашиваем произведения у музеев-партнеров заранее, чтобы успеть их отснять для каталогов, переоформить, если это требуется. И мы сотрудничаем с довольно отдаленными регионами России и государствами-соседями. Быстро все свезти и развезти не всегда удается. Видится разумным, когда сроки временного ввоза-вывоза регламентируются договорами между музеями и контрактом с принимающей стороной, который и так предусматривает страховку и гарантию возврата в оговоренные сроки.

Кроме того, очень важно понимать, что невозможно выполнить требования гарантий возврата от другого государства, если речь идет о частных организациях и лицах. Мы уже с этим сталкивались. Государство дает иммунитет государственным организациям. Более того, не все частные музеи, принимающие выставки, обладают правом выдачи госгарантии для вещей из другого государства. Одновременно с этим широк круг стран, в законодательстве которых предусмотрен иммунитет для всех предметов искусства, временно ввезенных на выставки. Требование предоставить госгарантии для негосударственных структур делает невозможным осуществление международного выставочного и культурного обмена.

Следующий вопрос: кто и по каким критериям будет определять ценность и стоимость работы? Эта процедура должна быть максимально прозрачной и учитывать оценку и собственника тоже. Есть вещи, которые нельзя измерить музейным интересом или аукционной ценой, — персонально бесценные вещи.

Жесткие требования предъявляются к доказательству прав собственности и извещению авторов и их родственников о перемещении произведений. Было бы неплохо вспомнить о презумпции невиновности. Произведение добросовестно внесено в реестр, собственник предоставил документы о том, что он несет всю ответственность в случае претензий третьих лиц. Видится целесообразным предоставлять по запросу авторам и наследникам информацию о перемещении — но не более того. При этом в действующем законе, кажется, остается пункт о праве добросовестного приобретения: «Физическое или юридическое лицо, не являющееся собственником культурной ценности, но добросовестно и открыто владеющее ею как собственной не менее 20 лет, приобретает право собственности на эту культурную ценность». Сложно представить, как это возможно на практике.

И конечно, самое необходимое, что нужно делать при создании законов и подзаконных актов, — это учитывать опыт участников арт-процесса, мнение музейной отрасли.

Марина Цыгулева
Руководитель юридической службы Государственного Эрмитажа

Действующий на сегодня закон, хотя и обладает целым набором заметных недостатков, устраивает всех участников арт-рынка и музейное сообщество. Правда, и в нем (впрочем, как и в предложенном законопроекте) не прописано главное: а что такое культурные ценности? В проекте есть только перечень категорий, которые, по мнению авторов, могут являться таковыми, но четкого и однозначного определения нет. Есть расплывчатые размышления, где культурная ценность определена в диапазоне от исторически значимой художественной вещи до… товара и движимого имущества.

Для меня как для юриста, работающего в учреждении культуры, это вообще непонятно. Мы долго добивались во взаимоотношениях с таможней, чтобы культурные ценности не приравнивались к товару, чтобы наши предметы, особенно те, в состав которых входят драгоценные металлы, не попадали на акцизную таможню, куда отправляют, например, и горюче-смазочные материалы. Нам с огромным трудом удалось исключить музейные ценности из подакцизных товаров, а в новом законопроекте снова появляется слово «товары», снова возникает соблазн применить к музейным экспонатам стоимостные и все остальные понятия, в том числе таможенные сборы.

Союз музеев России и Эрмитаж принимали участие в заседаниях рабочей группы Государственной Думы Федерального собрания РФ при обсуждении первого проекта закона, который хоть каким-то образом представлял интересы всех участников арт-рынка, предполагал введение определенных реестров: реестров произведений, реестра авторов, в том числе тех, работы которых вообще нельзя вывозить за пределы РФ, потому что существующее ограничение в 100 лет тоже юридически неоднозначно и нечетко. Первый проект закона предполагал в качестве даты «водораздела» 1945 или 1955 год. Музейное сообщество устраивал 1955 год — тогда авангард остается за пределами этого периода. Но и этого нет в новом проекте.

Протест профессионального сообщества вызвало и предложение ввести новую категорию экспертов: будут те, кто оценивает вещи, которым до 100 лет, и те, кто после 100 лет. А если картины одного и того же художника оказываются по обе стороны временного раздела, это должен быть третий эксперт? Более того, эксперты по культурным ценностям до 100 лет получают сертификаты в Министерстве культуры РФ, а те, которые после 100 лет, — им выдает сертификаты Федеральное архивное агентство, что тоже совершенно непонятно (эта организация указывалась при внесении законопроекта, после первого чтения в документе значится, что такие функции будет исполнять пока неопределенный орган исполнительной власти. — TANR).

В первом законопроекте, который был на обсуждении с 2013 года, предполагалось уравнять по преференциям государственные и негосударственные музеи, расширить спектр возможностей, предоставляемых частным владельцам. Поэтому он нашел горячую поддержку в среде коллекционеров, антикваров, тех, кто занимается выставочной деятельностью и продажей произведений искусства. В новом законопроекте эти наработки отсутствуют, и он уже сейчас противоречит нормам, принятым международным музейным сообществом. Положение государственных музеев этот законопроект не сильно ухудшит, но, если опираться на здравый смысл и учитывать то, что мы существуем на одном арт-рынке, мы готовы активно защищать позицию как негосударственных участников арт-рынка, так и свою.