В Русском музее открывается первая выставка Виктора Борисова-Мусатова и художников «Голубой розы»

Поверить в то, что в Русском музее не было выставок Виктора Борисова-Мусатова и художников «Голубой розы», трудно. Но старожилы музея такого не припомнят. Большой музейный проект «Символизм в России», конечно, представлял Борисова-Мусатова и его последователей: Павла Кузнецова, Николая Сапунова, Сергея Судейкина, Петра Уткина. Но и он был аж 20 лет назад!

Интерес к художникам этого круга поддерживают два важных обстоятельства. Первое обеспечено ролью символизма как одного из истоков русского авангарда. Второе — устойчивый интерес к символизму у широкой публики. Жаждущим уйти от проблемной действительности в мир грез всегда будет интересно, как 100 лет назад художники строили свой виртуальный рай, или, словами Федора Сологуба, создавали «сладкую легенду».

Неформальное объединение художников сложилось на рубеже XIX–XX веков в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Его лидер Павел Кузнецов грамотно начал выставочную деятельность с родного Саратова под более спокойным лейблом «Алая роза», где почетное место было отведено произведениям Борисова-Мусатова, которого молодые авторы называли своим учителем, поставив перед собой задачу развить, подобно ему, идеи импрессионизма, найти путь от мимолетного к вечным ценностям, лежащим за пределами видимого мира. Новых символистов заметили сразу. «Почти все — дымчато-розовые сны и озарения», — сообщал критик Николай Тароватый, посмотрев «кузнецовцев» на XII выставке Московского товарищества художников. В 1906 году Сергей Дягилев позвал их в Петербург. Владимир Стасов иронизировал в том духе, что могли бы, но декадентский устав не позволяет. Михаил Нестеров встал на защиту символизма: «Выставка из рук вон хороша». «Голубая роза» открылась ровно 110 лет назад, в марте 1907 года, в Москве, в торговом доме фарфорового фабриканта Матвея Кузнецова на Мясницкой. Ее профинансировал Николай Рябушинский, художник-любитель и наследник отцовского состояния, которое он, впрочем, быстро и без остатка истратил на культуру. В проекте участвовали 15 авторов, а также сам спонсор.

Споры о происхождении названия выставки не стихают до сих пор. Самой популярной остается версия, что его придумал Валерий Брюсов, говоривший о том, что одно умение срисовать не делает художника художником, требуется сверхчувственная интуиция. Другая версия: художники использовали стихотворение Константина Бальмонта «Голубая роза». В нем есть, в частности, строчки о горном цветке, который никто никогда не сорвет.

Позже Павел Кузнецов со товарищи участвовал в салонах Сергея Маковского в Петербурге и Париже, их работы гастролировали по разным городам с салоном Владимира Издебского. Но больше под знаком «Голубой розы» они не собирались, кроме выставки 1925 года в Третьяковке. К тому времени Сапунов умер, Судейкин и Николай Милиоти эмигрировали.

Русский музей решил ограничиться показом Борисова-Мусатова и художников «Голубой розы» из своего собрания и петербургских частных коллекций. Главные мусатовские хиты музея — «Автопортрет с сестрой», «За вышиванием», «Весна», «Прогулка на закате» — показывают путь от зарисовки к изображению символического шествия к брюсовскому надчувственному миру. Нежную тающую палитру Мусатова использовал Милиоти для создания большого (2 х 4 м) полотна «Рождение Венеры», где маленькая девочка появляется из огромных морских брызг. Тот же колорит в «Стрижке овец», «Продавце птиц» Павла Кузнецова, «К источнику» Мартироса Сарьяна. Разнообразно будет представлен Сапунов: эстетским «Маскарадом», фовистской «Каруселью» с интернациональным составом катающихся под музыку странного оркестра из бубна и скрипки и неоклассическими цветочными натюрмортами. Финальная же точка выставки — «Восточный ковер» Судейкина и «Пейзаж с купальщицами» Николая Крымова. А от них рукой подать до персонажей Ларионова и Гончаровой.

Государственный Русский музей
Виктор Борисов-Мусатов и мастера общества «Голубая роза»
2 марта –29 мая