Documenta 14: Греция отдала долг Германии искусством

Сообщение от водителя афинского Uber с просьбой отменить поездку из-за забастовки вводит в местный контекст быстрее, чем вид афинян, которые спят на улицах, прислонившись к закрытым и исписанным граффити рольставням. Название проходящего здесь 14-го по счету фестиваля современного искусства Documenta — «Учась у Афин» звучит для русского уха нейтрально, но для европейца это пощечина общественному вкусу. Греция — самая бедная страна Евросоюза, в 2016 году доля безработной молодежи до 24 лет здесь достигла 44%, а пятая часть населения не могла позволить себе платить за отопление и телефон. При этом главный кредитор Греции — именно Германия, где в 1955 году в Касселе впервые состоялась Documenta. С тех пор фестиваль критического современного искусства проходит каждые пять лет и в этом году впервые официально разделен между двумя городами, Афинами и Касселем, пропасть между которыми буквально растет на глазах.

Первым, что увидели журналисты в Афинах, был перформанс творческой команды фестиваля. Помимо главного куратора Адама Шимчика, с 2003 по 2014 год возглавлявшего Кунстхалле в Базеле, над Documenta работала большая группа людей — в день пресс-конференции в Афинах их всех можно было увидеть на сцене городского концертного зала исполняющими отрывок из произведения греческого композитора-экспериментатора Яни Христу «Эпицикл». Команда Documenta топала ногами, выла, шептала, шипела и стучала стульями, создавая действительно впечатляющее и угрожающее действо — метафору их работы над фестивалем. Здесь же прозвучали основные темы: миграция, горизонтальная организация сообществ, права сексуальных и этнических меньшинств, политический активизм, уроки истории, а также философия и музыка.

По мнению куратора Адама Шимчика, чтобы понять задумку, надо забыть все, что мы знаем об искусстве, и учиться заново — вслепую и по наитию, исследуя разбросанные по городу выставки и отдельные объекты, включаясь в перформансы и даже натыкаясь на трансляции видеоарта по государственному телевидению и саунд-арта по радио. Среди площадок Documenta — музеи современного искусства Бенаки и EMST, Политехнический университет, галереи, городские площади и парки, археологические музеи, древние и современные театры. Все они разбросаны по городу, да так просторно, что не остается сомнений в искреннем желании приезжих кураторов показать искушенной публике как можно больше простой афинской жизни — а также стимулировать пользование транспортом, помогая городской экономике. Для местных критиков эти благие намерения выглядят несколько иначе: как сафари богатых европейцев в колониальном парке развлечений.

Одна из главных площадок Documenta, Афинская консерватория, находится в самом дорогом районе города, Колонаки. Здесь белоснежные стены тщательно отмыты от уличной копоти, почти каждый дом охраняется, и даже люди по улицам, кажется, ходят медленнее, чем в других кварталах. Сердце здания, оголенный до бетонной основы амфитеатр, занимает работа нигерийского художника Эмеки Огбо The Way Earthly Things Are Going (строчка из песни Боба Марли So Much Trouble in the World. — TANR). Под торжественный хор невидимых голосов на табло, висящем на сцене, медленно течет лента биржевых сводок. В этом капиталистическом театре больше нет ничего важнее колебаний цен на природные ресурсы. Создатели Documenta на самом деле, разумеется, предлагают альтернативу: вместо того, чтобы печалиться о плачевной экономической ситуации, посетители могут вспомнить, как в 1979 году группа CMRC (Contemporary Music Research Center), основанная авангардными музыкантами-революционерами, исполняла неслыханную прежде электронную музыку, создавая собственные инструменты и используя в перформансах горный рельеф, пещерное эхо и звукопоглощающие свойства овечьих стад. На выставке можно увидеть восстановленный синтезатор, на котором музыканты группы играли до 1980-х, пока он не сломался. Послушать звуки уникального аналогового синтезатора Synthi 100 приглашают 18 и 19 апреля в афинский концертный зал «Мегарон».

Большинство художников, чьи работы можно видеть на Documenta, не относятся к числу широко известных. Это часть художественной стратегии — обнулить предыдущий опыт восприятия искусства. В рамках того же метода невозможно получить карту всех выставок с поименным перечислением авторов на каждой площадке. Участники Documenta названы в каталоге, который имеет форму ежедневника-календаря. Карта площадок прилагается отдельно. Что профессионал в области искусства, что случайно зашедший на выставку посетитель одинаково растеряны и заинтригованы. Documenta познается постепенно, с разных точек, из разрозненных отрывков и случайных догадок.

Национальный музей современного искусства EMST стал второй большой площадкой пентеналле Documenta (именно так стоило бы на греческий лад называть фестиваль, проходящий раз в пять лет) — выставка на пяти этажах только что открытого здания прошлась по самому широкому кругу тем. Невозможно забыть фильм «В доме темно» про лепрозорий в Тебризе иранской поэтессы и режиссера Форуг Фаррохзад. Эта черно-белая картина 1962 года соседствует с работой художника Лоиса Вайнбергера, который провел настоящие археологические раскопки на территории австрийской фермы и выставил все объекты, найденные в земле. Результаты потрясающие: около сотни аккуратных коробок, в которых есть и камни, и пуговицы, и детские игрушки, и даже целый размерный ряд древней обуви. Один из залов полностью посвящен образу женщины в искусстве соцреализма. На портретах работниц, военнослужащих и крестьянок угадываются одни и те же приемы героизации, повторяющиеся, но от этого не менее привлекательные очертания фигур и улыбки идеальных матерей и дочерей.

