Куратор Кейт Бейли: «Важно, чтобы музейный предмет всегда оставался звездой»

В 2021 году в Государственном музее-заповеднике «Царицыно» в Москве откроется выставка «Опера: страсть, власть и политика» — проект лондонского Музея Виктории и Альберта (V&A), который повествует о 400 годах истории оперы на примере семи спектаклей в семи городах Европы. Проект, курируемый Кейт Бейли, путешествует по миру с 2017 года.

Выставка перемещается по городам и странам в неизменном виде? Или меняется?

Содержательно и структурно она повторяет лондонский вариант, но каждый город может дополнить сюжет и рассказать свою оперную историю, расширяя экспозицию. Это заложено в концепции. Коллекция V&A создает контекст, но многие предметы мы брали из других музеев. Например, в коллекции V&A нет партитуры Джузеппе Верди, поэтому мы обратились в архив Ricordi (издательство Casa Ricordi в Милане. — TANR). Работали с архивом Дмитрия Шостаковича, другими собраниями.

Музеи, в которых вы представляете свой проект, для V&A просто экспозиционные площадки или каждый музей вносит свой вклад?

Все зависит от музея. Музей-заповедник «Царицыно» хочет создать дополнительный раздел выставки, который будет посвящен опере в Москве, и мы изначально продумывали такую возможность. Недавно выставка была в Мадриде и Барселоне, а до этого в Омане, и каждый город добавил свою историю.

А почему выбрано именно «Царицыно»?

Коллеги оттуда были у нас на выставке в Лондоне и пришли с предложением. Мы тогда встретились с директором музея Елизаветой Фокиной, и она сказала, что хотела бы видеть эту выставку у себя. Меня это очень впечатлило. Замечательный способ выстроить международное сотрудничество и создать что-то новое вместе.

Коллекция театрального искусства V&A началась в 1920-е годы с собрания Габриель Энтховен и теперь вы ее развиваете?

Именно. В 1924 году госпожа Энтховен предложила директору музея создать отдел театрального искусства и передала туда свою коллекцию. С тех пор она постоянно пополняется. Сейчас это собрание хранится в Южном Кенсингтоне, кое-что будет храниться в новом здании, V&A East, которое откроется в 2023 году. Другая часть — в нашем филиале в Данди. Кстати, знаете ли вы, что первым приобретением госпожи Энтховен стал макет декораций Эдварда Генри Гордона Крэга к спектаклю «Гамлет» в МХТ (Гордон Крэг — английский режиссер, художник, теоретик театра; премьера «Гамлета» состоялась в Москве 23 декабря 1911 года. — TANR). Макет был сделан для выставки, посвященной сценографии и проходившей в Амстердаме в 1923 году. Сейчас, правда, его нет в нашей постоянной экспозиции, он на время переведен в фонды (мы стараемся давать экспонатам отдыхать каждые пять лет).

Чем вы пополняете свою коллекцию? И кто решает, что нужно приобрести, а что нет?

Обычно куратор предлагает что-то приобрести, потом мы обсуждаем это с отделом и на уровне музея. Решение принимается сов­местно. Мы коллекционируем театральные программки, собираем видео­записи спектаклей. Ежегодно отбираем около 30 постановок, которые снимаем на видео для нашего медиаархива. В собрании V&A есть макеты и эскизы, сделанные к разным постановкам. Коллекционируем костюмы. Например, недавно я инициировала приобретение костюмов из мюзикла Follies («Варьете»), созданного потрясающим дизайнером Вики Мортимер. 

По какому принципу отбираете предметы? Интересный художник, знаменитый дизайнер, выдающаяся постановка, звездные участники?

Это не про звезд — скорее, про дизайнеров, художников. Но вообще у нас комплексный подход. Один из наших главных принципов коллекционирования — отражать мировые тенденции в искусстве. Я сейчас говорю, конечно, о стратегии только своего отдела, где работаю.

Почему вы выбрали оперу?

Музей много лет устраивал выставки, посвященные музыкальным спектаклям. Это связано и с нашей коллекцией, и с тем, что нам нравится делать выставки, где музыка является объектом. Мы начали работать сперва с рок- и поп-музыкой, постепенно, благодаря технологиям, получили возможность создавать в выставочном пространстве звук очень высокого качества. Давно думали о том, чтобы сделать выставку про оперу, но взялись за это только тогда, когда поняли, что можем создать уникальный вариант погружения в оперу. Нам вообще сейчас интересно работать на стыке театра, моды, других видов визуальных искусств. Мы не ставили перед собой задачу представить всю историю оперного искусства, она слишком велика, но хотели показать эпизоды из нее: то, как оперы соотносятся с городами своего возникновения и социально-политическим контекстом, в котором появились, как эти оперы в свое время взрывали общество, как соединились композиторы, художники, исполнители…

Привлекаете дизайнеров и художников из театра?

Всегда! И приглашаем архитекторов. Все мои последние выставки сделаны в сотрудничестве со сценографами. Оперный проект был создан вместе с королевским театром оперы и балета Royal Opera House.

Зачем традиционному музею опера, музыка? Разве ваша коллекция не самодостаточна?

Это возможность взглянуть на коллекцию под другим углом, ввести в выставку эмоции. Мы живем в междисциплинарном мире, и привлечение различных видов искусства, технологий — ответ на запросы современного общества. Но важно сделать так, чтобы музейный предмет всегда оставался звездой. Когда вы смотрите на уникальную партитуру и при этом слышите музыку, каким образом сделать так, чтобы главным в этом дуэте оставался предмет? Мы вместе решаем эту задачу.

Высокотехнологичная выставка стоит немалых денег. Как V&A удается находить на это средства?

Музей тратит на такие проекты свои собственные средства, к тому же вход на выставки платный. Ну и конечно, мы всегда занимаемся фандрайзингом. Это вообще значительная часть работы музея.

Вы активно используете современные технологии. Не думаете, что они вытеснят музей как институцию и куратора как действующее лицо, что зритель сам, при помощи гаджетов, будет взаимодействовать с предметами так, как ему нравится?

С технологиями нужно выстраивать гармоничные отношения, они позволяют интерпретировать материал, создавать контекст, рассказывать истории. Цифровые технологии дают зрителю опыт физического погружения в пространство экспозиции. А то, что технологии нередко предоставляют возможность каждому зрителю побыть куратором, на мой взгляд, даже хорошо и очень демократично.

Знаю, что вы готовите еще одну интересную выставку — «Алиса. Вниз по кроличьей норе». Что это будет?

Выставка откроется в июне 2020 года в Лондоне, и это будет настоящее путешествие Алисы по кроличьей норе, во время которого посетители смогут понять, как эта удивительная книга («Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. — TANR) повлияла на культуру, науку, на все виды визуальных искусств, включая кино, моду, фотографию. И конечно, выставка будет иммерсивная и очень театральная. Влияние этой книги на современный мир колоссально. Это очень богатая тема. А для нас важно то, что она тесно соприкасается с коллекцией V&А. У нас огромное количество предметов, которые связаны с персонажами книги — начиная от коробок из-под печенья и заканчивая платьями, котелками, туфельками…

А перчатки, которые кролик терял, будут?

Надо, кстати, поискать перчатки!

На время выставки музей станет кроличьей норой?

Он уже кроличья нора! Он всегда полон детей, которые с любопытством его исследуют. На время выставки музей, скорее, превратится в Страну чудес.

Вы упомянули об открытии филиала V&A East в 2023 году. Готовите что-нибудь особенное для нового пространства как куратор?

У меня есть кое-какие идеи, но пока все же не могу рассказать о них.