Андрей Сарабьянов: «Находки будут всегда»

Осенью этого года состоится совместный проект московского Государственного музея В.В.Маяковского и Екатеринбургского музея изобразительных искусств «Ясновидцы грядущего» — большая выставка, посвященная дальнейшему углубленному изучению русского авангарда. На Урал съедутся экспонаты из региональных художественных коллекций. Это позволяет срифмовать ее с двухчастным проектом «До востребования», который искусствовед Андрей Сарабьянов курировал в московском Еврейском музее и центре толерантности. Незасмотренное и оттого свежее российское и советское искусство первой половины ХХ века, объединенное в артистически разыгранные экспозиции, сделало две части этого большого проекта важнейшими событиями столичной выставочной жизни. Логично поэтому начать разговор с «Ясновидцев грядущего», которых будет сопровождать большая научно-образовательная программа, разработанная с участием Андрея Дмитриевича. Мы также обязательно должны были расспросить выдающегося культуртрегера об эпохальном трехтомнике «Энциклопедия русского авангарда», который Сарабьянов сов­местно с Василием Ракитиным готовил 15 лет и который продолжает развиваться в Интернете, как и о том, возможно ли сегодня в стране создать музей русского авангарда. Ну и, наконец, о том, как относиться к понятию «второй авангард», провокативно запущенному художником Михаилом Гробманом.

В чем суть вашего совместного проекта с Государственным музеем В.В.Маяковского?

Речь идет о проекте в Екатеринбургском музее изобразительного искусства. Осенью там откроется выставка авангарда «Ясновидцы грядущего»: в музее есть своя великолепная коллекция авангардных работ. Одновременно состоится конференция и будет развернута образовательная программа. Все это совместный партнерский проект екатеринбургского музея и Государственного музея В.В.Маяковского, а также «Энциклопедии русского авангарда». Произведения из своих коллекций для него предоставят музеи Нижнего Тагила, Омска, Перми, Тюмени, Уфы, Челябинска. «Энциклопедия русского авангарда», а также Центр авангарда при Еврейском музее уже сотрудничали с Музеем Маяковского, поддержав устроенные им конференции «Хлебников в степени N» (2015) и «100 раз дада» к 100-летию дадаизма (2016).

В следующем году исполняется 125 лет со дня рождения Владимира Маяковского, музей готовит большую выставочную, научную и издательскую программу. Хотя здание музея находится на капитальном ремонте, коллектив его активно работает.

Каким Музею Маяковского нужно стать, для того чтобы быть востребованным у сегодняшнего зрителя?

Для этого он должен стать современным, мультимедийным, обучающим. Сегодня ясно, что музей — это не просто хранилище экспонатов прошлого, это место, где сосредоточены культурные ценности. Мы стремительно утрачиваем связи с этой культурой, и восстановить их, сохранить и даже расширить — вот задача сегодняшнего музея. Задача сложная, но, как мне кажется, вполне выполнимая.

Какие уроки можно вынести сегодня из жизни и творчества «главного советского поэта»?

О трагической судьбе позднего Маяковского и его смерти очень точно написала Марина Цветаева: «Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый — поэт встал и убил человека». Цифры простые: 30 минус 13 равно 17. 1917 год. Год революции. Именно тогда Маяковский начал убивать в себе поэта. Урок в том, что служение власти смертельно опасно для культуры. Если культура вообще должна кому-то служить, то только конкретным людям, а не политическим силам.

Как долго вы готовили выставку «До востре­бования» в Еврейском музее и центре толерантности?

Если говорить о подготовке к выставке «До востребования», то на каждую из двух ее частей ушло по году. Конечно, были трудности, но меня всегда вдохновляло отношение музейных работников к нашему проекту — доброжелательное, участливое, заинтересованное. Музейщики, несмотря на сложности хранения некоторых произведений, показывали в запасниках все, что нас интересовало. Если нам отказывали в выдаче каких-то работ, то только когда они были важным звеном постоянной экспозиции. Наша благодарность музейным работникам — как директорам, так и хранителям — бесконечна. Был, правда, случай необоснованного отказа выдать работы — в Орловском музее изобразительных искусств. Но это был единственный раз.

Когда вам пришла идея этой выставки? В какой момент и что послужило толчком к началу процесса?

Идея выставки была подсказана мне моим другом Григорием Казовским, который сотрудничает с Еврейским музеем и центром толерантности. Это произошло после того, как мы вместе смотрели только что изданную «Энциклопедию русского авангарда». Количество новых работ, опубликованных в ней, было и остается огромным. Из них я выбрал самые интересные и составил сводную таблицу из 300 номеров. Это были произведения из коллекций только региональных музеев. Вскоре после этого я встретился с куратором музея Марией Насимовой, показал ей мою таблицу, и мы договорились, что будем делать две выставки.

Вы сказали, что «До востребования» и «Энциклопедия русского авангарда» пока не исчерпали потенциала неизвестных имен. Правильно ли я понимаю, что исследования и поиски в этом направлении продолжаются?

Находки будут всегда. Конечно, их число сегодня нельзя сравнить с тем количеством новых имен и произведений, которые возникали в 1980–1990-е годы, когда авангард только-только начинали исследовать. Тем не менее экспертная работа в российских музеях продолжает приносить свои плоды, а иногда и неожиданные открытия. Поскольку в запасниках еще достаточно произведений с пометкой «Н. х.», что значит «неизвестный художник», то всегда остается шанс найти автора. Еще более широкое поле для исследований представляют собой архивы, где хранится множество документов, связанных, в частности, с искусством авангарда.

Наша газета писала об открытии сайта, сделанного на базе материалов «Энциклопедии русского авангарда». Он продолжает развиваться?

Сайт открыт для пользователей. На нем доступна информация из всех трех томов энциклопедии.

Возможен ли (и целесообразен ли — при подобной распыленности по разным собраниям и коллекциям) единый музей русского авангарда?

Думаю, что такая возможность — создать музей русского авангарда — была упущена безвозвратно в 1970-е годы. Коллекционер Георгий Костаки хотел сделать такой музей на основе своей коллекции, но власть ему этого не позволила. Костаки уехал, передав лучшую часть коллекции в дар Третьяковке (за что мы его нескончаемо должны благодарить!), а музей русского авангарда фактически был создан на основе вывезенной части его собрания в греческих Салониках, хотя он и называется «музей современного искусства» (в 2017 году сменил название на «Музей модернизма — Коллекция Костаки». — TANR).

Сейчас часто высказывается мнение об ответственности художников-авангардистов за то, что потом случилось со страной. Насколько деятели культуры (не только художники, но и писатели, деятели кино и театра) несут ответственность за то, что теперь называется «советским искусством»?

Это поверхностное мнение. Вообще, придавать искусству такую степень влияния на исторические процессы — серьезное преувеличение. Искусство — одно из проявлений человеческой деятельности и, конечно же, напрямую связано с историческим процессом, но оно не настолько сильно, чтоб глобально влиять на этот процесс. Ведь никому не придет в голову искать причины падения Византии и захвата Константинополя турками в искусстве «Палеологовского Возрождения»! Или винить французский импрессионизм в том, что он породил Парижскую коммуну 1871 года!

Как вы относитесь к понятию «второй авангард», запущенному в обиход Михаилом Гробманом?

Я дружу с Михаилом Гробманом и очень ценю его как художника и поэта. Придуманный им термин «второй авангард» был важен для художников его круга и времени как акт самоутверждения и самоопределения. Искусствоведы об этом не позаботились, и художники сделали это сами.

Екатеринбургский музей изобразительных искусств
Ясновидцы грядущего
3 октября – 10 декабря