18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Все виды печатного искусства: офорт, ксилография, литография, линогравюра и прочее — имеют одно собирательное название — эстамп. В СССР расцвет эстампа пришелся на послевоенное время и был связан с массовым жилищным строительством и возникновением интерьеров, которые надо было столь же массово и недорого украшать. Тиражи эстампов исчислялись тысячами, стоили они копейки, их закупали для школ, заводов, поликлиник и библиотек. На поддержку печатного искусства государство тратило огромные деньги: существовали дома творчества, мастерские-студии и в них штат помощников по печати. Члены союзов художников имели к этой инфраструктуре прямой доступ.
Индустрия художественной печати рухнула с распадом СССР. Когда в 1993-м ведущие мастера графической секции МОСХ (среди них ныне здравствующие Валерий Гошко и Андрей Лопатин) решили объединиться в группу, то ее назвали «Терновый куст». И такое мироощущение было не только у них. Татьяна Дехтерева, в 1960–1980-е создатель огромной поэтической серии литографий с видами Москвы, сегодня, в возрасте 90 (!) лет, влачит грустное существование вдали от заслуженной славы, не зная, что ее, казалось бы, простенькие листы каждый год в два-три раза поднимаются в цене.
На рубеже XX–XXI веков положение в печатной графике было критическим. В этой области важен не только талант художника, но еще и техподдержка: печатные станки, камни для литографий, медные и цинковые доски для офортов, хорошая бумага. Когда ничего этого нет, неоткуда браться шедеврам.
С одной стороны, бурное развитие рекламы провоцировало открытие типографий и печатных мастерских, но с другой — редкие из них были «заточены» под арт. В середине 1990-х в Лаврушинском переулке работала русско-американская шелкографическая «Московская студия». Ею руководили Борис Бельский и Дэнис О’Нил. Потом второй уехал, а Бельский продержался до начала 2010-х. В 2002–2010 годах существовала «Студия ручной печати» Марата и Юлии Гельман. Печатали шелкографические принты на хлопковой бумаге с соблюдением музейных стандартов: 40–50 пронумерованных и подписанных копий, работы Олега Кулика, Тимура Новикова, Павла Пепперштейна, Дмитрия Пригова и других. Сейчас это все — дорогие раритеты, но тогда их никто не покупал. И это еще один парадокс: в стране отсутствовал рынок печатной продукции. Малотиражные принты воспринимались чем-то вроде постеров, не заслуживающих серьезного вложения денег.
Но несколько лет назад заниматься печатным искусством вдруг стало страшно модно. В 2014 году в Москве впервые прошел принт-маркет «Вкус бумаги». Его организовали владелец мастерской «Принтмафия» Ильдар Искаков, основатель издательства «Формат один» Эльчин Али-заде, галеристка Мария Ковалевская («Проблемы белых стен») и графический деятель Евгения Боневерт.
Евгения — наш воин в доспехах. Она училась на дизайнера в Уральской архитектурно-художественной академии, окончила магистратуру в Страсбурге, отшлифовала образование в Москве в Институте проблем современного искусства и в результате стала человеком, который знает цель и не видит препятствий. За пять последних лет Евгения Боневерт инициировала множество событий. Помимо «Вкуса бумаги» (два раза в год), она со товарищи провела State of Print в Московском музее современного искусства (2017), три маркета «Принт-зависимость», организовала раздел печатной графики на ярмарке Cosmoscow и создала платформу издательских инициатив «Союз печать» на «Винзаводе».
Принт-маркет «Вкус бумаги» с первых 20 участников вырос до нынешних 200. На него приезжают художники из Владивостока, Нижнего Новгорода, Одессы (Александра Вальчук), Санкт-Петербурга (Александра Гарт с работами местных авторов), Саратова. В нем участвуют не только независимые художники, но и крупные галереи, проводятся дискуссии и мастер-классы.
Что касается мест, где можно за деньги напечатать авторский тираж, то отметим флагманов.
Лаборатория экспериментальной печати «Пиранези LAB» является базой для магистерской программы по печатной графике в Школе дизайна ВШЭ. В лаборатории есть офортные станки, тигельный пресс для высокой печати, оборудование для шелкографии, ручного переплета и много чего еще. Основатель и руководитель «Пиранези LAB» — художник, дизайнер, типограф Алексей Веселовский. В мае 2020-го он и Ольга Попова (онлайн-галерея Artzip) записали в Zoom интереснейшую беседу о печатной графике. Алексей выбрал на сайте Artsy свой wish list, куда, например, вошли принты Аниша Капура и Дэвида Хокни по цене от $75 тыс. до $150 тыс. (это к вопросу о доступности современного тиражного искусства).
Мастерская шелкографии «Принтмафия» существует с 2008 года, делает принты как на бумаге, так и на ткани и активно привлекает к сотрудничеству художников.
