18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Дневник Рильке о колонии художников Ворпсведе

№67
Материал из газеты

Когда художники селятся на природе, то природа как таковая внешне не меняется — но что же в это время происходит с художниками?

Впоследней четверти ХIХ века молодые и самостоятельные художники любили — в том числе по соображениям экономности — селиться вместе. А большие писатели с вниманием и симпатией изучали и описывали этот феномен: Бьёрнстьерне Бьёрнсон ездил в Скаген, Август Стриндберг — в Фонтенбло, Роберт Льюис Стивенсон — в Барбизон. Свой хроникер нашелся и у художников Ворпсведе. «Я рассказываю о десяти годах серьезной, уединенной немецкой работы… Художники не помогают людям, не поучают, не улучшают их. Они ничего не привносят в их жизнь, по-прежнему темную и жалкую, — но из глубины этой жизни они извлекают правду, которая растит их самих, или, чтобы не преувеличивать, извлекают правдоподобие, которое можно любить».

В августе 1900 года молодой, но уже известный поэт Райнер Мария Рильке приехал в деревню Ворпсведе (окрестности Бремена) погостить к иллюстратору своих стихов Генриху Фогелеру. Прожил он там чуть более месяца, познакомился с колонией художников, сблизился со скульптором Кларой Вестхофф, ученицей Макса Клингера, на которой следующей весной женился, а через два года сочинил небольшую монографию о молодых мастерах, задумавших тихую революцию. Помимо опубликованного в 1903 году эссе, Рильке оставил дневник пребывания в Ворпсведе, адресованный конфидентке — Лу Андреас-Саломе.

В Ворпсведе Рильке очутился на зыбком пограничье. «Море — история этой земли. Море, которого больше нет, которое тысячи лет назад вздымалось и опадало здесь, дюной которого была песчаная сопка, на которой находится Ворпсведе. Великий шум, которым преисполнены старые сосны, кажется его шумом, и ветер — пространный, могучий — приносит его запах… Но море, словно не в силах уйти, вновь и вновь возвращалось на покинутые земли, после него остались черные зыбкие болота, кишащие скользкими тварями и гниющим плодородием. Теперь они достаточно плотно заселены; наиболее стойкие из первых колонистов разбогатели на торговле торфом; позднейшие поселенцы живут в труде и бедности». Глазам поэта открывались небольшие хвойные леса, маленькие заводы, где обжигали кирпич; дальше простирались пустоши, напоминавшие морщинистые руки. Рильке увидел черную землю полей и черные паруса лодок, переправлявших торф по каналам. Рильке услышал «о пьяных жандармах, которые поют, в то время как в комнате все бледны от страха и женщины плачут; потому что за окном свирепствует гроза, а грозы ужасны над большим болотом, и многих убивает в их домах». Рильке узрел смерть в обличье слепого путника, который без колебаний столкнет человека с узкого мостика в черную воду. Еще Рильке узнал — прежде Пруста — девушек в цвету: «Ни одной девушки не увидишь без целого пейзажа». Они, точно растущие цветы, укоренились в земле и смотрят в небо. Невестой Фогелера, гостеприимца поэта, была местная крестьянка Марта — «деревенский ребенок, девушка с болот, из-за переживаний полная нежности, очень одинокая и страдающая в отчужденности».

Но главным, повторюсь, было общение с художниками, вот уже несколько лет жившими в Ворпсведе: Фрицем Макензеном, Отто Модерзоном, Фрицем Овербеком, Генрихом Фогелером, Хансом ам Энде, Паулой Беккер, Мари Бок, Кларой Вестхофф. Скромные сельские революционеры задумали превратить пейзаж в самоценное явление искусства. Реализация задачи казалась непростым делом: «Пейзаж нам чужд, и страшно одиноким чувствуешь себя среди деревьев, которые цветут, и среди ручьев, которые текут мимо. Наедине с мертвецом и то не чувствуешь себя таким брошенным, как наедине с деревьями. Ибо какой бы таинственной ни была смерть, еще таинственнее жизнь, не принадлежащая нам, безучастная, празднующая свои праздники, за которыми мы, словно случайные гости, наблюдаем не без некоторого замешательства».

