Дарья Христова: «К нам пришли новые покупатели, которые раньше не могли подступиться к русским вещам»

Очный русский аукцион Bonhams состоится 9 июня, а его главным украшением станет картина Игоря Грабаря «Интерьер комнаты в Ольгово в 1850-х годах» с эстимейтом £80–100 тыс. В имении семьи Апраксиных, считавшемся когда-то одной из самых богатых усадеб Подмосковья, хранилась обширная коллекция произведений искусства. Владельцы усадьбы славились гостеприимством, регулярно устраивали балы, охотничьи походы и постановки спектаклей в крепостном театре.

После революции 1917 года собрание было национализировано, а Грабарь посещал Ольгово в 1919 году в составе Всероссийской музейной комиссии с целью сохранения наследия исчезающих дворянских усадеб. В 1918 году художник возглавил музейно-заповедное отделение советского правительства, Музейный фонд и Московские государственные реставрационные мастерские, фактически став главным хранителем художественного и архитектурного наследия всего Подмосковья.

Еще одна заметная работа начала ХХ века — «Натюрморт с яблоками и апельсиновым деревом» Николая Кузнецова, одного из участников художественного объединения «Бубновый валет». Предварительная оценка картины составляет £150–200 тыс. В свой «бубнововалетский» период творчества Кузнецов создал серию натюрмортов, опираясь на опыт Матисса, у которого он учился в Париже в 1907 году.

Среди других топ-лотов аукциона — редкий, авангардный «Утренний натюрморт» Давида Бурлюка (эстимейт £180–220 тыс.), созданный до его эмиграции в начале 1920-х годов. С 1960-х картина находилась в коллекции директора Русского музея Василия Пушкарева, который активно разыскивал и собирал работы художников-авангардистов.

Также на торги выставлены три крупные работы Бориса Анисфельда из коллекции американского хирурга Джона Игнатиуса Перла (1896–1972) и группа произведений нонконформистского искусства, в том числе из собрания Александра Кроника. В этом разделе — «Алфавит» Анатолия Журавлева (£6–8 тыс.), «Абстрактная композиция с белой стрелкой» Евгения Рухина (£5–8 тыс.), «Четыре маски в зеленом» Олега Целкова (£25–35 тыс.) и «Женский портрет с яблоками в вазе» Владимира Яковлева (£12–15 тыс.).

Более подробно о предстоящем аукционе, а также о тренде на тематические торги и о том, кто и за сколько покупает русское искусство, рассказала Дарья Христова, директор отдела русского искусства Bonhams.

Думаю, читателям необходим небольшой экскурс в историю: как давно в аукционном доме существует русский отдел?

Аукционный дом Bonhams, один из крупнейших в мире, был основан в 1793 году, тем не менее русский отдел достаточно молодой: он был открыт в 2005 году. Конечно, Bonhams продавал разнообразное русское искусство и до этого, но на аукционах, организованных отделом искусства XIX века. Как только владельцы аукционного дома осознали потенциал русского искусства, сразу же было принято решение открыть отдел. Мы проводим живые торги два раза в год во время «русской недели», а также тематические онлайн-аукционы: в прошлом году продавали работы нонконформистов, а в этом произведения еврейских художников Парижской школы.

Какие вы можете вспомнить наиболее важные продажи русского отдела Bonhams?

Таких продаж было очень много, но если попытаться выделить несколько самых громких, то, пожалуй, это картина Николая Рериха «Мадонна Лаборис» («Труды Богоматери») 1931 года, проданная в июне 2013-го за £7,88 млн. Это рекорд цены для художника, который не побит до сих пор. Кстати, на том же аукционе Bonhams был установлен и другой рекорд: «Дети-музыканты» Александра Волкова, яркого представителя «туркестанского авангарда», были проданы за £1,8 млн. Ранее, в 2011 году, был установлен рекорд цены на произведения Василия Поленова: картина «Кто из вас без греха?» (1908) ушла за £4 млн при эстимейте £1,2–1,8 млн.

Какими находками вы гордитесь: ранее неизвестные, забытые, малоизученные произведения, которые вновь попали на рынок и в поле зрения специалистов благодаря аукциону?

Из предстоящего аукциона хотелось бы выделить «Натюрморт с яблоками и апельсиновым деревом» (1916) Николая Кузнецова, чьи работы периода «Бубнового валета» никогда не появлялись на публичных торгах в Лондоне. Я думаю, что этот талантливый мастер ничем не хуже своих более известных коллег по художественному объединению, но то, что в 1920-е он перешел в другой стиль, и то, что почти все его произведения находятся в музеях, сделало его менее известным. Надеемся, что наш аукцион обратит внимание коллекционеров и исследователей на этого замечательного художника. 

Еще хотелось бы отметить другого бубнововалетовца — Василия Рождественского. Его «Натюрморт с глиняным кувшином», до этого неизвестный исследователям, выставлялся у нас два года назад. 

Также мы активно исследуем все, что связано с «Русскими сезонами», даже делали выставку-продажу эскизов Александра Головина к опере Игоря Стравинского «Соловей» и выставку костюмов Головина и Наталии Гончаровой к балету «Жар-птица».

