«Русская неделя» в Лондоне: наши 2% дополняют общую картину мира искусств

Раз в полгода в Лондоне проводятся сессии аукционов русского искусства. На то, чтобы наши люди почувствовали себя здесь халифами на час, отводится, слава богу, не час, но неделя. За это время торговля предметами русской темы напоминает размещение на бирже IPO, различие — в деталях: «фишки» давно уже не обновляются, но шума много. Местным не привыкать, они еще со времен Искандера-Герцена и князя Кропоткина подчеркнуто вежливо взирают на славянский десант, им не понять, почему так важно купить русское вне России. В воздухе с повышенной концентрацией патриотического духа все так же витает запах неразбавленного льдом тройного виски, и все это на фоне развязных рассуждений об искусстве и гэгов «Уральских пельменей». Вновь, как и раньше, наблюдаются и шопинг по брендовым маркам, и оккупация респектабельного Westbury. На время проведения Russian week этот отель становится штаб-квартирой русского арт-дилерского клана. Подчеркну, не «российского», а именно «русского», потому как клан этот вроде транснациональной корпорации, только не вертикально, а черт знает как интегрированной. Ведь в Лондоне фанатично торгуются русские со всего света — этим они и спасают свою отчизну от вселенского позора непризнания всем оставшимся миром.

Русские изо всех сил пытаются играть по местным правилам: знают, когда необходимо употреблять слова «спасибо» и «пожалуйста» на языке принимающей стороны; посещают музеи, а некоторые — и галереи; и всегда рады поддержать тему Скрипалей — для этого у них наготове набор шуток и улыбок. По всему видно, что «русская неделя» для них — праздник, который всегда с ними, с большой амплитудой обсуждаемых тем — от «национальной гордости великороссов» до изгнанничества беглых, но честных капиталистических каторжан.

Итак, торги. Они, говоря откровенно, не бог весть какие. Одна шестая часть суши приносит каких-нибудь пару процентов в общий оборот. И если наша цифра достигает порядка $40 млн, то на фоне ноябрьских общемировых $1,5 млрд так и выходит. Но и эти 2% — много или мало — своим своеобразием существенно дополняют общую картину мира искусств. По крайней мере, хочется в это верить.

«Русская неделя», как обычно, началась с Christie’s. Бессменный, подобно президенту РФ, шеф торгов Алексей Тизенгаузен демонстрирует аутентично британский, вероятно сохранившийся только на Кинг-стрит, консерватизм. Набор предметов отражает его личные пристрастия и вкус. И он, надо сказать, утонченный, в чем можно было убедиться, посетив аукцион. Быть застрельщиком всегда сложно, но Christie’s всякий раз это делает основательно. В этом заслуга и местного аукциониста, который, вероятно, не понаслышке знаком со всеми мхатовскими примочками и паузами Станиславского.

Полагая, что самые громкие лоты уже и так у всех на кончике языка, хочется порыться в кучах всякого добра, не замеченного другими рецензентами.

Лев Бакст, как и на прошлых торгах аукционного дома, сыграл партию безупречно, но теперь уже не своими театральными дизайнами. Несколько рисунков с обнаженной натуры из его наследия покорили знатоков редким качеством. В обойме традиционных для Christie’s мирискусников он выделяется свободой и виртуозностью, изысканностью линий. Михаил Ларионов, недавно с успехом овладевший музейной Москвой, был представлен серией пошуаров «Путешествие в Турцию», но — что важно — полным комплектом (32 листа). Многие так привыкли к продажам его отдельных листов из этой сюиты, что не поняли, какая это настоящая редкость. Порадовались уникальной возможности и собиратели классического портретного XIX века — речь идет о трех профильных портретах графа Федора Толстого. Они выполнены в воске, заключены в ромбы своих рам и, безусловно, обладают музейными достоинствами. В разделе прикладного искусства мир собирателей фарфора дождался наконец своих легенд — это фигурка «Буржуазки», исполненная Александрой Брускетти-Митрохиной, а также «Футболиста», оправдавшего своей продажной ценой (£100 тыс. при эстимейте в £5–7 тыс.) аргумент «за» в спорах о мотивированности высоких гонораров игроков.

