Ольга Журавлева: «Обязательно подключаем коллекционеров»

В коллекции вашего музея есть как минимум два абсолютных хита — «Автопортрет» Тропинина и его же «Кружевница», авторское повторение портрета, хранящегося в Третьяковской галерее. А чем еще гордитесь?

Когда произносят имя Василия Андреевича Тропинина, у многих возникает ассоциация именно с «Кружевницей». Конечно, она для нас чрезвычайно важна — и еще интересна с исследовательской точки зрения. И автопортрет Тропинина на фоне Кремля — большая ценность. Но не менее значимы и другие его портреты, и графическое наследие, которое у нас хранится в немалом количестве. А еще в собрании музея портреты кисти Аргунова, Боровиковского, Рокотова, пейзажи Айвазовского, Боголюбова, Щедрина — список можно продолжать. Рисунки Шишкина, миниатюры Поленова... Не говоря о декоративно-прикладном искусстве и старинной мебели. Это все составляет фонд, в основе которого лежит собрание Феликса Евгеньевича Вишневского, основателя нашего музея.

Как и за счет чего пополнялась изначальная коллекция?

Что-то закупалось специально для музея. Например, «Кружевница» («Девушка, плетущая кружева») была приобретена в 1970 году к открытию музея, это не дар Вишневского. А есть вещи, которые передавались коллекционерами. Специально приведу один пример, он любопытен. У нас в зале Тропинина висит портрет Алексея Тучкова, который сыграл существенную роль в судьбе художника, ходатайствуя о его освобождении от крепостной зависимости. Портрет вместе с рядом других предметов в 1981 году безвозмездно передал музею Александр Христофорович Хргиан, климатолог, профессор Московского университета. Совсем недавно мы в соцсетях опубликовали пост о портрете генерала Тучкова с рассказом о даре. И семья Хргиана сразу откликнулась. Мне написала его племянница Екатерина, что для них такое упоминание очень важно. И еще написала о том, что ее дядя дарил музею и женский портрет, но он почему-то не экспонируется. Мы эту вещь сразу подняли из фондов и отправили родственникам фотографию. При создании новой экспозиции покажем публике и этот портрет.

Или вот буквально на днях пришла семейная пара, молодые люди, они коллекционируют антиквариат. Посмотрели выставку старинной вышивки и сразу предложили нам принять безвозмездно очень интересную вещь — французский кошелек, шитый бисером, необыкновенной красоты и в прекрасном состоянии. Такого в нашем собрании не было.

А с потомками Феликса Вишневского, которые живут в соседнем флигеле, поддерживаете отношения?

Да, члены семьи Вишневского — наши ближайшие соседи, очень интересные представители разных поколений. Не так давно сюда переехал правнук коллекционера, Степан Вишневский. Пришел, представился, мы для него провели экскурсию и пообещали приглашать на вернисажи. Пока был только один — мы открывали выставку старинной вышивки из собрания нашего музея и коллекции историка моды Александра Васильева. Символично и важно для истории музея, что вместе с ним приветствовал гостей и правнук Феликса Вишневского.

Вы стали здесь директором два с половиной года назад. Что хотелось поменять, а что обязательно сохранить?

Меня пригласил на эту должность московский департамент культуры, и его глава Александр Владимирович Кибовский определил тогда важные, реперные точки. Во-первых, незаслуженно скромное внимание публики к этой институции. Музейная жизнь в столице тогда уже шла по определенным стандартам. Это и лекционный модуль, и мастер-классы, и участие в городских акциях «Ночь искусств», «Ночь музеев», «Библионочь». К тому же пользователь сегодня очень многое воспринимает на уровне экрана своего гаджета. Как мы с ним разговариваем, какой у нас сайт, какие соцсети, какова узнаваемость бренда — это все имеет прямое отношение к художественному музею.

