Артем Беркович: «Художественное начало в фотографии — это прежде всего авторская индивидуальность»

Историк-архивист, куратор екатеринбургского Центра фотографии «Март», автор международных фотопроектов возглавил направление «Документальная фотография» на одном из самых заметных фотособытий года — международном фестивале «Фотопарад в Угличе». Куратор целой россыпи мероприятий, посвященных фотоискусству, поделился с TANR своим отношением к художественному началу в фотографии, документалистике советских лет и патриотизму, каким он должен быть на самом деле.

Историческое образование помогает вам в изучении фотографии?

После окончания исторического факультета я работал в Музее истории Екатеринбурга, и когда появился фотографический музей «Дом Метенкова», в силу обстоятельств мне пришлось заниматься и фотографией. Можно сказать, что это был не мой выбор. Но образование сформировало определенный тип мышления: смотреть на любое явление жизни в потоке времени. Я продолжал заниматься историей, но через фотографию, находил в архивах и публиковал совершенно неизвестные фотографии города. И когда я думаю о современности, мне интересно понять, как будущие поколения будут смотреть на нас.

На фестивале будет три основных направления: арт-фотография, документальное и travel-фото с огромным количеством выставок и мастер-классов. Какой будет главная выставка курируемого вами направления «Документальная фотография»?

Давайте сначала поймем, что такое документальная фотография. Есть множество формальных определений, но мне импонирует высказывание выдающегося фотографа Мартины Франк. Она сказала, что «документальная фотография — это индивидуальное свидетельство эпохи». У документального фотографа есть изначальный интерес к человеку, к обществу. Со временем такая фотография, как вино, становится только лучше, потому что приобретает качества исторического свидетельства. Отталкиваясь от этого понимания, я попытался сформировать выставку и о прошлом, и о сегодняшнем дне и о том, как они связаны между собой. Как раз в августе будет ровно 25 лет со дня путча 1991 года. Этим событием завершилось не только правление коммунистической партии с ее монополией на власть и мысль, путч стал началом конца определенного типа общества с плановой экономикой, государственным капитализмом, железным занавесом... Четверть века — немалый срок, чтобы попытаться осмыслить советский и постсоветский опыт. Я пригласил на фестиваль фотографов разных поколений, которые по-разному понимают и эпоху, и фотографию. При этом есть и то, что объединяет этих авторов.

Что же это?

Прежде всего влияние государственной идеологии на умы людей. И еще отношение к войне как к трагедии и как к шоу. На выставке три главных блока. Первый связан с советским временем, которое нашло отражение в снимках Валерия Щеколдина и Михаила Дашевского. Фотография тогда была инструментом идеологии, фотограф выполнял задачу, поставленную партией. Но были люди, которые находили в себе силы делать независимую фотографию без какой-либо поддержки или надежды на публикации и признание.

У меня даже на эту тему был отдельный вопрос. В описании выставки мне очень понравилась фраза: «Хроники повседневности честнее событийных репортажей».

Именно. Я не устаю удивляться, каким нужно было обладать запасом прочности, чтобы на протяжении десятилетий идти своим путем вопреки обстоятельствам. В 1970–1980-е годы казалось, что советская власть будет вечной, о будущей перестройке никто не подозревал. Валерий Щеколдин осознанно в своих фотографиях оппонировал советской идеологии, представляя ее театром абсурда, на фоне которого разворачивалась подлинная человеческая драма. Например, он был одним из немногих, кто в начале 80-х рисковал прикоснуться к теме погибших в Афганистане солдат. Независимая фотография выжила в подполье, она не обязательно была антисоветской, но точно не советской. Ведь многие темы, например бедность или смерть, были табуированы в официальной прессе.

То есть фотографу-документалисту необходимо нарушать какие-то правила и табу?

Я думаю, что фотограф не только должен нарушать табу, таких табу для него вообще не должно существовать. За исключением, конечно, тех рамок, которые устанавливает закон и уважение к личной жизни героев фотографий. Интересен взгляд свободного человека, а темы могут быть разные, главное, чтобы они были существенными для жизни людей.

Фотографов нового поколения для фестиваля вы отбирали по этому принципу?

Да. Мне было очень важно, чтобы авторы создавали свои работы вне конъюнктуры идеологической, как это было в советское время, или коммерческой, как сегодня.

Стало быть, идеологической сегодня нет?

Она тоже есть. Поэтому на фестивале среди авторов не только профессиональные фотографы. Статус профессионала создает вокруг человека ограничительную рамку. Вот Денис Тарасов — предприниматель, но это не помешало ему выставляться в Saatchi Gallery или создать частную фотогалерею. Михаил Дашевский — доктор наук, гидротехник, но снимает каждый день начиная с 60-х годов. Человек осознанно выбирает для себя миссию, которая не связана с его профессией.

Для выставки, которую я курирую, очень важны фотографии Олега Климова 90-х годов. Он как профессиональный фотожурналист много снимал в горячих точках того времени: Карабахе, Абхазии, Чечне, Югославии. Еще одна важная и для Олега, и для меня тема — смена идеологии и место, которое занимают вера и православная церковь в современном обществе. На фестивале будут лекция и мастер-класс, посвященные отражению в фотографии российской провинции.