Далее, как в классическом полифоническом каноне, мелодию торгов подхватили на Sotheby’s. Этот аукционный дом отличает умелая ротационная кадровая политика — вот и на этот раз его молодежная команда нашла для нас много интересного. Прежде всего это великолепная коллекция портретных миниатюр, доставшаяся аукциону от наследников покойной владелицы бренда Wella Эрики Поль-Штроер. Имя Владимира Боровиковского в этой подборке — не соль и не перец. Сенсацией было другое: десять предметов (один из них — под маркой «в манере от …») с авторством блистательного Августина Ритта, одного из самых востребованных европейских мастеров этого жанра на рубеже XVIII–XIX веков. Ритт считался и считается русским художником, а теперь его можно признать мастером и мирового значения. Чтобы решить, «кто более матери-истории ценен», достаточно сравнить риттовскую цену в £200 тыс. за миниатюру и какие-нибудь £50 тыс., скажем, за Лиотара на международных аукционах.

Не могу не отметить продажу работ изысканнейшей Веры Ермолаевой. Провенанс заслуживает почтительного отношения — Алекс Рабинович, известнейший знаток и библиоман еще ленинградской послевоенной закваски. Работы Ермолаевой подобного рода («Баба с граблями», продана за £50 тыс.) когда-то украшали экспозицию знаменитой выставки «Великая утопия» в Музее Гуггенхайма, они идут в фарватере найденной Малевичем формулы «второго крестьянского цикла» конца 1920-х годов. Другая аукционная работа — дизайн с геометрическими фигурами, вероятно, связан с периодом, когда художница руководила лабораторией цвета в ГИНХУКе (до 1926 года); лист имеет много аналогий с исследовательскими проектами, проводившимися тогда же в Баухаусе.

Третий день традиционно отдали двум оставшимся фигурантам нашей недели — MacDougall’s (утром) и Bonhams (днем).

У первого разыграли, как водится, беспроигрышный «флеш-рояль» — «бильярдистов» Петра Кончаловского. Огромная картина, изображающая двух культовых «бубнововалетовцев» — самого автора и его друга Аристарха Лентулова, была «приговорена» к продаже, вопрос состоял только в том, за сколько (она ушла за £1,6 млн). И вот парадокс, случающийся с русскими торгами, — это вопрос формирования цен. Безусловные шедевры частенько проигрывают в деньгах картинам из, мягко говоря, корзины среднепотребительского спроса. Так произошло и с большим мастером Михаилом Рогинским: цена за его прекрасный московский пейзаж в общестоимостном списке по убыванию находится едва ли не в самом его конце.

Bonhams, скромно, но неизменно занимающий свое место в «русской» иерархии, заполучил себе на торги яркую комету, промчавшуюся мимо так и не успевших опомниться дилеров. Речь о бубнововалетовском натюрморте Василия Рождественского 1921 года (продан за £849 тыс.). Помимо этого бесспорного хита, на Bonhams были предложены и другие интересные предметы, среди них — семейная реликвия, связанная с именами Черчилля и Романовых. На чрезвычайно важной, особенно для нынешних «дней гнева», выставке российско-британских связей, что идет сейчас в Букингемском дворце, этот предмет мог бы стать заметным экспонатом. Прошла незамеченной и невероятная редкость — живопись участника «Московского салона» Ивана Захарова («Портрет девушки в барочном костюме»), чьих картин сохранилось считаное число. Пропустили покупатели и еще большую жемчужину — рукописи и материалы сценария классического фильма «Юность Максима», снятого Григорием Козинцевым и Леонидом Траубергом в 1937-м. Фильм этот — один из блокбастеров сталинской довоенной эпохи, часть известнейшей трилогии. И именно в этом фильме впервые голосом Бориса Чиркова зазвучала культовая песня «Шар голубой». Как выясняется, к сценарию был привлечен футурист Алексей Крученых, и этот неизвестный факт стал новостью для исследователей. Вот так случается: не всегда артефакты, достойные собрания любого мирового музея кино, встречают одобрение нашей публики.

