Мужская красота в деталях

Парик

Парики были предметом особой заботы щеголей XVIII века (женщины париков не носили). В издании по парикмахерскому искусству 1767 года названы семь основных видов париков: «шапочка, или короткий парик», «парик с кошельком» (он заканчивался сзади длинными гладкими волосами, которые убирали в кошелек или мешочек из черной тафты), «парик с узлами», «аббатский парик», «квадратный парик», «парик по-бригадирски» (его сзади завершали две крупные букли, сделанные в виде штопора, которые связывались вместе бантом из черной репсовой или бархатной ленты), «парик с косичками». В указанном издании давались рекомендации, кому и при каких обстоятельствах уместно носить тот или иной парик. Например, «парик по-бригадирски» особенно подходил для верховой езды, а роскошный «квадратный парик» был прерогативой высокопоставленных господ и судей.

Идеальный парик щеголя должен был быть максимально ненатуральным: чем сложнее и искусственнее выглядела прическа, тем более рафинированным и «цивилизованным» считался ее владелец. Кроме того, из-за королевской истории происхождения моды на парик, дороговизны, сложности изготовления, а также благодаря походке, которая была необходима при его ношении (чтобы не упал с головы), парик стал символом человека, облеченного властью, и указывал на благородство и сословную исключительность своего владельца.

В дневнике голштинского посланника при дворе Петра I рассказывается о том, что в одной из комнат дома канцлера Гавриила Головкина как наиболее ценное украшение висел на стене огромный светло-русый парик. Это был подарок, так как сам канцлер, по его собственным словам, не был достаточно богат, чтобы купить подобную вещь, а тем более портить ее ежедневным ношением.

Макияж и мушки

Мужской макияж в XVIII веке не только скрывал недостатки и подчеркивал достоинства внешности. Обозначить свой высокий социальный статус и просвещенность — именно это было основной целью щеголей, которые белили и румянили лица, подводили брови, красили губы и наклеивали мушки. Плотный тяжелый макияж придавал чертам лица искусственность. Для продвинутого аристократа эпохи Просвещения «искусственность», отдаление от естественности означали цивилизованность и прогресс, а яркая белизна кожи считалась признаком аристократического происхождения, символом красоты и здоровья.

Мушки — круглые или фигурные (в виде сердца, полумесяца) кусочки черного шелка, придававшие особую выразительность и оттенявшие белизну кожи, прикреплялись к лицу при помощи растительного клея. Мушки хранились в мушечнице — изысканно оформленной коробочке с зеркальцем на внутренней стороне крышки. Ее носили в кармане и в течение дня в соответствии с обстоятельствами и настроением положение мушек и их количество могли меняться.

В «Сатирическом вестнике» в заметке «Наука об употреблении мушек» подробно истолковывался язык мушек. Например, «мушка над правой бровью значит насмешку, на лбу у самого виска — беспристрастие или холодность, на конце брови — верность, над правым глазом — радость о свидании, над левым — печаль о разлуке, против рта — любовь, на середине бороды — догадайся».

Щеголи и идеологи моды начала ХХ века пытались возродить интерес к мушкам. В журнале «Аргус» в рубрике «Горячие советы о красоте — дамам и джентльменам» Паллада Богданова-Бельская проповедовала «ношение мушек на лице, на шее, плечах, руках, спине, маленьких из бархата или шелка или особого состава, искусно вырезанных пятнышек». Формы мушек должны были соответствовать эпохе и изготавливаться в форме самолетов, машин, теннисных ракеток.

Трости, лорнеты и зрительные трубки

Настоящий модник должен был носить трость, и это никак не было связано с состоянием его здоровья: считалось, что ношение трости придает походке грациозность. В разное время суток следовало использовать правильные виды тростей. Сучковатые, с кожаным шнурком допускалось носить строго до 10 часов утра. Для дневных визитов подходили простые трости, но из дорогого дерева, а для вечера выбирались самые элегантные и роскошные. Трости варьировались и по длине: большие — около 130 см, средние — около 90 см, короткие — около 50 см (их носили в руке или под мышкой).

Трости изготавливали из камыша, тростника, бамбука и ценных пород дерева, а набалдашники превращались в произведения ювелирного искусства. В трость могли быть вмонтированы часы, компас, подзорная труба, маникюрные принадлежности или даже музыкальный механизм, игравший приятную мелодию.

Важным дополнением гардероба щеголей были зрительные трубки и лорнеты (как роскошно украшенные, так и лаконичные по дизайну), которые использовались в грациозных визуальных играх. Эти приспособления зачастую не имели оптического стекла и принадлежали щеголями с прекрасным зрением — взгляд через лорнет мог пригласить к флирту, обозначить заинтересованность, одобрение или уничижение.

Табакерки

Табакерки, развлекавшие владельцев и во многом ставшие олицетворением аристократического стиля жизни галантного XVIII века, делились на два типа: зимние, которые изготавливались из плохо проводящих тепло материалов — панциря черепахи, перламутра, рога; и летние — из камня и металла, они украшались эмалью, драгоценными камнями и росписью.