Неожиданной находкой становится зал, посвященный творчеству Арсения Авраамова (Краснокутского) — советского композитора и теоретика музыки начала 1920-х. В 1912 году он был арестован за политическую пропаганду, в 1914 году эмигрировал в Норвегию, в 1917-м вернулся в революционную Россию, где стал одним из создателей Пролеткульта. На выставке воспроизведена его «Симфония гудков»: пушечные и пистолетные выстрелы, заводские гудки, свист пара, шум самолетов и другие «машинные» звуки. Считается, что этим сочинением Авраамов предвосхитил появление в середине XX века «конкретной музыки», в которой используются шумы и звуки естественного происхождения. Музыку Авраамова сопровождает показ фильма Дзиги Вертова «Киноправда № 16», в нем запечатлена одна московская крыша — именно с нее Авраамов дирижировал исполнением «Симфонии гудков» в 1923 году. Арсения Авраамова, как и других авангардных советских композиторов, включая Льва Термена, сегодня заново открывает для широкой публики историк саунд-арта Андрей Смирнов.

Здесь же, в EMST, в день официального вернисажа состоялся перформанс «Оплата внешнего долга Греции перед Германией». При торжественном стечении народа художница Марта Минухин достала из корыта с большими греческими оливками несколько штук и вручила их канцлеру Ангеле Меркель (в исполнении актрисы). К сожалению, этот символический жест лишь еще больше разозлил тех противников Documenta, которых возмущает, что немецкий фестиваль с бюджетом в €37 млн приземлился в городе как десант иноземной цивилизации: захватывая городские пространства и фиксируя проблемы, которые не волнуют местное сообщество.

Художница Мария Айхгорн, которая в Касселе покажет работу, посвященную коллекции Корнелиуса Гурлитта, в Афинах выступила с проектом по выведению заброшенного здания из собственности, который выставляется в виде документации переписки с местными органами власти. Целью было отменить право собственности, то есть сделать это здание абсолютно свободным и общим для всех, но для этого его пришлось сначала приобрести.

Многие институции приурочили к Documenta собственные выставки. Например, Ханс Ульрих Обрист курировал выставку австрийской художницы Марии Лассниг в Муниципальной галерее Афин, а художник из России Анатолий Журавлев выставил в Музее Алекс Милона проект Future Revisited, посвященный коллекции Георгия Костаки. Парижский Пале-де-Токио показал в Афинах результат своей программы резиденций Pavillon Neuflize OBC. Дикую и раскованную выставку-перформанс в одном из пустующих зданий в центре города надо было буквально штурмовать, чтобы попасть внутрь и увидеть, как местные художники-студенты пляшут в резиновых мешках, бросаются плашмя на пол, кувыркаются в ритме отбойного молотка и раздают всем желающим фотокопии частей своего тела.

В дни открытия Documenta команда Афинской биеннале, которая состоится в следующем году, провела собственное мероприятие в заброшенном отеле XIX века на одной из самых оживленных городских площадей — Омония. Не было ни произведений, ни перформансов, на сцене на фоне флагов с перекрещенными мечами появились пятеро одетых в черное и зачитали манифест, критикующий неолиберальные ценности приезжей художественной тусовки.

Еще одна площадка Documenta — Афинский национальный технический университет, Политехнион, где в 1973 году студенческий протест был подавлен танками. Художник Райнер Ольдендорф при поддержке французского министерства культуры показал здесь проект, посвященный «Афинской хартии» Международного конгресса архитекторов (CIAM), провозгласившего в начале XX века обращение к новому типу архитектуры. В 1933 году CIAM принял «Афинскую хартию» — свод требований, касающихся нового градостроительства и жилищной архитектуры, которые позже стали стандартом для многих стран Европы, автором этого документа был Ле Корбюзье. Однако даже интереснее художественных работ, разбросанных по территории университета, становится само его здание, по афинской традиции щедро расписанное из баллончиков с краской. Заросший сорняками и на первый взгляд заброшенный двор оказывается вполне жилым, а в окнах верхних этажей с оборванными маркизами горит свет. Обстановка в этом месте, по правде сказать, навевает скорее тоску, нежели желание разбираться с принципами великого Ле Корбюзье.

Студенты, по идее, главные потребители таких сложносоставных и погруженных в архивирование действительности фестивалей, как Documenta, да и левацкая повестка, кажется, ближе молодежи, чем представителям среднего класса из Германии. В Афинах понимаешь, что все ровно наоборот. Недавно в Facebook распространилось видео из Берлина, где на демонстрации немецких левых за Палестину и Сирию к демонстрантам подошла взбешенная сирийка и высказала все, что думает по этому болезненному для нее вопросу. Похожие чувства испытали многие греки, когда Documenta с ее заявленной самоорганизацией и антиавторитаризмом пришла в Афины, чтобы рассуждать на языке искусства о проблемах, которые знакомы местным не понаслышке. На пресс-конференции активист из Конго задал вопрос, зачем нужен свой радиоканал в публичной программе Documenta: в его стране далеко не у всех есть возможность слушать радио, что легко делают европейцы в машинах и смартфонах. Адам Шимчик и его команда отправились в самое сердце экономической депрессии, где слова меняют свой смысл, а базовые потребности пересматриваются. Сытый голодного не разумеет, а критическое искусство, которое создается на революционных площадях, обычно не имеет отношения к рефлексии. Вот и афинская часть Documenta, хоть и попыталась аккуратно вписать себя в городской ландшафт, все равно похожа скорее на пожилую туристку, чем на юную активистку.