Еще одним важным аспектом было пожелание Александра Кибовского (а он подробнейшим образом знает нашу коллекцию, особенно портретную живопись, и ряд вещей атрибутировал в разные годы) насчет того, чтобы дать возможность сегодняшним коллекционерам участвовать в выставках, собираться, дискутировать. Это нам очень интересно. Например, музей и раньше сотрудничал с Сергеем и Татьяной Подстаницкими — мы эти отношения развили, сейчас чуть ли не в каждой выставке музея участвуют вещи из их коллекции. Еще у нас возник творческий альянс с Сергеем Чобаном, блестящим архитектором, коллекционером и меценатом. Он читал лекцию у нас и предложил привезти рисунки Кваренги из своего частного музея архитектурного рисунка в Берлине. В «Ночь музеев» 2019 года у нас открылась выставка «Джакомо Кваренги — архитектор императорского двора». Или вот можно вспомнить как важный пример партнерства выставку декоративно-прикладного искусства из собрания Нелли Кобзон, вдовы знаменитого певца. Словом, делая каждый новый шаг, мы обязательно подключаем коллекционеров.

Одно из самых заметных преобразований — внутреннее пространство. Почему оно стало именно таким?

Тут небольшие залы и невысокие потолки, и ты волей-неволей оказываешься очень близко к произведениям искусства. Редкая возможность, не в каждом музее такое доступно. Я, конечно, в это влюбилась сразу, но возник вопрос, который я задавала коллегам: про что этот музей, эта экспозиция? Убедительного ответа я не получила, и мы стали его искать. В итоге решили сделать пространство живым, отказавшись от постоянной экспозиции. Всегда буду благодарить архитектора Юрия Аввакумова и художника Алену Кирцову — первых кураторов, которые за это взялись летом 2018-го. Юрий предложил уйти от стилистики традиционного советского музея, снять с окон текстиль, убрать на время старинную мебель. Выставка называлась «Собирательный образ», и ее решение заключалось в том, чтобы показать: портретная живопись является здесь основополагающей.

Потом мы делали новую экспозицию — уже с другим музейным дизайнером и театральным художником, Алексеем Трегубовым. Его проект называется «Искусство сохранять. 5:0». Наши сменные большие выставки должны длиться примерно по году, хотя нынешняя из-за пандемии уже перекрывает этот срок. А параллельно идут другие выставки, в соседнем крыле музея.

Понятно, что собственный дом надо обустраивать в первую очередь, но вы ведь еще и с регионами работаете?

Музей и раньше с успехом возил выставки по стране, были любопытные проекты. Мы же стали делать выставки «под ключ», то есть предлагать готовый продукт — с концепцией, специально отобранными вещами, просветительским блоком и даже сверстанными визуальными материалами. Первый опыт у нашей команды был в Нижнем Новгороде, в знаменитом НГХМ — художественном музее, где мы представили выставку «Tропинин. Контексты». Кстати, там мы впервые попробовали такой способ работы, когда включаем в экспозицию несколько экспонатов из фондов того музея, который нас принимает. Опыт показал, что такой формат работает.

В минувшем, 2020 году, несмотря на пандемию, наш выставочный график удивительным образом почти не нарушился. Год начался в Воронеже, в потрясающем Областном художественном музее имени Крамского, где мы вместе с коллегами делали выставку «Портрет в перспективе». В начале сентября отправились в Новосибирск: нас пригласил один из лучших в регионе — Государственный краеведческий музей. А сейчас наша выставка, посвященная салонам и балам, проходит в Калужском музее изобразительных искусств, в прекрасной усадьбе. Кто-то спросит: «А вам-то что в Новосибирске, или в Воронеже, или в Нижнем Новгороде?» Для нас это прямая имиджевая и очень важная научная, просветительская часть работы.

У вас же не только в регионах партнерство, но и в Москве тоже. Сейчас идет выставка «А это чей портрет?» в фонде IN ARTIBUS — там больше половины экспонатов из вашего музея.

В силу обстоятельств наши первоначальные планы насчет собственного выставочного проекта к 50-летию открытия музея изменились. При этом еще задолго до пандемии мы договорились с Инной Баженовой, владелицей фонда, о совместной выставке. А осенью 2020 года стало понятно, что это и будет празднование нашего юбилея, только в гостях. Участие в проекте позволило нам представить ряд вещей, которые редко попадают в экспозиционные залы. Это серьезный толчок к развитию и продвижению нашей музейной науки, в том числе благодаря важной и сложной работе над каталогом. Ее в кратчайшие сроки проделала сборная команда Музея Тропинина и фонда IN ARTIBUS, кураторы Ксения Рашковская и Елена Руденко. Так что выставка «А это чей портрет?» для Музея Тропинина история знаковая.