Магритт как национальный бренд Бельгии

Полвека со дня смерти — повод для празднования не самый очевидный, но не в том случае, когда речь идет о национальном бренде, каковым для Бельгии стал сюрреалист Рене Магритт (1898–1967). Художник, никогда не дававший трактовку своим символическим образам («Яблоко — это яблоко, — говорил он, — пусть и в маске»), наверняка удивился бы, увидев, как они растиражированы по всей стране, даже на этикетках специально сваренного по такому случаю пива и самолетах национальной авиакомпании. Апофеозом торжеств стала выставка «Магритт, Бротарс и современное искусство» в Королевских музеях изящных искусств в Брюсселе, которая наводит мосты между сюрреализмом, поп-артом и концептуализмом, тем самым утверждая культовый статус Магритта. По таком случаю из Художественного музея округа Лос-Анджелес (LACMA) даже привезли «Вероломство образов» («Это не трубка») 1929 года, вернувшееся в Бельгию впервые за почти полвека, став топовым экспонатом, который дополняют «Четыре трубки. Алфа­вит (трубка „А“)» знаменитого бельгийского концептуалиста Марселя Бротарса и «Посвящение Магритту: это не трубка» американской звезды Кита Харинга. 

Предваряет экспозицию неожиданная инсталляция из восковых фигур — Рене Магритта за рулем кабриолетика, помахивающего портретом Стефана Малларме работы Марселя Бротарса, и его здравствующей вдовы Марии Гилиссен. Все вместе они словно несутся навстречу приключениям. 

Портрет французского поэта-символиста путешествует с художниками неспроста. Творческий метод Малларме стал фундаментом, на котором строилась их дружба и новаторская работа с визуальными образами и текстом. В 1945 году Магритт дал Бротарсу почитать поэму «Бросок костей» Малларме, чтобы объяснить смысл своих работ. И позже Бротарс, переквалифицировавшись из не слишком удачливого поэта в художники, создал арт-объект, где ритм строк Малларме повторяли черные прямоугольники, — сейчас это один из ключевых экспонатов выставки. Собственно, на хитроумных параллелях идей двух друзей, их развития, а иногда пересечения построена значимая часть экспозиции. Здесь, например, можно увидеть объект Бротарса «Сапог и фотопленка» рядом с эскизом Магритта к «Колесу истины» с изображением сапога в трех ракурсах или же раннюю картину «Недра земли» Магритта и инсталляцию «Уголь» Бротарса. 

Отдельная тема — исследование линии Магритта в концептуальном искусстве, почва для которого была подготовлена реди-мейдами Марселя Дюшана. Не признанные еще в Европе и Париже, работы Магритта конца 1920-х, в том числе «Это не трубка», открыли в США в середине 1950-х на выставке в нью-йоркской Sidney Janis Gallery. 

Считается, что использование им образов и текста повлияло на молодое поколение поп-артистов — Энди Уорхола, Роя Лихтенштейна и Эдварда Руша. В этом разделе особенно эффектно выглядят соединенные картина «Открытие огня» Магритта (1935) с горящей трубой и инсталляция «Время не властно» франко-американского скульптора Армана (1989) с трубой и огнетушителем. А крупноформатные работы Джона Балдессари, Джаспера Джонса и Мартина Киппенбергера добавляют драматизма и открывают новые перспективы. Символически выставка завершается попыткой заглянуть как можно дальше — ранней картиной Магритта под названием «Перед» и изображением надгробия. В общей же сложности здесь можно увидеть 150 произведений из американских и европейских музеев, а также частных коллекций. 