Табакерки могли быть карманными и настольными, фантазийными, в виде животных и с «обманкой» — потайной крышечкой с изображенными на ней эротическими сценами. Такие табакерки-обманки, вероятно, служили для любовной почты — незаметной передачи записок. Великолепные, украшенные драгоценными камнями и портретами царствующих особ табакерки становились знаками отличия и наградами для придворных.

При манипуляциях с табакерками, как во всем, что связано с мужской модой XVIII века, была важна грациозность и непринужденность. «Прежде чем понюхать табак, табакерку медленно вынимали из кармана, долго держали на ладони, словно невзначай забыв о ней во время разговора, затем неторопливо раскрывали, показывая на внутренней стороне крышки тонко выполненную миниатюру, и, взяв щепотку нюхательного табака, оставляли ее открытой в руке и, затянувшись раза два, как бы нехотя убирали в карман».

Привычка нюхать табак и, соответственно, мода на табакерки сохранялись достаточно долгое время, но постепенно уступили курению трубок и сигар.

Пуговицы и пряжки

Щеголи XVIII века в прямом смысле слова были покрыты пуговицами. На мужском костюме (но не на женском!) их число могло достигать 100 штук. Кафтан не застегивался — большинство пуговиц были декоративными, зато камзол, который надевался под кафтан, застегивался на все пуговицы. Пуговицы делали из металла, фарфора, слоновой кости, украшали вышивкой и драгоценными камнями. На пуговицы помещали живописные вставки, например пейзажи и виды городов, сцены охоты и галантные сюжеты, а иногда и пикантные изображения.

В 1780-х годах особенно популярными были пуговицы из ограненной и отшлифованной стали. «Стальные алмазы» в неярком теплом свете свечей сияли, как настоящие бриллианты, и указывали на то, что их владелец — человек богатый, просвещенный и в курсе достижений научно-технического прогресса: технология такой огранки только что пришла из Англии, и граненая сталь стоила очень дорого. Несколько ранее популярны были стразы, имитировавшие драгоценные камни (их появление было связано с открытиями в области химии).

Самой красивой частью мужского тела в конце XVIII века считались ноги, и настоящий модник, если ему повезло оказаться обладателем стройных ног, стремился эту красоту подчеркнуть. Ступни должны были быть миниатюрными, поэтому щеголям приходилось втискиваться в туфли гораздо меньшего размера. Мужскую обувь делали из кожи черного цвета (в отличие от женской — тканевой) и в зависимости от цвета одежды выбирали цвет каблуков: глянцево-черные, розовые или красные. Съемные пряжки на мужских туфлях были самым заметным и дорогим элементом обуви. Они могли быть овальными, круглыми, квадратными. Их украшали лентами, стразами, кожей и драгоценными металлами, а делали из меди, серебра и золота.

Платки

В XIX веке самыми значимыми элементами мужского костюма стали шейный платок и галстук. Считается, что своей популярностью галстук обязан легендарному английскому денди Джорджу Браммелу, который, по воспоминаниям современников, мог посвящать ритуалу завязывания галстука несколько часов.

Существовало два типа галстуков. Первый — сложенный кусок материи, который обхватывал шею сзади и разнообразными способами завязывался спереди. Чтобы такой галстук лучше сидел, к его концам крепилась тесьма, которая пропускалась под мышками, перекрещивалась на спине, после чего соединялась на груди и пришпиливалась. У второго («готового») концы фиксировались сзади с помощью пряжек или крючков, спереди же он имел вид жесткой накрахмаленной широкой полоски ткани. Для готового галстука предусматривался подгалстучник из китового уса, обшитого сверху кожей, из проволоки или более дешевый — из щетины дикого кабана.

Истинные модники предпочитали первый тип галстука, тем более что им в помощь издавались специальные руководства. В одном из них, вышедшем в Москве в 1829 году, приведено 40 способов «повязывать галстух». Наиболее щегольским признавался «английский бант», а самым роскошным — «гордиев узел», для составления которого рекомендовалось употреблять «всегда кисею самую белую, самую редкую, и вместе самую тонкую». Снять его можно было только разрезав ножницами.

Фасон и цвет галстука подбирались в соответствии с возрастом, внешностью и образом жизни щеголя. «Галстук по-эпикурейски», достаточно свободный, надевался обыкновенно на свадьбу или другое мероприятие, предполагавшее обильное угощение. Его цвет подбирали в зависимости от времени года и месяца: например, в январе — цикорный, в марте — сизый, в мае — зеленого гороха, в сентябре — беловатых трюфелей. «Галстук любви» позволялось носить лишь молодым людям, чьи глаза «изображают желание», а уста «дышат только любовью». Цвет его мог быть бледно-розовым, винных дрожжей, белым лилейным или черным гебановым. Черного цвета галстук, однако, мог подойти только обладателю «белого и одушевленного» лица и обязывал, «чтоб борода была недавно выбрита, чтоб белье было очень белое, и чтоб рубашечные воротники оному соответствовали: без чего, от черного галстуха, будет все вместе слишком запросто».

Государственный исторический музей
Красавец мужчина. Русский модник середины XVIII — начала XX века
До 28 июля