18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
В конце апреля 2012 года три старейшие и авторитетнейшие галереи Москвы: «М&Ю Гельман», «Айдан» и XL — объявили об окончании своей деятельности в том виде, в котором существовали ранее, чем повергли художественное сообщество в шок. Они решили «переформатироваться» в ищущие спонсоров и государственную поддержку институции. Галерея «Айдан» трансформировалась в «Студию Айдан». Теперь во главе угла не выставки, а творческая деятельность Айдан Салаховой и ее учеников. Вместо «М&Ю Гельман» планировалось создать продюсерскую компанию «Культурный альянс». Галерея XL, как заявила ее директор Елена Селина, останется коммерческим предприятием, но с некоммерческим подразделением XL Projects. В своем коммерческом статусе галерея не могла получать государственное субсидирование на музейные выставки художников. Из российских галеристов-пионеров на рынке остался только Владимир Овчаренко (галерея «Риджина»). Овчаренко не только не свернул бизнес, но и начал экспансию, открыв филиал в Лондоне.
Почти все герои реализовали свои планы: Айдан Салахова сосредоточилась на собственном творчестве, а Елене Селиной удалось организовать целый ряд ярких выставок под эгидой XL Projects. Что касается Марата Гельмана, то в 2015-м арт-продюсер открыл в Черногории Европейский культурный центр Dukley и занялся развитием арт-резиденции. Главная задача проекта — привлечение туристов и тех, кто готов инвестировать в черногорскую недвижимость. В том же году «Культурный альянс» Гельмана покинул пространство «Винзавода». Владимир Овчаренко по-прежнему на коне. Правда, филиал «Риджины» в Лондоне ему пришлось закрыть в 2013 году, зато тогда же начал свою деятельность аукцион Vladey, еще одно детище Овчаренко. Как монополист именно он сейчас формирует тренды в сфере современного искусства на внутреннем рынке.
В 2013 году, последнем тучном для рынка русского искусства, главной задачей дилеров был поиск интересных вещей, которых становилось все меньше. Этой проблеме было посвящено расследование TANR «Откуда берутся „новые имена“ русского антикварного рынка». О банальной нехватке товара во всех сегментах говорили тогда и продавцы, и покупатели. Ощущая опасность массового ухода с рынка заскучавших покупателей, антиквары искали новые возможности. Первым делом были освоены недооцененные сегменты: соцреализм, художники Парижской школы и графика. Прогноз тогда звучал так: «Стоит ждать появления новых имен — русских художников, работавших в Париже, Берлине или Праге».
Через полтора года стало понятно, что ситуация поменялась кардинально, и не последнюю роль здесь сыграло изменение вкусов отечественных коллекционеров. Понятно, что в снижении покупательской активности виноват экономический кризис. Но не только. Русские покупатели вступили в период переоценки ценностей и смены приоритетов.
Наши коллекционеры стали больше интересоваться импрессионистами и старыми мастерами. В 2000-е нахлынула и откатилась волна увлечения соцреализмом, пробудив интерес к более позднему периоду советского искусства, а произведения нонконформистов вошли в самые респектабельные коллекции.
2014 год для России выдался насыщенным: Олимпийские игры в Сочи, присоединение Крыма и последовавшие за этим санкции ряда западных стран, наконец, серьезное падение цен на нефть, повлекшее за собой обвал рубля. Экономические потрясения существенно повлияли на отечественный рынок искусства. Первой ласточкой стала отмена «Арт Москвы». Главная российская ярмарка современного искусства, просуществовавшая почти 20 лет, с 1996 года, прекратила свою работу.
Поводов для отмены было несколько: это традиционные жалобы генерального директора «Экспо-парка» Василия Бычкова на общее состояние рынка современного искусства в России (за все время лишь в 2007 и 2008 годах ярмарка приносила организаторам прибыль), а также внешне- и даже внутриполитические факторы. Так, у Бычкова были обоснованные опасения, что зарубежные галереи могут в последний момент отказаться от участия в московской ярмарке по политическим мотивам.
Еще одну трудность для организаторов представляла негласная, но влиятельная «внешняя экспертиза», если не сказать цензура. «...На прошлой „Арт Москве“ производилась келейная экспертиза выставляемого на стендах материала — не скажу, кем именно, но приходили люди», — рассказывал Бычков.