Пазл сошелся

Когда выставка уже открылась, специалисты объявили о сенсационной находке — последней недостающей части картины «Зачарованная поза», в 1932 году включенной в каталог-резоне Рене Магритта и с тех пор более 80 лет считавшейся пропавшей. Оказывается, имел место не злой умысел, а художественный замысел: Магритт разрезал холст на четыре части и написал на них новые картины. История началась в 2013-м, когда при подготовке выставки The Mystery of the Ordinary 1926–1938 в нью-йоркском Музее современного искусства (MoMA) рентгенографическое исследование «Портрета» 1935 года выявило под ним еще одно изображение, оказавшееся левой верхней частью «Зачарованной позы». Две другие всплыли в Музее современного искусства в Стокгольме и Художественной галерее и музее Нориджа в Великобритании — под «Красной моделью» и «Состоянием человечества» соответственно. Вдохновленные успехом музейщики объединили усилия по поиску финального фрагмента. Конец истории понравился бы самому Магритту: она закольцевалась в Брюсселе, где под работой «Бог не святой» из Музея Магритта нашлась недостающая часть холста.

Дом художника

Даже по нынешним меркам домик в муниципалитете Жет, где Рене Магритт с женой Жоржеттой прожил почти четверть века в 1930–1950-х годах, находится на приличном расстоянии от центра Брюсселя. Но единомышленники, в том числе Ман Рэй и Поль Элюар, не манкировали еженедельными встречами и костюмированными действами, которые время от времени разворачивались в саду. Некоторые их сюжетные ходы затем всплывали в картинах Магритта — как в случае с «Проницательностью», где автор смотрит на яйцо, а пишет птицу. Денег тогда, впрочем, они не приносили совсем. В том же саду находился офис маленького рекламного агентства «Студия Донго», совместного предприятия Рене и его брата Поля, которое и было основным источником дохода, равно как и заработок Жоржетты в качестве ассистента в магазине. Как говорил сам художник, в студии он работал над куском хлеба с маслом, в то время как творить он предпочитал в крошечной столовой, где было подходящее освещение и тепло. В начале 1990-х этот дом приобрели поклонники Магритта, привели его в порядок, восстановив там все, что было возможно. 

Продано!

Существует легенда, что впервые свою работу Магритт продал сам, в богемном кафе поэта-анархиста Герарда ван Брюана La Fleur en Papier Doré, где бывали Эрже, Марсель Лекомт, Э.Л.Т.Месенс. Это сейчас за полотна художника платят суммы с шестью нулями (рекорд был установлен на Christie’s в 2017 году — картина «Империя света» (1949) ушла за $20,56 млн), а раньше о нем говорили: «Если он пишет так же, как играет в шахматы, ему еще предстоит пройти долгий путь». Дело было в таверне Greenwich — образчике бельгийской Belle Époque, где молодой художник с друзьями-сюрреалистами между партиями пытался продавать завсегдатаям свои работы. Несколько лет назад уважаемое бюро Robbrecht & Daem, известное своими проектами в доме Рубенса и галерее Whitechapel, бережно отреставрировало заведение. В аутентичном виде его можно наблюдать в фильме «Женщина между собакой и волком» с Рутгером Хауэром, а в 2010 году оно было включено в местный список зданий выдающегося архитектурного наследия. В результате проведенных работ был восстановлен фасад, витражный купол над зимним садом и интерьеры вернулись к образцу 1914 года.

Магритт-монументалист

Для того чтобы увидеть произведения Магритта, не обязательно идти в музей: несколько его фресок украшают общественные места. Королевская галерея Сент-Юбер, роскошный неоренессансный пассаж, выстроенный в центре Брюсселя в середине XIX века, стала не только торговым, но и культурным местом притяжения, не в последнюю очередь благодаря расположенному здесь театру. Классический репертуар в начале ХХ века сменили авангардные постановки и гастроли русского балета, а в ­1950-х во время перестройки театра над росписью его потолка работал Магритт. Судя по эскизу, который находится сейчас в музее художника, ему пришлось отступить от первоначального замысла и убрать с фрески колокола, оставив лишь голубое небо с плывущими белыми облаками — мотив, встречающийся не на одной его работе. В отличие от этой, другая фреска Магритта не столь доступна: обычно зал в казино курортного городка Кнокке закрыт для публики и открывается только под специальные мероприятия. И тогда здесь можно увидеть складывающиеся в панораму знакомые сюрреалистические пейзажи.

Королевские музеи изящных искусств. Брюссель
Магритт, Бротарс и современное искусство
До 18 февраля