18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Игра в Робинзона Крузо, который оказался не на необитаемом, а на перенаселенном острове, но по условиям игры должен быть в одиночестве, чтобы COVID-19 его не поймал, несколько затягивается. Мы спросили людей, по роду занятий полностью погруженных в искусство, о том, что для них самое трудное, попросили выбрать между «естественной жизнью» и цивилизацией и посоветовать, на что надеяться.
Что самое трудное для вас в ситуации «пограничной жизни» под угрозой COVID-19?
У меня ничего не изменилось. Я всегда работаю одна в мастерской. Сейчас я дома, тоже работаю. Поэтому я не чувствую такого сильного давления, как те люди, которые ходят на работу и привыкли к совсем другому образу жизни. Мне даже нравится анахоретствовать.
«Искусство — высшая форма надежды» (Герхард Рихтер). Согласны ли вы с этим? Почему?
Искусство — это прекрасно. Но мы, конечно, на Бога уповаем больше, чем на искусство.
Ваш способ выстраивать отношения со временем (быстротекущим или, может, нестерпимо медленным)? Что для вас время?
У всех время разное. У меня время очень длинное, как в детстве. Мне кажется, у меня один день — долгий-долгий кусок времени. И как-то иногда даже влияешь своим временем на других людей. Вот когда это было возможно, я иногда приезжала к моей подруге, керамистке, керамикой заниматься. Она говорила, что когда я приезжаю, то время растягивается, совсем другое становится. Не знаю почему. Я работаю всегда очень интенсивно, быстро. Может, поэтому время раздвигается.
Что, на ваш взгляд, лучше: необитаемый остров или перенаселенный город, где передвижение жителей отмечается системами слежения? Остается ли актуальным противопоставление между «естественным человеком» и цивилизацией?
Остров, конечно, лучше. Но не было такого опыта. Все-таки наш сегодняшний опыт несравним с жизнью на необитаемом острове. Мы не можем общаться со своими соседями, но гораздо больше стали общаться с далекими друзьями. Удивительно, что во всех странах одинаковая ситуация. Такого не было, конечно, никогда. Все это произошло так внезапно и так резко. Может, по прошествии времени будут понятны причины. Но пока вблизи их не видно.
Мы в огромном городе находимся. С одной стороны, привычка к этому городу. А с другой стороны, хочется на природу. Я на даче много времени провожу. Вот сейчас как-то в Москве застряла. Будем надеяться, что на дачу перееду.
Назовите три-пять произведений искусства (книг, песен, иллюстраций, фотографий, картин) или воспоминаний, которые помогли бы вам выдержать вынужденную самоизоляцию.
Прежде всего это книги. Всегда хочется почитать что-нибудь утешительное. Перечитала «Соборян» Лескова. И музыка тоже очень утешает. Я занимаюсь со студентами историей искусств по Zoom. Вот недавно творчество замечательного Павла Кузнецова изучали. Так что много всего есть прекрасного.
Что самое трудное для вас в ситуации «пограничной жизни» под угрозой COVID-19?
Трудно слушать выступления главковерха.
«Искусство — высшая форма надежды» (Герхард Рихтер). Согласны ли вы с этим? Почему?
Рихтер глупости не скажет.
Ваш способ выстраивать отношения со временем (быстротекущим или, может, нестерпимо медленным)? Что для вас время?
Битье баклуш.
Что, на ваш взгляд, лучше: необитаемый остров или перенаселенный город, где передвижение жителей отмечается системами наблюдения? Остается ли актуальным противопоставление между «естественным человеком» и цивилизацией?
Остров. Самоизоляция делает из человека мизантропа.
Назовите три-пять произведений искусства (книг, песен, иллюстраций, фотографий, картин) или воспоминаний, которые помогли бы вам выдержать вынужденную самоизоляцию.
В самоизоляции лучше всего перечитывать и пересматривать собственные произведения.
Что самое трудное для вас в ситуации «пограничной жизни» под угрозой COVID-19?
Неспособность планирования и связанный с этим режим ожидания наступления чего-то неприятного, что вытесняет собой все, что раньше составляло содержание жизни.