Впрочем, в том же году была возобновлена международная ярмарка современного искусства Cosmoscow, которая до этого состоялась лишь один раз, в 2010-м. В сентября 2014-го в Манеже прошла новая версия ярмарки, и с тех пор Cosmoscow проходит ежегодно. Ее итоги 2016 года свидетельствуют об уверенном росте продаж. Cosmoscow поощряет участников придерживаться взвешенной ценовой политики, что способствует привлечению новых коллекционеров. В общей сложности ярмарку посетило порядка 16 тыс. человек, что на 14% больше, чем в предыдущем году.
Начиная с 2015 года на отечественном арт-рынке заметно укрепление позиций букинистов, особенно аукционных домов, работающих со старой бумагой в широком смысле. Тенденция ярко обозначилась на салоне «Старая бумага» в Центральном доме художника в сентябре 2015 года. Букинисты, филокартисты, бонисты, филателисты впервые объединили усилия, чтобы представить свои собрания публике
В Москве со старой книгой и бумагой работает сейчас чуть ли не десяток аукционных домов: «Империя», «Кабинетъ», «В Никитском», «Антиквариум», «Три века», «Литфонд». Именно продавцы букинистики сегодня являются лидерами отечественного арт-рынка. Активно используются на аукционах современные формы торговли — объем продаж значительно увеличился за счет интернет-покупок. Аукционные дома все время придумывают новые форматы и необычные тематические аукционы. В целом цены на книжные раритеты, особенно на прижизненные и первые издания русских классиков, неуклонно растут, так что следует и дальше ожидать успешного развития рынка букинистики, тиражной графики и вообще старой бумаги.
В 2016 году самым заметным событием торгов «Литфонда» стала продажа экземпляра единственного прижизненного издания поэмы Велимира Хлебникова «Ладомир» с автографом автора за 18 млн руб., что в 12 раз выше стартовой цены в 1,5 млн руб. Общая выручка аукционного дома в этот день составила 37,3 млн руб. — сумма, о которой могут только мечтать организаторы аукционов живописи, графики и предметов декоративно-прикладного искусства.
TANR следила за развитием ситуации вокруг поддельной картины Бориса Григорьева и искусствоведа Елены Баснер с момента ее ареста в феврале 2014 года и до вердикта суда в мае 2016-го, когда в деле наконец была поставлена точка. Мы регулярно публиковали отчеты о заседаниях суда на нашем сайте; 17 мая 2016 года Дзержинским районным судом Санкт-Петербурга Елена Баснер была признана невиновной (она обвинялась в «мошенничестве в особо крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору»). Поводом для начала судебного разбирательства стало то, что видный специалист по русскому авангарду выступила посредником в сделке, в результате которой петербургский коллекционер Андрей Васильев приобрел картину Бориса Григорьева «В ресторане», позднее признанную подделкой.
История началась летом 2009 года, когда человек, представившийся Михаилом Аронсоном, принес домой к Елене Баснер, работавшей экспертом шведского аукционного дома Bukowskis, картину, происходившую, по его словам, «из старинной и разделенной петербургской коллекции». Увиденная вещь была атрибутирована Баснер как подлинное произведение Бориса Григорьева, тем более что черно-белое изображение идентичной работы было опубликовано в альманахе 1914 года «Мой журнал для немногих», издававшемся меценатом Александром Бурцевым.
Для дальнейшего исследования Баснер обратилась к арт-дилеру Леониду Шумакову, в чьем издательстве «Золотой век» вышла монография о Борисе Григорьеве, написанная Тамарой Галеевой, крупным отечественным специалистом по творчеству художника. Приехав за книгой, Баснер в разговоре упомянула обнаруженную работу Григорьева, что сразу заинтересовало Шумакова, предложившего купить ее. Получив согласие продавца и оценив картину приблизительно в €180 тыс., она передала ее Шумакову, который выплатил за нее искомую сумму.
Покупателем был коллекционер Андрей Васильев, который лишь два года спустя узнал, что эксперты Центра имени Грабаря еще весной 2009 года не подтвердили ее подлинность. В 2012 году заключение о поддельности «В ресторане» было сделано в Русском музее. Именно тогда было окончательно установлено, что принадлежащая Васильеву работа является подделкой, а подлинник хранится в запаснике Русского музея под названием «Парижское кафе».