Первыми в Ворпсведе обустроились Макензен и Модерзон — в 1889 году; ам Энде бывал наездами; скульптор Хёкинг застрелился, но оставил друзьям деньги по завещанию. Художники намеревались пересмотреть отношение живописи к человеку и природе: «Человек уменьшился — теперь уже не центр мира; он значил не больше, чем дерево, но он значил много, так как дерево много значило». Молодые люди вдохновлялись Арнольдом Бёклином и Бьёрнсоном. Возможно, движение к природе было реакцией на космополитическое столпотворение Мюнхенской академии, где учились и молодые диссиденты. В те времена Мюнхен считался равновеликим Парижу. Откройте дневники Маргариты Сабашниковой — вот запись от декабря 1898-го: «Трое юношей спорили о том, где мне лучше всего учиться. На этот раз я ясно понимала, что Малявин против Академии, но и против Мюнхена, Дима Философов посылает меня в Мюнхен, Бакст — в Париж».

Художники Ворпсведе довольно скоро добились признания. Работы Макензена и Модерзона были замечены, награждены и куплены на выставке в Стеклянном дворце в Мюнхене в 1895 году. Рильке писал об уже успешном и значимом художественном движении. Рильке писал о Макензене, «поэте-охотнике», который создавал картину, похожую на спелое яблоко северных широт, и не один месяц трудился над грандиозным «Богослужением» (холст не помещался в мастерской). Рильке писал о Модерзоне, «художнике сумерек», скальде суровой земли: «Прошлое и великолепие его, казалось, так или иначе присутствуют здесь. Как будто красочную эпоху растоптали и смешали с болотами, из которых возник этот мир». Рильке писал о тихом меланхолике Овербеке, неброском музыканте ам Энде, садовнике средневекового символического сада Фогелере.

Дневник и эссе зафиксировали дни расцвета Ворпсведе. Еще живы рано ушедшие Паула Беккер-Модерзон и Фриц Овербек. Еще не умер от ран Великой войны Ханс ам Энде. Не скончался в казахстанской ссылке поборник и жертва социализма Генрих Фогелер. Не канул в забвение «национальное достояние» Третьего рейха Фриц Макензен. В расцвете был и поэт, написавший автопортрет в пейзаже:

Как будто бы мой глиняный портрет
Чужие руки дико истязали.
Я чувствовал их игры всем нутром,
Как если бы я плакал под дождем
И капли меня медленно меняли.

Добавим, что дневник Ворпсведе переведен на русский язык впервые, а перевод эссе тоже впервые опубликован полностью.  

Самое читаемое:
1
Легендарную коллекцию Елены Батуриной открыли для всех читающих
Собрание изделий Императорского фарфорового завода — пожалуй, крупнейшее в частных руках — опубликовано в трехтомном каталоге, который недавно был выпущен в свет Государственным институтом искусствознания
15.11.2024
Легендарную коллекцию Елены Батуриной открыли для всех читающих
2
В Музее русского импрессионизма вспоминают забытое товарищество прекрасной эпохи
Новый проект музея, возвращающего широкой публике неочевидные или вовсе забытые имена в истории отечественного искусства, посвящен участникам Нового общества художников, среди которых были и звездные авторы, и вчерашние студенты
24.10.2024
В Музее русского импрессионизма вспоминают забытое товарищество прекрасной эпохи
3
Третьяковка расширилась снова, на этот раз на ВДНХ
Вслед за открытием нового корпуса на Кадашёвской набережной музей занял Центральный павильон на ВДНХ с выставкой искусства XX–XXI веков
12.11.2024
Третьяковка расширилась снова, на этот раз на ВДНХ
4
Что показывают на выставке «Новое общество художников» в Музее русского импрессионизма
На новой выставке в Музее русского импрессионизма посетители увидят более 180 произведений живописи и графики из 55 государственных и частных коллекций — от Санкт-Петербурга до Владивостока
01.11.2024
Что показывают на выставке «Новое общество художников» в Музее русского импрессионизма
5
Передвижники под новым углом
Выставка, которой Третьяковка официально открыла новый выставочный корпус на Кадашёвской набережной, посвящена передвижникам — объединению, с самого основания в 1870 году порождавшему разные истолкования. Сейчас музей пытается предложить еще одно
30.10.2024
Передвижники под новым углом
6
Cosmoscow расцвела в «Тимирязев Центре»
На бывших грядках сельскохозяйственной академии в новом учебно-выставочном комплексе «Тимирязев Центр» выросло, пожалуй, главное светское и профессиональное мероприятие в российском современном искусстве — 12-я международная ярмарка Cosmoscow
25.10.2024
Cosmoscow расцвела в «Тимирязев Центре»
7
Коломна в авангарде: что было, что осталось и что впереди
Утраченное и сохранившееся наследие конструктивизма в одном из древнейших городов Подмосковья послужило источником вдохновения для авторов альбома-путеводителя, родившегося в недрах резиденции «Арткоммуналка»
25.10.2024
Коломна в авангарде: что было, что осталось и что впереди
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2024 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+