«Искусство — высшая форма надежды» (Герхард Рихтер). Согласны ли вы с этим? Почему?
Пожалуй, нет. Искусство — форма игры в надежду, скорее. Без негативных коннотаций, так как игра во многом и способствует продолжению процесса познания.
Ваш способ выстраивать отношения со временем (быстротекущим или, может, нестерпимо медленным)? Что для вас время?
Для подобных отношений требуется равноправное партнерство, но с категорией времени так не получается. Это вечный императив. Мы все «у времени в плену».
Что, на ваш взгляд, лучше: необитаемый остров или перенаселенный город, где передвижение жителей отмечается системами слежения? Остается ли актуальным противопоставление между «естественным человеком» и цивилизацией?
Если рассматривать пребывание «на селе» как форму эскапизма — то да, там безопаснее, во многом из-за психической неуравновешенности городской среды. Смычки города с деревней, как нас ни убеждали много лет большевики, осуществить не удастся. Поскольку на этом балансе противопоставлений и построено все сущее. Черное и белое, инь и ян, пардон за пафос.
Назовите три-пять произведений искусства (книг, песен, иллюстраций, фотографий, картин) или воспоминаний, которые помогли бы вам выдержать вынужденную самоизоляцию.
Что бы я захотел сейчас увидеть вживую? «Гернику». Там много такого, что в сравнении с текущим, актуальным помогает осознать масштаб происходящего.
Услышать? Шуберта. В последнее время он дает понимание воздуха, парения в нем как необходимого условия жизнедеятельности.
Иллюстрации? Французы — Домье, Гаварни. Потому что юмор, смех — лекарство против страха.
Фотографии? Наверное, сейчас оптимальнее портретисты: Надар, Камерон, пикториалисты, Мэпплторп, Пенсон. Люди всегда интереснее вещей.
Чтение книг? Есть повод засесть за «Улисса», но я бы предпочел перечитать «Рукопись, найденную в Сарагосе» Потоцкого. Хочется погрузиться в свою юность — вспомнить моменты, которые меня тогда при чтении поразили.
Кино? Надо пересмотреть «новую волну», всего Годара, например, или Трюффо.
Что самое трудное для вас в ситуации «пограничной жизни» под угрозой COVID-19?
Мне кажется, что самое страшное — это ощущение бессилия пред лицом громадного разрыва, почти пропасти между уровнями жизни людей. Совершенно непонятно, как можно эту пропасть преодолеть.
Да, у меня есть возможность заказывать продукты, работать дома дистанционно. Но когда читаешь среди новостей сообщение из Индии про женщину, которая утопила своих пятерых детей, потому что они не ели два дня и она решила, что смерть от голода будет страшнее, чем вирус, то твой внутренний мир рушится. Ты видишь, что означает эта «пауза» в экономике для многих стран. Но что можешь сделать? Почти ничего. Вот это бессилие ужасает.
Я прилетела в Дубай к мужу, где он работает, чтобы быть вместе на карантине. Конечно, очень страшно, что, если кто-то заболеет в России, я даже не смогу прилететь. Все время отдаляется, отодвигается момент, когда вновь начнут летать самолеты. И я начинаю вспоминать то художников, которые пешком преодолевали три континента, то друзей, доехавших от Парижа до Пекина на велосипедах, и перебираю варианты, что смогу предпринять в случае необходимости.
«Искусство — высшая форма надежды» (Герхард Рихтер). Согласны ли вы с этим? Почему?
Когда вся эта история с коронавирусом началась, я думала: «Почему же я не пошла в медицинский? Хоть какая-то сейчас от меня была бы польза!» У меня папа — врач. И конечно, он мечтал, чтобы я получила медицинское образование. А сейчас думаю о том, какой смысл имеет в такой ситуация, как сегодня, моя профессия…
В то же время, хотя искусство, на первый взгляд, не принадлежит к сферам, необходимым для выживания человека, оно дарит опыт — эмоциональный, интеллектуальный, чувственный, который не может подарить ничто иное. Как после Второй мировой войны изменилось искусство! Оно изменилось, потому что изменились мир и сознание людей.