Вот эта стратегия: показать жизнь деревни, отразить состояние малых городов, — может ли она на что-то повлиять, привлечь внимание к реальным проблемам сел и деревень, их вымиранию?

Не надо предъявлять фотографии непосильные для нее требования. Реально что-то изменить может политический или социальный процесс, в который вовлечены тысячи людей. Фотограф ничего не меняет, он ставит диагноз своей эпохе, оставляет свидетельство для будущих поколений. Фотограф — не трибун, не политик, это не его предназначение. Хотя мы знаем примеры, когда фотографии влияли на общественное мнение и изменяли судьбы людей, но это происходило только потому, что само общество готово было их воспринять.

Но ведь такая тема была выбрана с определенной целью?

Это связано с тем, что фестиваль проходит в Угличе, маленьком историческом городе со своим мифом, значительным следом в истории. Что и говорить, основные культурные события происходят в столице и крупных городах, и для того чтобы привлечь внимание к провинции, нужны дополнительные усилия, нужны подобные фестивали. Мне кажется, что последнее время происходит рост интереса к тому, что можно назвать региональной идентичностью. Скажем, историей Екатеринбурга еще 15 лет назад никто не интересовался, а сегодня я вижу, как у нас растет интерес к местной истории, к архитектуре конструктивизма, например. Вот Олег Климов расскажет на фестивале о своем большом проекте, посвященном Сахалину. Он поднял из архивов работы фотографов XIX — начала XX века, которые снимали каторгу еще во времена Чехова, дополнил их своим видением сегодняшней ситуации. До него темы Сахалина в медийном поле почти не существовало. Эта яркая иллюстрация работы современного документального фотографа над проектом. Она предполагает и научное историческое исследование, и социальное действие, выходящее за пределы фотографии.

И вы от участников вашего мастер-класса ждете именно такого подхода?

Да. Я рассчитываю на то, что среди участников нашего мастер-класса «Работа фотографа над выставкой» будут авторы, представляющие эскизы выставочных проектов, над которыми они работали годами. Скажем, на моей выставке одна из представителей «новой фотографии» Юлия Абзалтдинова почти шесть лет снимала и дальше будет продолжать работать над тем, как на наших глазах изменился город Сочи. Ее проект посвящен совсем не спорту и не только Олимпиаде, но тому, как трансформировался визуальный образ города, его имидж. Регион тоже со своим мифом, но в отличие от Сахалина Сочи — это мечта о рае. На выставку я взял несколько ее фотографий не о Сочи, а скорее, об идеологическом декоре, которым была обставлена Олимпиада.

Вам как человеку, который читает лекции о стереотипах в фотографии, какими показались работы конкурса? Вы уже видели шорт-лист «Точки на карте»?

Я знаю многие проекты, которые оказались в числе победителей. Ряд авторов мы планируем пригласить в нашу галерею «Март». Но у меня есть внутренняя претензия. На мой взгляд, представленные работы всё-таки не отражают того, что является нервом именно нашего времени. В моем проекте работы Никиты Шохова, Дениса Тарасова, Юли Абзалтиновой объединены вокруг темы патриотизма. На мой взгляд, есть два типа любви к Родине. Один предполагает какое-то полезное и посильное дело с конкретным результатом: возрождение памятников архитектуры, изучение истории места, работу над фотопроектами, благотворительность, — перечислять можно долго. Но есть и другого типа патриотизм, основанный на ненависти. Он воспитывает в людях психологию «осажденной крепости», и на нем была построена вся советская идеология начиная с 1917 года. Я хорошо помню свои детские ощущения СССР как страны абсолютного счастья в окружении врагов. Спустя четверть века после конца советской власти оказалось, что воз и ныне там. Представленные на выставке фотографии — в том числе и о воспитании, о будущем нашей страны.

На ваш взгляд, насколько проявляется художественное начало в документальной фотографии в отличие, например, от направления арт-фото?

В действительности границы неуловимы. Еще совсем недавно между документальной фотографией и журналистикой, с одной стороны, и арт-фотографией — с другой, существовала непреодолимая стена. Сегодня это не так. Для меня художественное начало в фотографии — это прежде всего авторская индивидуальность. Она является определяющим. С этого я и начал нашу беседу. В формулировке Мартины Франк: «Индивидуальное свидетельство эпохи» — важно каждое из трех слов. «Индивидуальное» предполагает не только ответ на вопрос, зачем фотограф снимает и как он взаимодействует с людьми, но и каким визуальным языком он владеет, а это связано и со вкусом, и с ремеслом, и с возможностями, которые предоставляет время. Современная цифровая фотография отличается от аналоговой фотографии 70-х годов. Но на тот же вопрос можно ответить иначе. Выдающийся американский фотограф Юджин Смит сказал: «Я бы хотел, чтобы мои фотографии превзошли факты, раскрывая внутренний смысл события, и стали символом». Правда жизни раскрывается через правду искусства. Согласитесь, это позиция художника. Искусство не противоположно реальности, напротив, оно помогает нам понять и принять жизнь в ее сложности и многогранности. Наверное, это и есть путь документального фотографа.