После всех предыдущих выстрелов в игру в «русскую рулетку» опять вступил Christie’s со специальным аукционом первых изданий и манускриптов, целиком составленным из русского книжного собрания крупного чикагского юриста, адвоката из команды Барака Обамы. Таких торгов не было давно. Их каталог украсила обложка с обложкой, но зато какой — «Евгений Онегин» в тетрадях, давно уже ненаходимая легенда библиофильского сообщества. Именно поэтому лаконичный шрифт композиции обложки первого издания первой главы действует на всех магически. К пушкинскому набору «прижизненок» добавлены и толстовские реликвии, и мандельштамовские автографы, заставившие одного из британских букдилеров в сердцах воскликнуть: «О черт, а ведь это хорошие деньги!» И хотя в команде юристов нашего президента вряд ли найдешь похожего адвоката, собирающего перлы американской литературы, но людей, способных не только читать о нашей истории, но и щедро платить за это чтение, еще, к счастью, найти можно.

В заключение — о вечном и насущном, то есть о музыке. Виолончель Гваданини — Ростроповича ушла за немыслимые деньги (£1,9 млн), что в какой-то степени подтверждает устоявшийся тезис: самые состоятельные музыканты — виолончелисты, особенно если они умеют дружить, а также управлять фондами. Накануне продажи инструмента руководство Sotheby’s дало возможность проститься с ним замечательному музыканту Борису Андрианову. Он играл в полном одиночестве. Редкие слушатели стояли перед закрытой дверью комнаты, откуда доносились звуки Чайковского, гадая, кому теперь доведется оплакивать своей музыкой уход великих русских творцов.

Итоги и топ-лоты аукционных домов

Sotheby’s — £23 млн, из них живопись — £13,4 млн
Константин Маковский. «Жмурки» . £4,3 млн
Нико Пиросмани. «Грузинка в лечаки». £2,2 млн
Джованни Гваданини. Виолончель. 1783. £1,9 млн
Николай Фешин. «Портрет девушки». £610 тыс.
Ковш с эмалями. Мастер Федор Рюкерт. £490 тыс.

Christie’s — £7,1 млн
Ваза с портретом Франца I. Императорский фарфоровый завод. £1,8 млн
Пара ваз с росписями по картинам Питера Ваувермана. £488 тыс.
Иван Айвазовский. «Закат в Венеции». £608 тыс.
Лев Бакст. Эскиз декораций к балету «Дафнис и Хлоя». £212 тыс.
«Портрет цесаревича Александра Николаевича» (с работы Франца Крюгера). £152 тыс.

MacDougall’s — £6,3 млн
Петр Кончаловский. «Игра на бильярде. Аристарх Лентулов и Петр Кончаловский». £1,6 млн
Сильвестр Щедрин. «Неаполь в лунном свете». £630,5 тыс.
Илья Репин. «Портрет скрипачки Цецилии Ганзен». £456,9 тыс.
Борис Анисфельд. «Сад Гесперид». £320,5 тыс.
Лев Лагорио. «Из Босфора в Черное море». £320,5 тыс.

Bonhams — £2,7 млн
Василий Рождественский. «Натюрморт с глиняным кувшином». £849 тыс.
Подарочный императорский ковш. Фирма Фаберже, мастер Михаил Перхин. £237 тыс.
Иван Айвазовский. «Шлюпка у скалистого берега». £212 тыс.
Подносное блюдо с эмалями. Мастер Федор Рюкерт. £194 тыс.
Рихард Зоммер. «Сидящие старцы». £88 тыс.