Если вспомнить павильон Литвы, получивший «Золотого льва» на Венецианской биеннале 2019 года, то поначалу опера, звучавшая среди пляжа, воссозданного на площадке, впечатляла красотой. Но, вслушиваясь в слова и читая либретто, зритель обнаруживал, что перед ним не идиллия или социальная утопия. Наоборот, это пир во время чумы в эпицентре экологического кризиса с нашими завалами мусора, культом потребления. Пели об экологической катастрофе. А картинка была по контрасту — успокаивающая, соблазняющая. Как шоры, такие наглазники, закрывающие обзор лошадям, чтобы они не пугались и не отвлекались. И когда вы вслушивались в звуки чудных песен, до вас доходило, что это последние порывы, вздохи наслаждения перед тем, как рухнет все.
Это своего рода апокалипсис в замедленной съемке. Сейчас он становится все более очевиден, резко изменилась частота кадров. И наверное, когда все это закончится, должны появиться какие-то удивительные работы. Потому что мир себя переосмыслит. Мир уже себя переосмысляет.
Есть два пути, по которым можно пойти. Первый путь — страха. Но есть, мне кажется, и другой путь, который связан с прикосновением к другому человеку через разные вещи. В том числе и через искусство.
Ваш способ выстраивать отношения со временем (быстротекущим или, может, нестерпимо медленным)? Что для вас время?
Я часто существую на очень высоких скоростях. Это видно по количеству проектов, которые я делаю в год. Но сейчас — просто потому, что все сжалось внутри, — я позволила себе все делать очень медленно. Я медленно просыпаюсь. Я не должна никуда бежать. Да, я читаю лекции в Zoom. У меня есть рабочие летучки. Есть работа с архивом. Но я разрешила себе делать все намного медленнее, чем делала бы раньше. Я перестала вешать на себя критерии продуктивности, которые существовали до того, как все мы оказались дома.
Что еще? Стараюсь медитировать каждый день. С переменным успехом занимаюсь спортом. Но это оказалось тяжело. Но вообще-то у меня больше опасений по поводу будущего, когда всеобщее домашнее заточение закончится. В ситуации стресса люди концентрируют силы. А когда стресс уходит, начинается самое тяжелое.
Одна из моих последних работ называется «Сейсмические колебания». Я часто говорю о том, что, по-моему, мы живем в ситуации постоянного едва заметного землетрясения. Земля дрожит, сдвигается, мы этого не замечаем вроде, сознание это не фиксирует, тем не менее подспудно мы ощущаем эту тряску. Мы все время пытаемся за что-то схватиться, чтобы повысить свою устойчивость. Можно сказать, что ощущение неустойчивости нас постоянно сопровождает сегодня. Мне кажется, сейчас это ощущение стало явным. Толчки уже идут до четырех баллов. Вероятно, выход из этого критического состояния будет непрост.
Что, на ваш взгляд, лучше: необитаемый остров или перенаселенный город, где передвижение жителей отмечается системами наблюдения? Остается ли актуальным противопоставление между «естественным человеком» и цивилизацией?
Я не уверена, что «естественный человек» существует. Понятно, что огромное количество аюрведических и медицинских практик, велнес и прочее нацеливают нас на возврат к природе. Мне кажется, это невозможно. И в этом нет ничего страшного. У кого-то суставы стоят титановые. У кого-то — зубы-имплантаты. Мы носим очки или линзы. Наши руки продолжают телефоны. Мы все отчасти киборги, наше восприятие мира меняется. Понятно, что изменится восприятие мира и тела у будущих поколений, потому что возникнут новые технологии.
Что лучше? Мне кажется, лучше у себя внутри выстроить и город перенаселенный, и необитаемый остров. Если ты стараешься это делать, то уже неважно, где ты. Мои друзья, которые сбежали от коронавируса из городов на природу, уже хотят назад, в город. Я с 22-го этажа смотрю на небоскребы и очень хочу где-нибудь в парке погулять. Но это история про внутреннюю работу, а не внешние факторы.
Назовите три-пять произведений искусства (книг, песен, иллюстраций, фотографий, картин) или воспоминаний, которые помогли бы вам выдержать вынужденную самоизоляцию.