THE SCREEN print studio, отмечающая в этом году пятилетие, специализируется на художественной шелкотрафаретной и цифровой печати и работает не только как мастерская, но и как галерея.
«Лито» на Верхней Масловке. В советские времена по этому адресу работала Экспериментальная литографская мастерская, где отметились лучшие художники своего времени — от Ореста Верейского до Адольфа Демко и Ильи Кабакова. В 1990-е лишенная госфинансирования мастерская пришла в упадок. Из руин ее возродила художник-литограф Екатерина Смирнова. На свои деньги она сделала превосходный ремонт, в самые сложные времена сама привозила расходные материалы из-за границы. Она до сих пор не смывает с некоторых камней (а их в мастерской около 300) рисунки Евгения Кибрика и Дементия Шмаринова. В мастерской можно обучиться литографии, напечатать тираж. Здесь работает галерея.
Дом творчества «Челюскинская» в 2017-м отметил 70-летие. Его создали на базе личной дачи главного сталинского художника Александра Герасимова. В 1969-м специально для мастеров эстампа построили многофункциональный центр — прообраз современных арт-резиденций. Творческие сессии здесь длились по два месяца: художники жили, оттачивали мастерство, лучшие работы покупало государство. Мастерские гравюры, офорта, литографии и прочего работают в «Челюскинской» и сегодня. Команда нынешнего директора Ольги Дудиной привела дом в порядок. Сюда на практику (программа госгрантов) приезжают студенты из всех регионов страны. В Доме творчества собрана богатейшая коллекция советского эстампа и проводятся выставки.
Среди продюсеров — издателей тиражной графики отметим платформу Shaltay Edition и ее владелицу Валерию Роднянскую. Она выпускает тиражную графику ведущих российских современных художников: Юрия Альберта, Андрея Кузькина, Таус Махачевой, Андрея Монастырского и других. В 2019-м выставка Shaltay Edition прошла в Новой Третьяковке.
Оригинальной концепции в печати придерживается Эльчин Али-заде (издательство «Формат один»): он привлекает к проектам художников стрит-арта. У некоторых из них нет профессионального образования, но они берут напором, драйвом и интуитивным попаданием в современную эстетику.
Галерея JART не только делает выставки, но и выступает как издатель. На ее сайте можно купить принты и молодых художников, и легендарных вроде Дмитрия Гутова, Александра Косолапова, Виктора Скерсиса.
Altmans Gallery позиционирует себя как «первый в России арт-бутик эстампов» (не придерешься: другие пока себя бутиками не называют). Там продается подписная графика музейных художников с ограниченным тиражом — limited edition: Сальвадор Дали, Анри Матисс, Жоан Миро, Пабло Пикассо, Марк Шагал, но есть и отечественные имена.
Российская печатная графика драматически разделена на contemporary и oldschool. Представителям первой зачастую не хватает школы, а вторым — свежих идей. В силу обособленности академического сообщества в «Челюскинской», например, не работают ребята из стрит-арта, а какому-нибудь новоявленному коворкингу «ОфортПро» не помешали бы серьезные учителя.
Гениальный мастер офорта, «тонкач», каким в 1970–1980-е был, например, Станислав Никиреев (прообраз главного героя в советском фильме «Портрет жены художника»), сегодня уходящая натура. Но такие художники-учителя есть. В Российском государственном университете им. А.Н.Косыгина технику офорта преподает Ирэна Маковеева — член-корреспондент РАХ, непревзойденный анималист. Ее «несерьезные», отпечатанные в технике офорта собаки, курочки и прочая живность удивительным образом принимаются как на академические выставки, так и на молодежные маркеты.
Важный человек для русского печатного искусства — архитектор и художник Александр Бродский. В Институте свободных искусств и наук Московского международного университета (ИСИН ММУ) Бродский ведет магистерский курс «Архитектура через офорт». Помогает ему Наталья Заровная, 44 года проработавшая в печатной мастерской в Доме творчества «Сенеж». На сегодняшний день это, пожалуй, наиболее интригующее место для обучения офорту.
Но самая большая проблема — конкуренция со стороны цифровой печати. Любую старую литографию или офорт можно оцифровать и напечатать так, что оригинал и копия будут почти неотличимы. По словам Алексея Веселовского, в 1990-е мастерские эстампа закрывались не только в СССР, но и во всем мире. С появлением «цифры» отрасль пережила гигантский кризис. Но это не значит, что искусство эстампа умирает. Просто у него поменялись правила. Теперь подпись автора и нумерация листов при limited edition принципиальны, количество оттисков регламентируется законом. Это касается не только печатной графики, но и вообще тиражного искусства. Процесс печати усложнился и требует опытных помощников. Эстамп и раньше был коллективной работой, а сегодня справиться с печатью в одиночку невозможно.