Насколько актуальной и острой является проблема подделок для вас как для эксперта, отвечающего за коллекции русских торгов Bonhams?

Русский рынок — один из самых сложных из-за обилия подделок. С ним, наверное, может сравниться только рынок современного азиатского искусства. К сожалению, из того, что приносят нам на оценку, огромную часть составляют подделки. Подделывают и произведения XIX века (например, Айвазовского копировали уже его современники). Делают перелицовки, копии — это касается как живописи, так и графики. Изделия Фаберже активно подделывали в советское время. На сегодняшний день есть проблемы даже с нонконформистами. В целом, как только возникает финансовый интерес, тут же появляются подделки.

Что помогает вам отсеивать подделки? И как избежать ошибок — что бы вы посоветовали покупателям?

Мы полагаемся не только на свой глаз, но и привлекаем экспертов из музеев, с «проблематичными» художниками делаем анализ пигмента и рентген. Также важной частью нашей работы является проверка провенанса, выставочной истории, публикаций. У нас рынок не такой простой, как, например, у импрессионистов, где есть фонды и признанные эксперты. Что касается авангарда, одного из самых сложных периодов с точки зрения подделок, то из-за отсутствия экспертов приходится полностью полагаться на провенанс, и специалист аукционного дома превращается в свое­образного детектива, который должен проверить все документы.

Есть стереотип: русское искусство покупают только русские коллекционеры. Так ли это?

Это правда. Большинство наших коллекционеров — русскоязычные, или, я бы даже сказала, выходцы из бывшего СССР; хотя в последнее десятилетие среди покупателей появились и англичане, и китайцы, и итальянцы. Рынок Фаберже — фирмы, прославленной как на Востоке, так и на Западе (например, король Таиланда собирал изделия Фаберже; у фирмы был магазин в Лондоне), — напротив, всегда был более привлекателен для иностранцев. Предметы фирмы Фаберже активно приобретают как американцы, так и англичане с китайцами. Имя Сергея Дягилева (и вообще «Русские сезоны» как своеобразный бренд) тоже очень хорошо известно в Европе, и мы наблюдаем больше интереса со стороны западных покупателей к лотам этой тематики.

Как меняются вкусы ваших клиентов в отношении русского искусства? Что сейчас наиболее востребовано?

Работы с провенансом, хорошей выставочной историей всегда были и будут востребованы. У наших покупателей есть интерес как к XIX веку, так и к искусству нонконформистов, как к Фаберже, так и к агитационному фарфору.

Из последних изменений на рынке: можно с уверенностью сказать, что Парижская школа вновь вошла в моду. Если раньше спрос на еврейских художников был слабый, то наш последний аукцион продемонстрировал возобновление интереса к этой тематике. В данный момент есть интерес к «истории», то есть мы продаем не просто художника и его работу, а историю, которая представляет картину вписанной в определенный исторический контекст. Сейчас есть несомненный тренд на тематические аукционы, где предложенные произведения оказываются привязанными к более узкой теме и, как следствие, становятся более привлекательными для коллекционеров. В этом году у нас будут аукционы, посвященные, например, Наполеону или мужскому телу. На них также будут представлены работы русских художников.

Насколько серьезно были скорректированы цены на русское искусство, скажем, за последние десять лет? Каковы тенденции в этой области сейчас?

Несомненно, кризис 2014–2015 годов и санкции сильно повлияли на цены. Рынок упал, но не так сильно, как в 2008 году. Можно с уверенностью сказать, что он восстанавливается. Цены на средний сегмент вряд ли вернутся к докризисным, но в этом есть и плюс: к нам пришли новые покупатели, которые раньше не могли подступиться к русским вещам. Что касается так называемых голубых фишек, то, поскольку это особенные работы, редко появляющиеся на рынке, на них цены не изменились и, думаю, не изменятся никогда. Интерес к ним как был высок, так и останется.

Становится ли все труднее находить качественные вещи для каталога русского аукциона? Или наоборот?

В данный момент количество качественных произведений художников первого ряда, несомненно, уменьшилось. Рынок первичных работ — тех, что появляются на аукционе впервые с выхода из мастерской художника, — также сейчас уменьшился. Скорее, вновь стали появляться картины, купленные на аукционах 20–30 лет назад.

Как повлияла на ваш отдел пандемия? Насколько успешным был 2020 год с точки зрения продаж? Можно ли продавать русское искусство онлайн?

Как показали результаты предыдущих русских торгов, да и любых других, продавать искусство онлайн можно, и проходит это достаточно успешно. Отсутствие возможности приехать в Лондон или посмотреть лоты вживую для наших клиентов не стало препятствием для участия в аукционах. Я бы даже сказала, что пандемия способствовала увеличению продаж в этом году. Вообще, тенденция покупок онлайн наметилась несколько лет назад. С появлением онлайн-торгов, фотографий хорошего качества мы стали замечать, что количество покупателей в зале резко сократилось; также не все наши клиенты стали приезжать на «русские недели». Думаю, что пандемия просто ускорила те тенденции, которые уже развивались в аукционном мире. 

Но если пандемия успешно повлияла на продажи, то с точки зрения получения работ на аукцион стало, безусловно, сложнее.