Я могу лишь рассказать, что мне в последнее время показалось интересным и важным. Я слушаю подкаст «Сирийские мистики» на Arzamas — мне он очень нравится. Несколько лет назад я прочитала книгу Джона Бёрджера «Здесь, где мы встретимся», которая вспоминается сейчас. А этой зимой прочитала невероятную книгу «Лишь краткий миг земной мы все прекрасны», которую написал Оушен Вонг. Сейчас читаю «Тело ведет счет: мозг, ум и тело в излечении травмы» Бессел ван дер Колк.
Я очень люблю искусство, которое заставляет путешествовать. Работы, которые берут тебя за руку и уводят в другие миры, куда ты иначе никак не попадешь. В этом для меня красота и свобода современного искусства. Мне кажется, Оушен Вонг в своем романе построил такие корабли для плавания в незнаемое. Каждый объект в его романе, каждое переживание — как маленькие машины для путешествий во времени. Он может описывать, как его героя бьют одноклассники в школьном автобусе, потому что он американец вьетнамского происхождения и вообще «другой» по всем параметрам. И вдруг герой в какой-то момент сбрасывает свои кроссовки с мигающими подошвами и говорит, что они напоминают ему самые маленькие в мире машины скорой помощи, едущие в никуда.
В последнее время все, что аккумулируется вокруг меня и в моих мыслях, связано с идеей путешествий. Через время, через пространство… Связано с мыслью, что даже самые маленькие твои действия отзываются далеко, как круги по воде от брошенного камня. Я пытаюсь понять, как можно изменить свое движение, чтобы круги от камней, которые ты бросаешь в воду, дошли до другой воды в другой реке к другой женщине, чтобы ей не пришлось топить своих детей.
Что самое трудное для вас в ситуации «пограничной жизни» под угрозой COVID-19?
Самое трудное для меня — работать дома, когда я не могу приезжать в мою мастерскую. Невозможность путешествовать. И мне очень не хватает живого общения: я ужасно соскучился по всем.
«Искусство — высшая форма надежды» (Герхард Рихтер). Согласны ли вы с этим? Почему?
Мне очень нравится эта цитата. Думаю, что это не просто красивая фраза. Изобразительное искусство неутилитарно и действительно зиждется на надежде. Надежде художника выразить что-то для него важное. Надежде быть увиденным и, возможно, понятым. Надежде стать чем-то важным и насущным. Искусство создается также и для будущего, поэтому это еще и надежда на то, что у человечества есть будущее и что, возможно, оно будет лучше и справедливее, чем настоящее.
Ваш способ выстраивать отношения со временем (быстротекущим или, может, нестерпимо медленным)? Что для вас время?
Для меня время — очень изменчивая и субъективная категория. Оно растягивается и сжимается. Сейчас, когда мы с моей семьей уже более 50 дней находимся на карантине, время измеряется неделями и месяцами, которые протекают совсем незаметно. Я думал, что на карантине у меня будет много свободного времени, но дни как будто сжались. Мне кажется, что я ничего не успеваю. Чувствую себя как Гарольд Ллойд, висящий на циферблате и хватающийся за стрелки часов. И единственное, что мне помогает хоть как-то удержать бегущее время, — режим дня и внутренние правила. Это особенно важно, когда нет внешних обстоятельств, которые обычно задают ритм и привязывают к разным внешним событиям.
Что, на ваш взгляд, лучше: необитаемый остров или перенаселенный город, где передвижение жителей отмечается системами слежения? Остается ли актуальным противопоставление между «естественным человеком» и цивилизацией?
Думаю, что от чувства паранойи точно не спрячешься даже на необитаемом острове. Да и современный человек так устроен, что социум — это не только перенаселенный город, а еще и что-то внутри нас. Кроме дорог, городов и соцсетей людей связывает эмпатия, мы социальны по своей природе, если можно так выразиться. Никакой «естественный человек» сегодня невозможен. Даже герой Дефо в начале XVIII века, оказавшись на необитаемом острове, выстроил на нем модель своего мира, даже через многие годы отшельничества он остался человеком цивилизации. Тем более невозможно стать «естественным» сегодня. И даже нынешнюю пандемию нельзя объяснить как вторжение природного: вирусы искусственно создаются в лабораториях, откуда иногда попадают во внешнюю среду.
Назовите три-пять произведений искусства (книг, песен, иллюстраций, фотографий, картин) или воспоминаний, которые помогли бы вам выдержать вынужденную самоизоляцию.
Однажды я летел самолетом одной американской авиакомпании, где в самый тревожный момент, во время взлета, показывали автомобильные краш-тесты в замедленном времени. Казалось бы, не лучше ли было бы показать что-то спокойное и нейтральное? Но в решении показывать автомобильные аварии была своя логика. Чувство тревоги все равно не исчезнет, поэтому лучше зафиксировать его на чем-то другом, не связанном напрямую с источником переживания. Думаю, что это дает ощущение контроля над ситуацией и успокаивает лучше, чем цветы и котики. Я бы порекомендовал смотреть и слушать музыку и фильмы, совпадающие с настроением.
Мы с семьей недавно пересмотрели великолепный фильм Бергмана «Седьмая печать» об эпидемии чумы в Средние века. Думаю, сейчас самое время смотреть «Кояанискаци» Годфри Реджио и короткометражки Артавазда Пелешяна. Cовсем недавно вышла новая картина режиссера Роя Андерссона «О бесконечности», которую я еще не видел. Дополнительная интрига в том, что в фильме есть цитаты со знакомыми всем произведениями из Третьяковской галереи. Конечно, такое кино лучше смотреть в проекции и только в очень хорошем качестве.
Может быть, сейчас самое время перечитать антиутопию Оруэлла «1984». И наконец внимательно рассмотреть картины Босха, доступные для разглядывания в мельчайших деталях в Google.
Что самое трудное для вас в ситуации «пограничной жизни» под угрозой COVID-19?
Преждевременно помереть широко объявленной смертью я не опасаюсь. У меня был приятель, который любил приговаривать по любому поводу: кому суждено быть повешену, тот не утонет. Жизнеутверждающе!
«Искусство — высшая форма надежды» (Герхард Рихтер). Согласны ли вы с этим? Почему?
Звучит загадочно и красиво. Надежды на что? На спасение? По-моему, это манипуляция рудиментами религиозных чувств атеиста. Рихтер — профессиональный манипулятор. Он предлагает публике эффектные парадоксы, смысл которых готовы за него объяснить любители поломать голову над подобными загогулинами. Вроде карго-культуры, точнее ее зеркальной модели, где бесполезные вещи, спускаемые свыше, всесторонне рассмотренные и обдуманные «жрецами», приобретают в определенном ракурсе почти сакральный смысл.
Интересная, мне кажется, просматривается тут параллель между искусством и коронованным вирусом. В том смысле, что влияние того и другого в судьбе человечества сильно преувеличено.
Ваш способ выстраивать отношения со временем (быстротекущим или, может, нестерпимо медленным)? Что для вас время?
Признаться, я не пробовал. Мне кажется, время — такая величина, которая сама по себе, под которую можно только подстраиваться.
Что, на ваш взгляд, лучше: необитаемый остров или перенаселенный город, где передвижение жителей отмечается системами слежения? Остается ли актуальным противопоставление между «естественным человеком» и цивилизацией?
По мне, и то лихо, и другое нехорошо. Каждое плохо по-своему.
Назовите три-пять произведений искусства (книг, песен, иллюстраций, фотографий, картин) или воспоминаний, которые помогли бы вам выдержать вынужденную самоизоляцию.
Полтора-два месяца, думаю, можно с любой интересной книжкой скоротать. Но в длительную изоляцию, как правило, идет один человек, а возвращается уже другой. Те книжки и авторы, что восхищали и поддерживали в прежней повседневной жизни, могут в одночасье потерять свою силу и ценность. Мой прадед, например, отбыв десять лет и вернувшись в 1947 году из лагеря, оставшиеся 45 лет своей жизни никаких других книг, кроме Библии, в руки не брал. Дочитает Апокалипсис и снова открывает Бытие…
